Миюки Миябэ - Седьмой уровень
Спустился по лестнице, прошел через ворота. Ускорил шаг. Но в тот момент, когда он проходил мимо деревьев, кто-то схватил его за рукав.
51
Кадзуки Мурасита, выйдя из машины, стал осторожно продвигаться вперед, пригнувшись и явно не желая привлекать к себе внимание.
Темный силуэт резко выделялся в снопах света непогашенных фар.
Оставив Мисао и Юкари в машине, Сакаки, Ёсио и Эцуко крались вслед за ним. Выйдя из рощи на более открытое место, они увидели две другие машины.
Одна — как будто брошена впопыхах: дверца со стороны водителя распахнута настежь. Белый «мерседес». Перед ним — японская машина, тоже белая, уткнувшаяся в ограду.
Во второй машине сзади кто-то сидел. Видно было, как двигается голова.
Судя по всему, Кадзуки тоже заметил. Он направился в сторону белой машины. В этот момент Ёсио с удивительным проворством бросился к нему, схватил сзади за шею и утащил за деревья.
Опомнившись, Эцуко метнулась за ними. Тот, кто был в машине, кажется, ничего не заметил.
— Кадзуки! — тихо окликнул Сакаки.
Кадзуки, горло которого сжимал Ёсио, открыл глаза. Задрыгал руками и ногами.
— Не вздумай кричать, — сказал Ёсио, точно увещевая ребенка. — Иначе придется прибегнуть к более суровым мерам.
— Зять? Как ты здесь оказался?
Кадзуки изумленно смотрел на Сакаки.
— А ты что здесь делаешь? — спросил Сакаки.
— Хотел посмотреть, как все прошло.
— Ты должен быть в Токио.
— Но есть еще эта девушка…
Эцуко навострила слух.
— Что за девушка?
Кадзуки гневно уставился на Сакаки.
— Что все это означает? Кто эти люди? Ты…
Тут только его мозги, медленно соображающие за исключением случаев, когда надо охмурить какую-нибудь дуреху, зашевелились.
— Зять, ты нас предал?
Сакаки промолчал, но это и стало ответом. Кадзуки начал яростно вырываться, едва не опрокинув Ёсио. Ёсио не дрогнул, но жилы на шее напряглись.
— Отпустите! Отпустите! Я здесь ни при чем!
— Как это ни при чем? Уже забыл, что пичкал Мисао Каибару «пакисинтоном»? — сказал Ёсио.
Кадзуки сразу обмяк.
— Она сама захотела! Я не виноват!
Видя, как Кадзуки трусливо отпирается, Эцуко, при упоминании о его невиновности, вскипела. Мерзавец, потаскун! И этот ничтожный, гроша ломаного не стоящий человечишка навязал Мисао какую-то гадость и втянул в опасную авантюру!
Кадзуки набрал воздух, видимо, собираясь закричать. Ёсио хотел закрыть ему рот рукой. Но Эцуко его опередила и со всего маху саданула каблуком Кадзуки промеж ног. Кадзуки охнул и рухнул как подкошенный.
Сакаки в изумлении уставился на Эцуко. Ёсио тоже стоял с отвисшей челюстью.
— Нечего так смотреть, — смущенно пробормотала Эцуко. — Ты сам, отец, учил меня, что это самое эффективное средство. Забыл?
Ёсио молча кивнул. Но челюсть не закрывалась.
— Теперь он не скоро очухается, — сказал Сакаки. — Надо его спрятать.
В этот момент раздался громкий хлопок.
— Пистолетный выстрел, — сказал Ёсио.
Все трое вновь, пригнувшись, выглянули из-за деревьев.
Задняя дверца белой машины тихо открылась. Выглянула голова. Длинные волосы. Женщина. Выставив ногу из автомобиля, она внимательно смотрела в противоположную от них сторону.
Эцуко проследила за ее взглядом. Большой дачный дом. Внезапно окна озарились ярким светом.
— Это «Счастливый приют», — прошептал Сакаки, удержав Эцуко, порывавшуюся бежать к дому. — Нельзя. Еще рано.
Женщина в белой машине также осталась сидеть. Через некоторое время она вдруг расправила спину, опустила обе ноги на землю, но затем, видимо, передумала и вновь втянула их в машину. Закрыла дверцу.
Кто-то приближался со стороны дома.
Эцуко напрягла глаза. Маленького росточка, мужчина. Кто это еще?
Посмотрела на Сакаки, тот стиснул зубы.
— Мой тесть. Такэдзо Мурасита.
Директор Клиники Катадо.
Эцуко, затаив дыхание, следила за Такэдзо. Он открыл багажник «мерседеса». Достал большой кусок серого полиэтилена. Время от времени он поглядывал в сторону другой машины, но не делал попыток приблизиться. Женщина в машине смотрела в окно, никак не реагируя.
Что все это значит? — недоумевала Эцуко, продолжая глядеть во все глаза.
Такэдзо, обхватив обеими руками полиэтилен, вновь посмотрел в сторону машины. В этот момент Эцуко успела увидеть его лицо, освещенное фарами.
