Вячеслав Барковский - Русский транзит 2
Он искал Оксану Николаевну. Верней, не искал, а просто пытался встретить ее где-нибудь... Конечно, сначала нужно было бы пойти в горСЭС к тому чиновнику, которого Ксюша должна была отыскать и привезти на полигон, но он забыл, где находится здание, а спросить об этом кого-либо у него уже не осталось душевных сил.
Крестовский шел через весь город, ничего не видя перед собой, шел, не реагируя даже на светофоры, как идет обычно горький пьяница, не имеющий ни рубля за душой на опохмелку, той последней стадии богооставленности, когда человек уже готов к небытию.
Было еще светло, и водители дважды пощадили его, лишь покрыв для острастки матюгами. Видя, что пешеход немного не в себе, они с поспешностью уезжали.
Крестовский медленно шел мимо гостиницы, гастронома, ресторана... Это был "Белогвардеец".
Его вдруг непреодолимо потянуло в ресторан. Нет, ни есть, ни пить он давно уже не хотел: он вообще забыл, что это такое. Но какая-то сила против воли влекла его туда, где еще позавчера вечером так блестяще началась задуманная им операция "Троянский конь", главная роль в которой отводилась женщине - его дорогой Ксюше... Ксюше, за которую он теперь с радостью отдал бы свою суетную и уже ни на что не годную жизнь.
Швейцар - молодой парень, жующий резинку,- не хотел впускать Крестовского. Он встал в дверном проеме, уперев руки в косяк и качая головой, мол, ну а ты, бычара, куда лезешь? Крестовский с разгона уперся швейцару в грудь, и швейцар брезгливо оттолкнул его от себя, после чего стал ладонями счищать с лацканов грязь, которая якобы должна была обязательно прилепиться к нему после столь неприятного столкновения.
Словно не понимая, что впускать его сюда не собираются, и по-звериному доверяясь только собственному чутью, Крестовский вновь пошел на швейцара, даже не изменившись в лице. Выплюнув жвачку и стрельнув глазами по сторонам, швейцар ударил идущего на него доходягу кулаком в лицо, и доходяга упал. Швейцар, усмехнувшись, уже собирался закрыть двери, но поднявшийся с земли доходяга в третий раз, и на этот раз совершенно не изменившись в лице - разве что утерев кровь, струйкой побежавшую из носа,- попрел на него.
Швейцар зло хохотнул и собрался хорошенько проучить доходягу, встав у двери в боксерскую стойку. Когда тот был уже на расстоянии вытянутой руки, швейцар, ухнув, бросил вперед свое тело с вытянутой рукой... и попал в пустоту. Пытаясь удержаться на ногах, он сделал шаг вперед и повернулся, ища доходягу. Но никого не увидел, потому что из глаз у него брызнули искры и внезапно пришло ощущение, что он летит вниз головой с Останкинской телевышки.
Переступив через лежащего швейцара, Крестовский вошел в вестибюль ресторана, где на него со страхом посмотрел гардеробщик - свидетель разборки. Публика, которая наблюдала поединок с улицы, осталась стоять, дожидаясь, чем это все кончится: а вдруг повезет, и она станет свидетелем криминальной разборки с человеческими жертвами. Те, кого теперь должны были убить или, на худой конец, примерно отволтузить, в глазах зевак людьми не считались. Действительно, кто из честных людей в наше время будет по ресторанам ходить? Ну, а на тех, кто ходит, уличной публике было ровным счетом наплевать. "Во-во,- рассуждали зеваки,- пусть поскорей переубивают друг друга, воздух без них чище будет!"
Крестовский остановился в центре ресторанного зала и стал озираться по сторонам. Все сидящие в зале повернулись к нему и стали говорить тише или совсем замолчали. Два официанта выскочили из зала в вестибюль и через несколько секунд вернулись, тихо переговариваясь. Третий ушел в кухню... Через несколько секунд из кухни вышел бритоголовый гигант, вероятно работавший здесь вышибалой, и, грубо раздвигая стулья с сидевшими на них гостями, пошел на незваного гостя. Но странный доходяга вовсе не собирался нападать или защищаться. Казалось, смотрит он не на огромного вышибалу, а как бы сквозь него, словно это был не грузный мешок тренированного мяса, а прозрачный призрак.
Обескураженный таким взглядом, вышибала не стал бить Крестовского, а только схватил его за шиворот.
- Оставь его! - хрипло сказал кто-то из зала. Держа Крестовского за шиворот, вышибала оглянулся и сразу же отпустил его. Из-за столика у стены поднялся двухметровый парень, мрачно глядя на вышибалу.
- Это ко мне... Иди к себе на кухню. Вышибала молча повиновался. Двухметровый жестом пригласил Крестовского к себе за столик. Крестовский подошел и сел, вглядываясь в двухметрового. Нет, он не знал его...
