Дуглас Престон - Колесо тьмы
— Какого дьявола? Холси, что происходит?
Старший механик, с трудом поднявшись на ноги, воззрился на приборную доску управления двигателем, лицо его побелело от ужаса.
Но Ле Сёру уже не требовалось никаких разъяснений. Он понял, что случилось: «Британия» сорвала оба поворотных винта, а проще говоря, руль. «Гренфелл» находился почти прямо по курсу, в нескольких десятках секунд от столкновения. «Британия» прекратила рыскать и сейчас неслась по прямой.
Ле Сёр схватился за рацию:
— «Гренфелл»! Прекратите задний ход и выравнивайтесь! Мы потеряли управление!
Призыв оказался излишним. Ле Сёр увидел мощное кипение воды вокруг кормы «Гренфелла»: канадец и без того понял, что надо делать. В тот момент, как корабли почти сошлись, «Гренфелл» выровнялся параллельно «Британии».
Раздался шквал адских звуков — нос «Гренфелла» прошел мимо «Британии»; корабли расходились так близко, что слышался вой воды, зажатой в узком пространстве между двумя корпусами. Послышалась целая серия взрывоподобных хлопков и скрежет металла о металл — левое крыло мостика «Гренфелла» вошло в соприкосновение с нижней палубой «Британии», рассыпая целые гейзеры искр… А затем все закончилось. Два корабля разошлись.
Нестройные крики ликования разразились на вспомогательном мостике, заглушая сигналы тревоги, и Ле Сёр через радиопередатчик мог разобрать такие же возгласы на мостике «Гренфелла».
Старший механик бросил на теперешнего капитана ошалелый взгляд, лицо его было залито потом.
— Мистер Ле Сёр, мы потеряли оба кормовых винта, их только что сорвало…
— Я знаю, — отозвался Ле Сёр. — И в корпусе пробоина. — Он чувствовал прилив ликования. — Мистер Холси, затопите кормовые трюмные пространства и отсеки пять и шесть. Распечатайте трюмные переборки в средней части корабля.
Но Холси не трогался с места.
— Действуйте! — рявкнул Ле Сёр.
— Не могу.
— Почему, черт возьми?
Стармех развел руками:
— Невозможно. Переборки герметизируются автоматически. — Он указал на приборную панель.
— Так разгерметизируйте их! Возьмите людей, чтобы открыть люки вручную!
— Невозможно, — беспомощно повторил Холси. — Не тогда, когда они затоплены. Ручной процедуры не существует.
— Черт бы побрал эту автоматику! Каково состояние двух остальных винтовых комплексов?
— Состояние оперативное. Каждый развивает полную мощность. Но наша скорость снизилась до двадцати узлов.
— И при отсутствии кормовых винтов судно теперь будет управляться лишь двумя установками. — Ле Сёр бросил взгляд на вахтенного офицера: — Расчетное время до Каррион-Рокс?
— При данных скорости и курсе тридцать пять минут, сэр.
Офицер посмотрел сквозь окна мостика на полубак «Британии», по-прежнему грузно и упорно рвущейся вперед по океанским волнам. Даже при двадцати узлах им крышка. Какие остались еще варианты? Таковых на горизонте не наблюдалось.
— Я отдаю приказ покинуть корабль, — наконец распорядился Ле Сёр.
Мостик окутала тишина.
— Простите, сэр, но на чем? — спросил Холси.
— На спасательных шлюпках, конечно.
— Это невозможно, — послышался женский голос.
Ле Сёр оглянулся и увидел, что на вспомогательный мостик входит Эмили Дальберг, член команды Гэвина Брюса. Одежда ее была порвана и насквозь промокла. Капитан уставился на нее в изумлении.
— Вы не сможете запустить спасательные шлюпки. Гэвин и Найлз Уэлч сделали попытку провести пробный запуск — лодку разорвало.
— Разорвало? — повторил Ле Сёр. — А где Лью и Краули? Почему не они мне доложили?
— На шлюпочную палубу прорвалась разъяренная толпа, — тяжело дыша, пояснила вдова. — Лью и Краули попали в перепалку. Вероятно, погибли. Пассажиры запустили вторую шлюпку, которая также не выдержала удара о воду.
Это известие встретили молчанием. Ле Сёр повернулся к старшему радисту:
— Объявите команду покинуть корабль.
— Сэр, вы же слышали, что она сказала! — громко и решительно возразил Кемпер. — Эти шлюпки окажутся просто плавучими гробами. Вдобавок, чтобы загрузить и запустить шлюпки, даже в идеальных условиях требуется сорок пять минут. У нас же только тридцать. Мы столкнемся со скалами, и столкновение произойдет в тот момент, когда все пассажиры столпятся на шлюпочных палубах, которые, как вы знаете, открыты и где сплошь стальные конструкции. Это будет мясорубка. Половина полетит за борт, а остальных размолотит в фарш.
— Мы погрузим как можно больше людей и задержим шлюпки до столкновения, а потом спустим.
— Сила удара, вероятно, сорвет лодки с рельсов. Их заклинит на полупалубе, и не будет никакой возможности спустить их с корабля. Лодки потонут вместе с судном.
Ле Сёр повернулся к Холси:
— Это правда?
Лицо того стало белым.
— Думаю, правда, сэр.
— Какова альтернатива?
— Загоним пассажиров в каюты и велим приготовиться к удару.
— А что потом? Судно затонет в течение пяти минут.
— Вот тогда загрузим и запустим шлюпки.
— Но я только что слышал, что при ударе шлюпки может сорвать с рельсов!
Ле Сёр осознал, что учащенно дышит. Усилием воли он заставил себя успокоить дыхание.
— При двадцати узлах удар и повреждения будут меньше. По крайней мере некоторые лодки останутся на рельсах, готовые к спуску. А при меньшем ударе, скорее всего, у нас и времени будет больше, прежде чем… мы затонем.
— Скорее всего? Этого недостаточно.
— Все, чем располагаем, — развел руками Холси.
Ле Сёр отер кровь с глаза, отряхнул пальцы и обратился к главному радисту:
— Объявите по судовому радио: всем пассажирам без исключения вернуться в свои каюты. Всем надлежит надеть индивидуальные спасательные средства, находящиеся под койками. Затем лечь на койки в позе эмбриона, по возможности ногами вперед по ходу движения, и обложиться подушками и одеялами. Кто не сможет добраться до каюты, пусть заберется в ближайшее кресло, какое сможет найти, и примет защитную позу — руки сцеплены на затылке, голова между колен.
— Есть, сэр.
— Сразу же после удара всем надлежит проследовать к эвакуационным пунктам сбора — точно так, как на учениях. Не брать с собой абсолютно ничего, кроме индивидуальных спасательных средств. Все ясно?
— Да, сэр.
Радист повернулся к терминалу. Через мгновение включилась сирена и по системе радиооповещения зазвучали команды.
Ле Сёр обратился к Эмили Дальберг:
— Полагаю, это касается также и вас. Вам лучше вернуться в каюту.
Она внимательно посмотрела на него и кивнула.
— И еще, миссис Дальберг… Спасибо вам.
Эмили покинула мостик.
Ле Сёр посмотрел, как закрывается за ней дверь. Затем бросил угрюмый взгляд на экран системы видеонаблюдения — зернистая картинка отображала происходящее на главном мостике. Мейсон по-прежнему стояла у руля; одна рука небрежно покоилась на штурвале, другая — на двух рукоятках управления двигателями; курс поддерживался легкой корректировкой скорости винтов.
Ле Сёр нажал кнопку передачи на внутреннем переговорном устройстве и наклонился к микрофону:
— Мейсон? Я знаю, что вы меня слышите.
Никакого ответа.
— Вы действительно собираетесь это сделать?
Словно в ответ ее рука переместилась с рукояток на прикрытую крышкой маленькую панель, откинула крышку и передвинула рычаги, отводя оба как можно дальше вперед.
Послышался рокот взревевших двигателей.
— Господи, — проговорил Холси, уставившись на информационный дисплей. — Она выводит газовые турбины на предельные нагрузки.
Корабль рванулся вперед. С тошнотворным чувством наблюдал Ле Сёр, как показатель индикатора скорости ползет вверх. Двадцать два узла. Двадцать четыре. Двадцать шесть…
— Как такое возможно? — вопросил он ошарашенно. — Мы только что потеряли половину двигателей!
— Психопатка нагружает турбины сверх технических нормативов, — ответил Холси.
— Сколько они продержатся?
— Не могу точно сказать. Мейсон выжимает из них больше пяти тысяч оборотов в минуту. — Механик наклонился и дотронулся до одного из дисков, словно не веря собственным глазам. — А сейчас нагружает сверх нормы все четыре дизеля, направляя избыточную мощность на два оставшихся движительных комплекса.
— Это их не разнесет?
— Черт! Да, конечно! Но не так скоро!
— Сколько они протянут?
— Так может продолжаться еще… минут тридцать… может, сорок.
Ле Сёр посмотрел на картплоттер. «Британия» вернулась к скорости в тридцать узлов, и Каррион-Рокс находились сейчас в двенадцати морских милях.
— А требуется ей, — медленно проговорил он, — всего лишь двадцать четыре.
Глава 75
Пендергаст лежал простертый, в изнеможении, мучимый кошмарами. Он только что сделал последнее, почти сверхчеловеческое усилие защитить себя, собрав те новообретенные интеллектуальные силы, что даровал ему Агозиен, — и истощив их в этом рывке. Все тщетно. Тульпа проникла до самого мозга костей и в самую сердцевину разума. Он чувствовал внутри себя отвратительную чужеродную сущность, словно собственное неуправляемое «я» при наихудшем приступе паники. Враждебная сущность неумолимо пожирала его, и, подобно человеку, парализованному ночным кошмаром, спецагент был не способен к сопротивлению. Агония оказалась гораздо хуже, чем самая ужасающая физическая пытка.