Такэдзо Мурасита ухмылялся. Казалось, еще немного и он захохочет. Эцуко никогда в жизни не видела такой злобной, нелепо растянутой до ушей ухмылки.
Держа в охапке полиэтилен, Такэдзо удалился в сторону дома. Проводив его взглядом, Эцуко машинально поправила волосы.
— Что это было?
— Ухмылка означает, что все прошло как надо, — сказал Ёсио. — Больше того, все другие остались в дураках.
Дверца ближайшей машины тихо открылась. Женщина осторожно опустила ноги на землю и выпрямилась. Затем захлопнула дверцу и пошла в сторону дома. Крадучись, прячась за деревьями…
— Она… — забормотал Сакаки. — Она…
52
За рукав его схватила Акиэ.
Юдзи не поверил своим глазам. Акиэ держала его за руку, всматриваясь в него, затем быстро поднесла палец к губам, как бы говоря: «Тихо!»
— Ты видишь? — только и смог он сказать.
Она кивнула. Юдзи зашел за деревья и пригнулся. Сейчас из дома лился яркий свет, и темнота отступила в глубь леса.
— Помнишь, машина врезалась в ограду? Я ударилась головой…
Невероятно.
— Всего-то? И сразу прозрела?
— Я тоже вначале не поверила. Но мне говорили, что и в прошлый раз было нечто подобное. Это не настоящая слепота, причина в сильном психологическом потрясении, так называемая ложная слепота.
Это было в Сэндае.
— Во второй раз произошло то же самое. Я ослепла, испытав шок от потери памяти.
Юдзи схватился за голову, точно боялся лишиться рассудка. Не исключено, подумал он, что это был побочный эффект от «пакисинтона». Действие препарата ослабло, потому и глаза прозрели…
— Уже и не знаю, хорошо это или плохо, что к тебе вернулось зрение.
— Почему?
— Я его убил. Я. Теперь надо избавиться от трупа. Не хочу, чтоб ты это видела.
Акиэ в ужасе закрыла рот рукой.
— Ты?
Пересилив себя, он рассказал, как все было. Нет никаких оправданий. Собственноручно нажал на курок.
— Так вот почему этот человек… как его — Такэдзо Мурасита?.. пришел за полиэтиленом?
— Да. Чтобы завернуть труп.
В глазах Акиэ как будто вновь помутнело. Но на этот раз не потому, что перестала видеть.
— Он ухмылялся.
— Что?
— Ухмылялся. Думал, что я не вижу, поэтому не скрываясь ухмылялся. В голос не смеялся, но рот был до ушей. Все то время, пока доставал полиэтилен.
Юдзи молча уставился на нее. Деревья вокруг вновь зашумели.
— Я не могла пошевелиться. Зрение вернулось, но мне было так страшно — вдруг опять ослепну! Поэтому не решалась выйти из машины. А когда этот человек приблизился, не знаю почему, я подумала — лучше притвориться, что я слепа. Он не должен догадаться, что я вижу. Прижавшись к стеклу, я украдкой наблюдала за ним. И отчетливо видела, что он едва сдерживает смех.
Акиэ прижалась к Юдзи.
— Почему он ухмылялся? — сказала она дрожащим голосом. — Да еще так радостно. Как будто говорил — дело сделано! Так мне показалось.
Юдзи обернулся и посмотрел на «Счастливый приют».
53
Ведя Акиэ за руку, он вошел в комнату.
Саэгуса как раз накрывал тело, лежащее на кровати, полиэтиленом. Такэдзо безучастно сидел на диване, поигрывая ножом.
— Надо спустить на пол. Помоги, — сказал Саэгуса деловым тоном, увидев Юдзи. — Обойдемся без профессора. Пусть передохнет.
Юдзи стал помогать. Тело, завернутое в полиэтилен, было еще теплым, податливым, не похожим на труп.
Было ощущение, что испачкал руки. Мало того, что убил, еще и весь испачкался…
— Если будем закапывать, надо торопиться, пока не рассвело.
— В темноте в горах не проехать, — безучастно заметил Такэдзо.
— Тогда что будем делать? — Саэгуса устало опустился на кровать. — Перекур?
— Ладно, — согласился Юдзи.
Его голос, видимо, прозвучал как-то необычно. Саэгуса метнул на него взгляд.
— Что с тобой? Ты в порядке?
— В порядке.
Саэгуса и сам выглядел неважно. На лбу прорезались складки.
Акиэ стояла у стены, слегка поеживаясь. Юдзи встал рядом, мельком переглянулся с ней, затем прислонился к стене.
Сейчас главное — сосредоточиться и еще раз все обдумать.
Казалось бы, все логично.
Такэдзо боялся, что, если полиция арестует Такаси и при психиатрической экспертизе у него найдут отклонения, его врачебная репутация пойдет прахом. Во всяком случае, так следовало из его собственных слов. Поэтому он скрывал Такаси. Пошел на хитрость, чтобы убедить всех, что он мертв, оказал давление на полицию. В Катадо ему это было не трудно.
