Дмитрий Нечевин - Гений российского сыска И. Д. Путилин. Мертвая петля
— Теперь не уйдешь! — радостно сказал себе Ж. и тотчас явился ко мне с докладом.
Я выслушал его и задумался: взять по одному, да и то такому неверному, указанию Соньки, видимо, состоятельного и интеллигентного господина, поступок довольно рискованный. Я предложил Ж. сперва удостовериться, тот ли это человек, который подкупил Соньку-гусара, и если это он, то найти улики. Мы сообща составили план первых действий, потом я отпустил Ж. и стал ждать результатов.
В тот же вечер Ж., не загримированный, но в старом изношенном костюме, сидел в портерной того дома, в котором жил Синев. Он сел подле самой стойки и вступил в беседу с приказчиком, спрашивая, не знает ли он господ, которые лакея ищут, потому как он по этой должности без малого всю жизнь и теперь без места.
— Нет, милый человек, таких у нас нету, — ответил приказчик.
Ж. удивился:
— Такой огромнейший дом, и с парадом, а господ нет!
— Купцы у нас тут живут, контора еще, а из настоящих господ один Синев Яков Степанович. Так им лакея не нужно.
— Есть?
— Не есть, а не для чего. Сами молодые, год как повенчаны, знакомых никого, и со всем у них одна прислуга справляется. Такая шельма! Анюткой звать. У нас всегда с одним фельдфебелем прохлаждается, когда господ нет.
— А, поди, никогда вечером не сидят? Господское житье я знаю…
— Тут не так, — отвечал словоохотливый приказчик. — Между ними будто есть что-то. Анютка сказывала, что иногда ужасно даже! То, говорит, целуются, то плачут. Однажды она хотела из окна выброситься, в другой — он чуть не зарезался.
— Что ж это с ними?
Приказчик пожал плечами. Сидевшая в углу с мастеровым какая-то женщина вдруг обернулась.
— Это ты про Синевых? — спросила она приказчика.
Тот кивнул. Женщина внезапно оживилась и, поправив на голове платок, заговорила:
— Про этих господ ты у меня спроси. Я у их всегда белье стираю и всю-то их жизнь во как знаю! Почему они живут так?
Ж. тотчас поднялся и подошел к прачке. Протянув прачке, а потом мастеровому руку, он сказал:
— Позвольте познакомиться, Прокофий Степанов, по лакейской должности. И, садясь подле их стола, прибавил: — Очень люблю, когда про господ рассказывают. Дай-ка нам, почтенный, две пары! — приказал он приказчику.
Прачка осталась очень довольна. Когда подали раскрытые бутылки, она и мастеровой чокнулись с Ж., и она тотчас заговорила:
— Господа-то эти душевные очень, да вот поди — не повезло! Барин в ней души не чает, и она в нем, и деньги есть у них, потому что у барина хорошее место, а в доме ужасно что.
— Из-за чего же между ними такая контрреволюция? — спросил Ж.
Прачка нагнулась к нему и понизила голос до шепота:
— Видите ли, она до свадьбы не соблюла себя, он и обижается. Где да с кем? А она плакать да на коленки. А он хвать ее! Бьет, а потом сам на коленки и ноги целовать. Тут обнимутся, и оба плакать. Я однажды в три часа проснулась, в прачечную идти. Анютка спит, что мертвая, а там — плач и голоса. Я подошла и даже жутко стало. Он говорит: «Я тебя убью!» А она отвечает тихо: «Убей!» и тишина вдруг, а потом как он заплачет… Анютка сказывает, и часа бы не прожила, если бы не доход…
Ж. налил в стаканы пива, чокнулся и спросил:
— А из себя красивые?
— И не говорите! Прямо парочка. Она-то такая стройненькая да высоконькая, что твоя березка. Волоса густые да длинные. Брови что угольком выведены, и всегда серьезная. Нет чтобы улыбнуться…
— А сам?
— Тоже видный мужчина. Высокий, статный. Сначала как с бородой был, так еще был красивее.
— Сбрил, что-ли? — спросил Ж.
— Совсем! Сказывал, шутя, что барыня не любит. Борода-то из русого волоса, большая была такая…
— Ну, прощенья просим! — поднялся Ж.
— Что ж, уже идете?
— Я еще забреду. Тут, на Клинском живу, — отвечал Ж., — а сейчас мне надо насчет места наведаться.
— Ну, спасибо за угощение!
— Не за что!
Молчавший все время мастеровой вынул изо рта трубку и сказал:
— Теперь уже за нами!
— Пустяки, — отвечал Ж. и, простившись за руку с извозчиком, вышел.
— Обходительный мужчина, — сказала прачка, — приятно в компании посидеть.
А обходительный мужчина забежал домой, переоделся и через полчаса уже был у меня.
— Убийцы найдены! — сказал он и рассказал все вышеописанное.