- Посидите тут с ним. Я щас,- сказал двухметровый двум своим приятелям примерно таких же внушительных размеров, как и он сом, и быстро вышел из зала.
- Куда это Фантомас пошел?
- А кто его знает...
- Ведь вы Счастливчик, так? Фу-у! Вам надо срочно в больницу. Очень срочно...
Взволнованный и вновь пробудившийся к жизни Крестовский ехал в "волге" рядом с тем самым черноусым шофером, который вез их с Пашей на полигон.
- Моя мать работает в больнице,- рассказывал черноусый.- Вчера вечером с полигона привезли человека в тяжелом состоянии. Сначала санитары думали, что он умер, и повезли его в морг, но когда стали в машине вытаскивать из его спины нож, он застонал. Привезли в больницу и сразу - на стол. Залатали его с двух сторон, сделали переливание крови и ожил покойничек... Когда мать мне это рассказала и описала его, я почему-то сразу понял, кто это. Мать сказала, что он все время зовет какого-то Счастливчика... Ну, пришел я из любопытства в палату к нему, поглядел на него: точно, тот самый, который тут у нас в терминаторах числится и которого я вез на полигон... Кстати, врачи на него жалуются: у него правая рука в кулак сжата. Они хотели разжать - ничего не выходит, словно окостенел, даже во время сна не поддается...
- Так, может, это судорога?
- Да мать говорит, что он сам кулак сжимает и все бредит Счастливчиком. Я подумал, что это вы. Фантомасу сегодня утром обо всем рассказал: и о том, как вез вас на полигон, и о больнице. Когда вы вошли в ресторан, он сразу догадался, что вы тот самый Счастливчик и есть. Ведь вы тут чужой. И хотя видел он вас в первый раз, даже не сомневался... Кричит мне в трубку: уверен, мол, нашел того Счастливчика; он, говорит, сейчас сидит за столиком в "Белогвардейце". Ну я сюда и приехал, и не зря - попал в самую точку.
- Надо же,- Счастливчик впервые за последние сутки улыбнулся,- и я ведь в ресторан не по своей воле вошел, даже швейцара грохнул...
- И правильно, наглый тип этот Дима.
- Какая-то непреодолимая сила меня буквально в шею толкала туда,- продолжал Счастливчик.
- Ей-Богу, есть над нами что-то такое, что-то справедливое,- улыбнулся черноусый.
- Верно, есть. Только не что-то, а Бог... Теперь уж я точно это знаю,сказал Крестовский, улыбнувшись: по крайней мере, Паша был жив.
- А как ваша секретная миссия? - спросил черноусый, и видя как сразу помрачнел пассажир, закрыл рот и стал смотреть на дорогу.
- Вот мама, привел тебе Счастливчика,- сказал черноусый, заглянув в ординаторскую.
- Не мне, а больному,- сказала властная женщина в халате и белоснежной шапочке.- Пойдемте, я проведу вас к нему в реанимацию, обратилась она к Крестовскому.
- Как он? - тревожно спросил Счастливчик.
- Как ни странно - хорошо. Здоровья на троих хватит. Завтра будем его в общую палату переводить. К нему уже два раза следователь приходил, но я не пустила: слишком слаб...
В реанимационной палате, кроме Паши, лежало еще двое больных с капельницами и иголками в венах. Эти двое были без сознания.
- Ну как ты, Павлик? - спросил Крестовский, склонившись над бледным Пашиным лицом.
Паша медленно открыл глаза и улыбнулся,
- Ну что, Счастливчик,-еле слышно спросил он Крестовского,- захоронили они контейнер?
Крестовский молча кивнул головой, потом спросил:
- Кто тебя?
- Не важно... Думаю, старый постарался.. На, держи. Паша вытащил из-под одеяла сжатую в кулак руку и разжал ее. На ладони Паши Колпинского лежал небольшой бумажный пакетик.
- Что это, Павлик?
- То, что было в контейнере... Проба. Крестовский взволнованно развернул пакет в нем были какие-то гранулы.
- А где же порошок??? - закричал он еще больше волнуясь.
- Нет порошка... В контейнере была... мочевина,- выдохнул Паша и, блаженно улыбаясь, закрыл глаза.
- Подожди, подожди! - заорал вдруг в голос Счастливчик, отмахиваясь от врачихи, пытавшейся угомонить его.- Я, кажется, понял, понял! Павлик, дорогой! Еще не все потеря о! Мы победим, ты понял? Мы победим!!!
- Понял, не кричи. Я спать буду... Счастливчик, не помня себя от радости, бежал по коридору к лестнице. Он еще не знал точно, что будет теперь делать, но в том, что он обязательно что-нибудь придумает,- нисколько не сомневался.
- Да, сюда приходили двое каких-то молодых людей, интересовались, где лежит пострадавший с полигона. На друзей они не очень-то походили, если судить по их лицам!- крикнула ему вслед мать черноусого.
