Лора Роулэнд - Невероятные приключения Шарлотты Бронте
— Шарлотта!
Через секунду зрение у меня прояснилось, но я пребывала в каком-то тумане, и все кружилось у меня перед глазами. Найал Кавана кричал на меня, обзывал меня невеждой и другими обидными словами. Его разъяренная физиономия маячила прямо передо мной. Я отворачивалась, поскольку меня тошнило от головокружения и я боялась заразиться. Наконец я схватила его за запястья и попыталась оторвать от себя, но, хоть он и был неправдоподобно тощим, ослабленным болезнью и нездоровым образом жизни, гнев придавал ему сил. Я не смогла вырваться.
Рядом с нами Слейд и Штайбер, вцепившись друг другу в глотки, катались по полу, рычали, кричали и лягались. В какой-то момент Слейд оказался сверху, приподнял голову Штайбера и ударил ею об пол. Это помогло ему освободиться, и он бросился ко мне.
— Я в порядке, — сказала королева Джорджу Смиту, который разрывался между долгом защищать ее и желанием спасти меня. — Бегите за подмогой!
Явно не желая бросать ни ее, ни меня в беде, Джордж, тем не менее, бегом направился к выходу. Я заметила, что Штайберу удалось сесть. Судорожно хватая ртом воздух и откашливаясь, прижимая руку к горлу, он встал на колени и пополз к бомбе.
— Не обращай на меня внимания! — закричала я Слейду, продолжая бороться с Кавана. — Останови Штайбера!
Мистер Теккерей окончательно пришел в себя.
— Давайте, давайте, — крикнул он Слейду. — Я позабочусь о мисс Бронте.
Слейд резко развернулся и метнулся к Штайберу. Мистер Теккерей схватил Кавана за воротник и сказал:
— Прекратите, или я вынужден буду вас ударить, — и рванул воротник назад.
Одной рукой продолжая держать меня за лиф платья, Кавана размахнулся другой и вслепую нанес удар назад. Кулак попал мистеру Теккерею в лицо, он вскрикнул и отпустил Кавана. Я начала молотить Кавана по лицу, но он, похоже, не обращал на это никакого внимания, хоть из носа у него текла кровь. Ругаясь последними словами, он встряхнул меня и снова принялся наносить удары, от которых я пыталась увертываться, но от головокружения потеряла равновесие и упала. Кавана рухнул на меня в тот самый миг, когда Слейд дотянулся до Штайбера и, дернув, повалил на пол.
Лежа на спине, я отбивалась от Кавана ногами, но мешала юбка. Я никак не могла сбросить его с себя — он придавил меня всем своим весом и, схватив за руки, прижал их к полу. И тут мистер Теккерей, обхватив запястья Кавана, рывком поднял его на ноги. Кавана напоминал в тот момент тигра, у которого силой отнимают добычу. Он не разжал пальцев, и мое оторванное жабо осталось у него в руке. Он страшно закричал, тело его выгнулось и забилось в конвульсиях. Когда мистер Теккерей попытался сделать захват и перекинуть его через спину, Кавана зарычал и укусил его, после чего яростно набросился на него, нанося удары ногами и руками. Он впал в такое неистовство, что уже забыл, кто именно разозлил его, и ему было все равно, кого молотить. Мистер Теккерей неловко уклонялся от сыпавшихся на него ударов и в меру сил их отражал. Но ноги у него подкосились. Я попыталась схватить Кавана сзади, однако он увильнул и, наклонив вперед голову, протаранил ею живот мистера Теккерея. Мистер Теккерей сложился пополам, упал на колени и потерял сознание.
Я старалась устоять на месте, но пол под ногами накренился под острым углом. В ухе у меня звенело, голова раскалывалась после удара Кавана. Я увидела стоявшую в лимонадной луже бомбу, на которую никто не обращал внимания, и услышала крик королевы:
— Мисс Бронте, возьмите бомбу! Бомбу, идиотка!
Пока Кавана приходил в себя после собственного тарана, я, качаясь, побрела к бомбе. Слова королевы вызвали новую вспышку гнева у Кавана; он увидел меня, понял, что близок к тому, чтобы потерять свое бесценное изобретение, взревел, бросился вперед и, опередив меня, схватил бомбу. Запихнув ее в чемодан, он закрыл крышку и щелкнул замками. Все видимое пространство колыхалось у меня перед глазами, как палуба корабля во время шторма, но мне удалось дотянуться до чемодана и вцепиться в него.
— Это не ваше! — завопил Кавана. — Это мое!
Мы начали «перетягивать канат». Он держался за ручку чемодана, я — за колеса. Несмотря на тошноту и градом катившийся с меня пот, я не отпускала колеса. Склянки внутри чемодана опасно звенели. Я молила Бога, чтобы от тряски из бомбы не просыпался порох.
Слейд боролся со Штайбером возле фонтана. Движения Штайбера становились все слабее, он терял силы. Слейд, оседлав его живот, жестоко молотил его по голове с безжалостным выражением лица. Казалось, каждый новый удар он наносил ему в наказание за казненных русских революционеров и английских агентов, за смерть Катерины, за пытки, пережитые в Бедламе им самим и мной. Штайбер беспомощно извивался, его лицо превратилось в кровавое месиво.
Я дернула чемодан изо всех сил. В тот же момент Кавана толкнул его на меня. Я упала на спину. Потолок заколебался, огни закружились. Кавана потянул чемодан на себя. Тошнотворная немощь ослабила мою хватку.
В это время Штайбер выбросил руку в сторону и попробовал дотянуться до пистолета, который уронил чуть раньше. Он нащупал его пальцами, но пистолет отскользнул еще дальше. Слейд заметил это. Нанеся еще один сокрушительный удар по лицу Штайбера, он подхватил пистолет. Штайбер впечатал кулак в рану на бедре Слейда. От невыносимой боли тот дернулся. Штайбер схватил его за запястье, и между ними завязалась борьба за обладание пистолетом. Послышались громкие выстрелы, пули рикошетом отскакивали от пола.
Кавана выдернул чемодан из моих рук. Усталость и головокружение доконали меня. Я потеряла сознание, а Кавана побежал, буксируя за собой чемодан. Он сопел, кашлял, бег его становился все медленней, болезнь забирала у него последние силы: то был отчаянный побег мертвеца.
Слейд вырвал наконец пистолет у Штайбера, встал на здоровую ногу, слегка опираясь на раненую. Штайбер сел; изо рта и носа у него текла кровь. Слейд прицелился во врага и взвел курок. Его суровое избитое лицо выражало такой неправедный триумф, что было даже страшно. Наконец он свершит свою месть!
— Кавана уходит! — закричала королева и ринулась за ним, припадая на растянутую в лодыжке ногу, потом остановилась. — Мистер Слейд! — она указала на Кавана, который успел удалиться по трансепту уже футов на десять. — Стреляйте!
Опомнившись от наваждения, связанного с причинами личного характера, Слейд перевел взгляд со Штайбера на Кавана. При виде ученого, волочившего чемодан, где лежала бомба, для взрыва которой недоставало лишь нового запала и коробка спичек, лицо его вмиг сделалось снова непроницаемым. Он прицелился.
— Осталась всего одна пуля, — пробормотал Штайбер окровавленными распухшими губами. — Вы можете убить либо его, либо меня. Выбор за вами.
— Стреляйте в него! — закричала королева, указывая пальцем на Кавана.
Слейд скрежетал зубами от боли. Его брюки пропитались кровью. Наблюдая за ним, я поняла: если он застрелит Кавана, то приканчивать Штайбера ему останется лишь голыми руками, а сил на это у него уже не хватит. Он перевел пистолет на Штайбера.
— Нет! Это приказ! — завопила королева.
— Вам лучше поспешить, пока Кавана не скрылся из виду. — В провалившихся, залитых кровью глазах Штайбера светилось любопытство.
Хотя Слейд понимал, что в настоящий момент Кавана со своей бомбой представляет более насущную угрозу, чем Штайбер, он колебался. Я видела, как жажда мести боролась в нем с чувством долга перед королевой и необходимостью спасти мир. Я так глубоко сочувствовала мужу, что не могла произнести ни слова, хоть моя собственная жизнь висела на волоске. Слейд должен был принять решение сам.
— Ну? — со злорадной улыбкой произнес Штайбер. — Так кто же из нас?
В глазах Слейда проступило отчаяние.
Наши взгляды встретились.
Любовь победила боль и нерешительность.
Для устойчивости обхватив рукоять пистолета обеими руками, Слейд прицелился в удалявшегося Кавана и спустил курок. Пистолет дернулся одновременно со звуком выстрела, отдача оказалась так сильна, что Слейда бросило на колени. Кавана обернулся и рухнул на пол. Он лежал возле своего чемодана, корчась и пронзительно крича. Слейд принес свою месть в жертву ради меня.
Штайбер с трудом перевернулся, встал на четвереньки и пополз, а потом встал на ноги и побежал, шатаясь и спотыкаясь.
Вернулся Джордж Смит в сопровождении отряда полицейских. Королева направила их к Кавана. Когда полисмены окружили ученого, она приказала:
— Заберите у него чемодан, но обращайтесь с ним крайне осторожно!
Мистер Теккерей, очнувшись, изумленно спросил:
— Что произошло?
Я взяла себя в руки и встала. Голова продолжала кружиться, но я побрела к Слейду.
— Ты в порядке? — спросила я. Обилие крови на нем ужаснуло меня. Неужели можно выжить, потеряв столько крови? Не зная, что делать, я обняла и стала целовать его израненное, избитое лицо.
