Диля Еникеева - Женская логика – смертельное оружие
- Пожалуй… — согласилась адвокатесса. — Неужели на ваше мнение повлияли лишь отрицательные эмоции?
- Женская логика за пределами человеческого понимания, — отшутилась Алла.
- Ты дождалась, пока я ушел, потом явилась к бывшему сокурснику, — развивал свою версию Кирилл. — Он ведь не знал, что мы женаты, зато ему было известно, что вы с Региной дружили. Ты распила с ним виски и, улучив момент, сыпанула отраву.
Супруг испытующе смотрел на ненавистную половину, но та и глазом не моргнула.
- Это домыслы. Доказательств-то нет. В ту пятницу меня там никто не видел. Никто! — подчеркнула Лина. — А в другие дни я меняла внешность так, что ни одна свидетельница меня никогда не опознает. Не зря я закончила юрфак — следы заметать умею.
- В другие дни?.. Ты сказала: «в другие дни»? — Кажется, он начал что-то понимать.
- Ну и сказала! — с вызовом заявила Лина. — А ты кто — следователь?
- Значит, это ты его отравила… — Кирилл смотрел на жену с ужасом. Весь боевой пыл сразу угас. Все же недаром столько людей, не сговариваясь, и за глаза, и в лицо называли его «рохлей» и «тюфяком»…
- Не твоего ума дело. — Лина откровенно издевалась, поняв, что одержала верх. — Я тебе не по зубам, дурень.
— Алла, а вы не думаете?..
— Думаю, думаю, — перебила адвокатессу «ниро вульф в женском обличье». — Вполне возможно, Савватеева подставили. Но раз уж нам, женщинам, отказывают в здравом смысле, воспользуемся этим. Если какие-то факты не укладываются в версию — на фиг эти факты!
- Вы хотите сказать?..
- Именно. Меня не колышет, убил ли Эдик пасынка, — оба заслуживают своей участи. Эдуард Савватеев — коррумпированный подлец, место которому или в тюрьме, или в могиле. Но не в прокураторе. И я костьми лягу, чтобы он оказался либо за решеткой, либо в гробу.
На взгляд адвокатессы, это было уже слишком, и она осуждающее покачала головой, что ничуть не остудило пыла самозваной вершительницы правосудия.
- Не наказывая плохих людей, мы тем самым наказываем хороших. Продажному типу не место в органах, долженствующих наблюдать за соблюдением законности.
- С этим я согласна. Прокурор-взяточник должен быть отстранен от должности.
- Это слишком мягкое наказание за его деяния. По сути, это вообще не наказание — Савватеев нахапал достаточно для безбедной старости. По-вашему, пусть и дальше пользуется плодами преступной деятельности? Не-ет, Наташа, не бывать тому! Пусть убийство Вована — дело рук его Регины, пусть она подставила свекра, — я ей поаплодирую и костьми лягу, чтобы выручить. Я вам больше скажу, Наташа. Если бы на стакане с чистым виски не оказалось Эдиковых «пальчиков», я бы использовала любые уловки, чтобы подменить вещдок. Посуда для виски однотипна…
Гостья изумленно воззрилась на хозяйку дома, а мастерица вводить в заблуждение следствие расхохоталась.
- Думайте что хотите, — загадочно произнесла она, отсмеявшись. — Но ведь у меня была возможность привезти из Каширы два стакана, не так ли? А потом подкупить эксперта, чтобы тот заменил вещественное доказательство… Негативный аффект требует выхода. Не в моем характере сидеть в бездействии. Тем более, когда хорошая девушка подозревается в убийстве мужа… Напомню вам крылатую фразу: «Вор должен сидеть в тюрьме!» Все средства хороши, если ведут к благой цели.
Законопослушная адвокатесса все еще не верила. А Алла, загадочно улыбаясь, произнесла:
- Женская логика — смертельное оружие!
- Итак, в последний раз предлагаю: мое молчание в обмен на дедушкино наследство.
Подавив вздох, Кирилл кивнул.
- Мало того, я готова подтвердить твое алиби: скажу, что в ту пятницу ты целый день лежал дома, — расщедрилась Лина.
Ее супруг снова кивнул. Он был так потрясен, что соображал с трудом.
Кирилл не говорил Регине о наследстве — хотел сделать ей сюрприз. Регина уже не та, что три года назад, ее замучило безденежье, а брак с богатым наследником Кириллом Мезенцевым позволил бы вырваться из нищеты. И вот теперь он лишился единственного козыря — все загребет алчная Лина — и потерял Регину.
И вчера, и позавчера Кирилл звонил ей, просил о встрече. Попытался жаловаться на жену — мол, та угрожает, делает непонятные намеки, — но любовница резко оборвала его: “Разбирайся с ней сам, у меня проблем хватает”. На вопрос, когда же они увидятся, девушка ответила: “Никогда”.
Теперь лучше держаться от нее подальше — ее муж убит, идет следствие. Зачем подставляться!
Позвонил Виталий Рылеев и сообщил, что против Савватеева возбуждено дело, в данный момент Леня Кудрявцев с друзьями дают показания.
Материалов на каширского прокурора много, руководство взяло дело под контроль, организована следственная группа. Савватеев отстранен от должности, что и следовало ожидать — прокурор, против которого возбуждено уголовное дело, разумеется, не должен исполнять свои обязанности, — это дикость даже в наше беззаконное время.
Сам Виталий с тремя коллегами активно работает в Кашире, а Леню с друзьями решили не привлекать к расследованию, дабы не было сомнений в предвзятости.
Как только прокурора отстранили от должности, сразу нашлось множество людей, имеющих на него зуб и пожелавших поделиться информацией.
В общем, дело предвещает оптимистический прогноз. Но не для экс-прокурора Савватеева.
- После радостной новости: каширский взяточник получит по заслугам, — я выдержу самое страшное известие. — Обладательница женской логики и неженской силы характера улыбалась, уверенная, что вряд ли удастся поколебать ее душевное равновесие. — Наташа, излагайте вторую ошеломляющую новость.
- Сегодня со мной связался Георгий Новицкий. С утра он опять звонил бывшей жене с требованием позвать к телефону Регину, а Серафима Николаевне посоветовала ему обратиться к адвокату, то есть, ко мне. Мы встретились, и Новицкий изложил следующее требование: Регина должна подтвердить на допросе, что они были вместе в указанное им время, именно в ресторане “Сбарро”, в противном случае ей грозит обвинение в убийстве Екатерины. Держался Новицкий очень уверенно и даже нагло. Заявил, будто у него есть неопровержимые улики, свидетельствующие о виновности дочери, и в ее интересах подтвердить его алиби, иначе он предоставит их в распоряжение следствия. Мол, ему самому ничто не грозит, поскольку убийство совершила Регина, но алиби у него нет, а ему не хочется тратить время на допросы.
- Вот это да… — Алла уже не улыбалась. Еще несколько минут назад она считала, что ее ничем не удивить, но сейчас была потрясена до глубины души. — Наташа, у меня нет слов… Такое ощущение, будто я окунулась в клоаку из человеческих пороков. Чтобы отец шантажировал родную дочь лишь потому, что ему не хочется тратить время на допросы… Это же выродок какой-то… Есть ли в нем хоть что-то человеческое?.. Ирина Кузнецова говорила, что в их клубе много женщин, которых мужья оставили с детьми без гроша, не испытывая ни малейших угрызений совести. Все ж мужики, когда у них между ног играют гормоны, теряют голову и остатки нравственности. Но того, что вытворяет Гоша Новицкий, я даже вообразить не могла… Это вне норм человеческой морали.
Помолчав, верная боевая подруга перевела взгляд на адвокатессу. Ее лицо сразу осунулось и даже постарело, и Наташа впервые заметила темные круги и морщинки у нее под глазами. Когда Алла улыбалась, — а улыбалась она часто, — даже “гусиные лапки” возле глаз смеялись. Теперь было видно, что она уже не так молода. Видно, сказалось и перенесенное недавно ранение.
Адвокатесса относилась к своей клиентке с искренней симпатией, хотя они очень различались по складу характера.
Называя Наташу «мужиком в юбке», Алла использовала расхожее выражение, не сознавая, что и тут имеет место кататимное мышление: сердясь на упрямство собеседницы, криминальная леди позволила отрицательным эмоциям повлиять на оценку характерологических качеств гостьи. А ведь верная боевая подруга симпатизировала адвокатессе. Иначе и на пушечный выстрел бы к себе не подпустила.
А Наталия Покровская, хоть и обладала некоторыми «мужскими» чертами характера и поведения, все же не заслуживала ярлыка «мужик в юбке».
Сдержанной и внешне холодноватой Наташе импонировала эмоциональность Аллы. Мысленно она называла ее подругой, хотя произносить это слово вслух стеснялась. Они не раз вместе раскрывали очередное преступление, и адвокатесса ощущалась причастность к деятельности верной боевой подруги.