С этих пор не проходило вечера, чтобы Ж. не распил в портерной на Серпуховской 6, 8 а то 12 бутылок пива в дружеской компании за беседой. Он успел, кроме прачки, познакомиться и с обоими дворниками, и с Анюткой, и даже с ее фельдфебелем, и все не могли нахвалиться своим новым приятелем. Анютка успела рассказать Ж. много интересного и нового. Так, они однажды после крупной ссоры словно помирились и все целовались. Потом собрались ехать к тетке на дачу в Лугу. Уехали, а на другое утро барыня одна вернулась. Бледная, чуть живая, и сразу в постель легла.
— Я думала, что барин, может, бросил ее, потому что никогда не было, чтобы они разлучились. А тут и ночь прошла, а его нет. Только рано утром звонок. Я отперла и даже закричала. И барин, и не он! Бороду-то свою всю напрочь сбрил и усы подстриг. «Что это вы?» — говорю, а он смеется. «Теперь барыня, — говорит, — довольна будет. Она мою бороду не любила!» Прошел к ней, и стали они что-то шептаться. Мирились, наверно.
Ж. кивнул ей головою и сказал, подмигивая на фельдфебеля:
— А вы небось не прочь, кабы они и недельку у тетки пожили? Праздничек бы справили.
Анютка засмеялась.
— Выходит, из-за бороды и мир? — снова спросил Ж.
— Какой! — отмахнулась Анютка. — Теперь еще хуже. Барыня все плачет, ночью не спит. Барин туча тучей. Словно схоронили кого.
Ж. больше спрашивать было не о чем. Убийцы были найдены. Я уже со спокойной совестью поручил ему арестовать обоих и доставить в сыскное.
На другой день он дождался, когда Синев уехал на службу, и уже в своем обыкновенном костюме поднялся по парадной лестнице и позвонил у двери, на которой была прибита медная дощечка с надписью: «Яков Степанович Синев».
Анютка открыла дверь и с удивлением взглянула на Ж.:
— Вы за мною?
— Нет, душечка, — спокойно ответил ей Ж. — Проводите меня к вашей барыне.
Анютка удивленно вытаращила глаза:
— К барыне?
— Ну да! Возьми пальто! — И Ж., кинув изумленной Анютке пальто, смело вошел в комнаты.
Через кокетливо убранную гостиную он прошел в столовую. Там у окошка сидела Марья Ивановна Синева с задумчиво склоненной головой. При входе Ж. она подняла голову и удивленно, даже испуганно взглянула на него.
Анютка остановилась в дверях.
Ж. приблизился к Синевой, поклонился ей и тихо сказал:
— Я агент сыскной полиции и пришел арестовать вас по делу об убийстве Кузнецова.
Она приподнялась, в немом ужасе вытянула руки и бессильно опустилась на стул.
Анютка вскрикнула и убежала.
Ж. с чувством сожаления взял руки Синевой и слегка встряхнул ее.
— Не пугайтесь! Это должно было случиться. Ваш муж арестован тоже!
Эти слова словно возвратили ее к жизни. Она вдруг выпрямилась.
— Он невинен! — закричала она. — Это я, я одна все сделала!
— Поедемте, и там вы все расскажете…
Она покорно встала. Ж. помог ей одеться, вышел с нею и запер квартиру, спрятав ключ в карман. У подъезда уже стояла толпа, и в середине ее — Анютка что-то рассказывала, оживленно жестикулируя. Ж. взглянул в ее сторону и коварно улыбнулся. Дворник по его приказанию привел извозчика. Он усадил Синеву, сел подле нее, и через 20 минут я уже принимал ее в своем кабинете.
Ж. тотчас пошел в Страховое общество и попросил немедленно вызвать Якова Степановича Синева. Словно предчувствуя недоброе, он вышел взволнованный и бледный.
— Что вам нужно?
— Меня послала за вами ваша супруга, — ответил Ж. — Она зовет вас немедленно.
— Куда? Что с ней? — Синев побелел как бумага.
— Я вам все расскажу по дороге. Едем! — настойчиво повторил Ж.
Синев кивнул головой, скрылся и через минуту вернулся со шляпой в руке.
— Я готов!
Ж. вышел с ним и крепко взял его под руку.
— Куда вы меня ведете? — спросил он.
— Два шага отсюда. В сыскное отделение, — отвечал Ж. — Там ваша супруга.
Синев опустил голову…
Ж. передал мне Синева, а я тотчас послал его на Серпуховскую собрать улики, если такие найдутся.
Когда он вошел в портерную, она была набита народом и все жадно слушали в сотый раз повторяемый рассказ Анютки.
— Отворяю, это, я дверь, и вдруг он!.. — произнесла она и замолкла с раскрытым ртом.
Все оглянулись. На пороге портерной стоял этот он, Ж.
— Ну, Анна Васильевна, — шутливо произнес он, — пройдемте с вами в квартиру, да прихвати мне дворников и понятых.
Анютка вышла из оцепенения и покорно пошла за агентом.
У дверей квартиры стояли уже околоточный, дворники и понятые. Ж. вошел в квартиру и велел Анютке показать барынины платья. Их было восемь. Ж. пересмотрел их и тотчас отделил одно, подол которого оказался залитым стеарином. Он свернул это платье и составил протокол осмотра. Потом, обратившись к Анютке, сказал ей:
