Наталья Александрова - Волшебный компас Колумба. Неизвестный шедевр Рембрандта
Кажется, там должен был находиться конверт, но конверта в ящике не было. Там лежал только мобильный телефон.
Инна выдвинула ящик до конца, на всякий случай даже провела по его дну рукой, чтобы убедиться, что ничего не пропустила…
Ничего, кроме телефона.
Инна смотрела на этот телефон в растерянности.
Телефон лежал в банковском хранилище – значит, он очень важен, очень ценен. Возлюбленный говорил ей о конверте с документами – но, может быть, он ошибся и нужная ему информация хранится в памяти этого телефона? Иначе для чего бы Стейниц принял такие предосторожности?
Во всяком случае, в ячейке не было ничего, кроме этого телефона.
Время шло, скоро охранник начнет беспокоиться, значит, нужно принимать какое-то решение…
Инна взяла телефон из ячейки и положила в свою сумочку.
После этого она позвала охранника и сказала, что закончила.
Тот подошел, запер ячейку, спрятал свой ключ, а второй ключ вернул Инне.
Инна вышла из хранилища, затем из банка и пошла по улице, не разбирая дороги.
Она сделала все, о чем просил ее возлюбленный, – украла у Стейница ключ, открыла этим ключом банковскую ячейку и взяла то, что в ней лежало. Обратного пути у нее нет. Теперь нужно связаться с ним, с ее любимым мужчиной, отдать ему свою добычу. Дальше… дальше пусть он действует сам…
Она столкнулась с каким-то пожилым человеком, извинилась и направилась к своей машине.
И тут она увидела Стейница.
Альберт Францевич стоял около перехода и смотрел на нее с каким-то странным выражением – то ли удивленным, то ли разочарованным.
– Вы же, кажется, хотели пойти домой? – проговорил адвокат, шагнув навстречу Инне. – У вас же, кажется, болела голова? По крайней мере, так вы мне сказали.
– Мне… мне стало лучше… гораздо, – пробормотала Инна, опустив глаза.
– Лучше? – недоверчиво переспросил Стейниц. – А мне кажется, у вас совсем больной вид! Но раз вы говорите, что вам лучше, придется вам поверить. Я вам всегда верил.
– Да, мне стало лучше… – Инна преодолела растерянность и подняла на него взгляд.
– Настолько лучше, что вы решили не идти домой? Вместо этого вы пошли в банк – вы ведь оттуда вышли?
На этот раз Инна промолчала.
– И что же вы там делали, если не секрет?
– Я… я получила там распечатку последних поступлений.
– Вот как! Это что – так срочно?
– Не то чтобы очень срочно… я просто проезжала мимо и вспомнила, что нужно получить эту распечатку…
– А больше вы там ничего не делали?
– Ничего… – пролепетала Инна, мечтая, чтобы эта пытка наконец закончилась.
– Надо же! Как вы преданы работе! Не повысить ли вам зарплату?
Это прозвучало так иронически, что Инна снова предпочла промолчать.
– Если вы не против, я сделаю один звонок… – Адвокат достал из кармана свой мобильный телефон.
– Ради бога… – Инна пожала плечами. – А я поеду домой – что-то у меня опять голова заболела.
– Подождите секунду, я только позвоню – и мы закончим разговор о вашем… повышении!
Он набрал номер, нажал кнопку вызова – и вдруг из Инниной сумки раздалась трель мобильного телефона.
– Вам, кажется, тоже звонят. – Стейниц показал глазами на трубку. – Ответьте!
– Не думаю, что это что-то важное… – Инна чувствовала, что земля уходит у нее из-под ног, но как-то держалась. – Если им нужно, перезвонят еще раз…
– Нет, вы все-таки ответьте! – жестко и властно проговорил Альберт Францевич.
Инна открыла сумку, достала телефон, поднесла его к уху.
– А ведь я вам верил! – донесся из трубки голос адвоката. – Я к вам хорошо относился… а вы отплатили мне такой черной неблагодарностью!
– Будьте вы прокляты с вашим хорошим отношением! – выкрикнула Инна и рванулась к переходу, бросилась на другую сторону улицы – туда, где стояла ее машина.
Прочь, прочь отсюда!
Чтобы больше не видеть насмешливое, ироничное лицо адвоката, не видеть его разочарованную улыбку! Как же она ненавидела его в это мгновение – так, как можно ненавидеть только того, кого ты обманул и предал.
Она выбежала на проезжую часть – но не добежала до противоположного тротуара: раздался резкий визг тормозов, звон бьющегося стекла, испуганные женские крики.
Ехавшая на полном ходу черная машина сбила Инну, отбросив ее, как сломанную куклу.
Когда к месту трагического происшествия подъехала машина «Скорой помощи», медикам ничего другого не оставалось, кроме как констатировать смерть.
Труп Инны Романовны положили на носилки и увезли. Зеваки скоро разошлись, и только Альберт Францевич Стейниц еще долго стоял, с грустью глядя на пятно крови.
Он думал о том, к каким неожиданным последствиям приводят наши поступки, о том, что отчасти виноват в смерти своей помощницы – но только отчасти.
На самом деле смерть Инны на совести другого человека. И, возможно, не только ее смерть.
Они с Олегом договорились встретиться в Летнем саду, и Галина оставила свою машину у входа. Слишком поздно пришла ей в голову мысль, что небезопасно расхаживать одной по безлюдным аллеям.
Она повернула голову, услышав подозрительный шорох в кустах, но это оказался мальчишка на детском велосипеде. Галина свернула в сторону, запуталась и вышла не на ту аллею. Она уже сердилась на себя за то, что сама предложила Олегу встретиться здесь. Летний сад оказался совсем не тем, каким он был прежде, и Галя вспомнила, что мама когда-то говорила, что его полностью реконструировали. Это было давно, отец тогда был еще жив…
Она вышла к месту встречи не с той стороны и увидела, что Олег сидит на скамейке. Вид у него был мрачный и недовольный. Мужчины не любят ждать, но ведь она опоздала всего-то минут на десять… Вот он вытащил из кармана мобильный телефон, видно думал, что это она звонит. Но, взглянув на номер, помрачнел еще больше и не стал разговаривать. Потом встал со скамейки и посмотрел на часы. Гале стало стыдно – наверно, ему надо работать, а она его отвлекает. Но сам же предложил вчера встретиться.
Она подошла неслышно и тронула его за плечо. И успела заметить, как недовольство на его лице сменилось улыбкой. Показалось ей или нет, что улыбку эту он вызвал специально, усилием воли и теперь удерживает ее с трудом? И на самом деле Олегу совсем не весело, и он вовсе не рад их свиданию.
«Глупости, – тут же подумала она сердито, – ведь это же Олежка. У нас с ним было так много хорошего в детстве, он был моим другом, я должна ему верить».
– Галка! – протянул он. – А я уж думал, что ты не придешь…
– Я так рада… – Она провела рукой по его щеке.
Они взялись за руки и пошли медленно, шурша опавшими листьями. Галина решала в уме сложный вопрос – как ей вести себя с Олегом? Следует ли изображать из себя недалекую, болтливую девицу, как решила она вчера после разговора с мамой? После вчерашнего ужина он не поверит, сильно удивится такой неожиданной перемене. Но тогда нужно рассказать ему все откровенно, он обязательно поможет ей, он просто не может не помочь.
– Как ты? – нарушил наконец Олег затянувшееся молчание. – Надолго приехала?
– Насовсем, – ответила Галя с удивившей ее саму скоростью, – нечего мне делать в этой Швейцарии, дома лучше.
– Да? Ты точно решила остаться? Не передумаешь?
Отчего-то ее резанула эта настойчивость в его голосе. Что он все спрашивает? Как будто они на курорте познакомились и он раздумывает, не приударить ли за ней? Если она завтра уедет, тогда не стоит и время на нее тратить. А вот если впереди еще недели две совместного отдыха, тогда – дело стоящее.
Она тут же опомнилась. Да что это с ней? Ведь это же Олежка! Просто отвыкли они друг от друга, стали взрослыми, и нужно друг друга поближе узнать.
Она хотела рассказать ему, как трудно и тоскливо ей после смерти отца, но передумала. Родители Олега рано развелись, и отец его, насколько она знала, с сыном отношений не поддерживал. Олег, по сути дела, не знал, что такое отец. Да еще такой, какой был у нее, Гали. Нет, он не поймет. А может, и понял бы, только она не сумеет объяснить. Да и не хочет ничего никому объяснять про отца, это только ее. Даже с матерью они об этом не говорили, а теперь-то уж точно говорить не будут.
– Я не уеду, – твердо сказала она, – я так решила.
И добавила со смехом:
– Знаешь, честно тебе скажу – ничего я не понимаю в делах, в бизнесе, так что никакая Школа финансов мне не поможет! Училась-училась – все без толку!
Эта фраза была из репертуара той, вчерашней дурочки. Для мамы вполне сойдет. Но Олег может не поверить.
Он промолчал. Неожиданно порыв холодного ветра всколыхнул листья и закружил вихрем, облепив ноги прохожих. Солнце скрылось за тучами, в саду стало мрачно и неуютно. Галина вздрогнула.
– Ты замерзла? – Олег бережно обнял ее за плечи. – Пойдем куда-нибудь в тепло.
Они вышли из сада с другой стороны, не там, где она оставила машину, вскоре Олег привел ее к небольшому кафе.
– Знаю, ты не к такому привыкла, но тут поблизости больше ничего нет. А тебе надо согреться, вон и дождик накрапывает.
