Морис Дантек - Красная сирена
Фокс. Имя, под которым он участвовал в тайных операциях. «О» закручивалось змеей, словно символ вируса познания и слова. «X» можно было понимать как две скрещенные сабли, или две стрелы, или две кости под черепом – в зависимости от настроения.
Алиса внимательно следила за его действиями. Закончив писать, он передал ей нож, она молча взяла его и нацарапала свое имя – Алиса – с другой стороны скалы. «Алиса К, 1993».
Несколько веков спустя кто-нибудь обнаружит их следы…
Хьюго выпрямился, подхватил тяжелую спортивную сумку, повесил на плечо и тоже спустился к океану. Компания двинулась через пляж, вдоль кромки пены. Он заметил, что Алиса шла по воде, даже не пытаясь увернуться от бесконечных наскоков волн. Раз или два она оглядывалась на них: ее лицо выражало крайнее напряжение, в живых глазах не было настоящего веселья. «Не так-то часто она смеется», – подумал Хьюго, перебирая в памяти прошедшие дни.
Они стали бесконечной вереницей дорог, насилия и тревоги. Она убегала от самого страшного врага, которого только можно себе представить, – от собственной матери, социопатки худшего типа. «Конечно, интуитивно она чувствует, что почти у цели, что отец близко», – подумал Хьюго, уворачиваясь от высокой волны. Да, конечно. Алиса, как он уже не раз замечал, обладала редким и загадочным даром – удивительной интуицией, а в сочетании с умом вундеркинда это составляло гремучую смесь. Алиса бежала перед ними, далеко впереди, к камням и бетонным сходням.
Рядом с ним шагал Пинту. Прекрасная погода. Чистое небо. У подножия скалы, спускавшейся в море, вода была глубокого темно-зеленого цвета. Поднявшийся свежий легкий ветерок облегчал идущий от земли зной.
Только подойдя к подножию скалы и сходням, он увидел, что поведение Алисы изменилось. Самым радикальным образом.
Она стояла перед дверью ангара, обращенной к океану. Хьюго видел ее в профиль: она подняла глаза и видела что-то, остававшееся скрытым для них, и словно окаменела. На лице ее читалось невыразимое потрясение.
Хьюго внезапно осознал, что бежит. Опершись на камень, он перебрался через нагромождение глыб возле сходней. Пинту следовал за ним.
Когда он выбрался наверх, Алиса стояла все так же неподвижно. Она разглядывала высокую металлическую дверь, закрывавшую вход в ангар. Автоматическую дверь, поднимающуюся вверх.
На двери было два предмета. Кнопочный пульт с интерфоном. И маленькая табличка из прозрачного пластика. За табличкой была надпись и рисунок. Ему не нужно было читать эту надпись.
На рисунке был изображен электрический скат, похожий на живой черно-белый самолетик.
«Что-то не склеивается», – почти сразу подумал Хьюго. Алиса не должна была знать об этой стороне жизни своего отца. Он подошел к ней и положил руку на плечо:
– Скажи, этот скат тебе о чем-то говорит? Она подняла на него глаза, горевшие яростным огнем.
– Это папино… Здесь. Он посмотрел ей в глаза:
– Что ты хочешь сказать? Откуда ты знаешь? Дьявол, Хьюго готов был поклясться, что ни он сам, ни Пинту, ни Анита ни разу не говорили при ней об этом, даже не намекали.
Алиса показала пальцем на табличку:
– Манта. Это знак моего папы, я точно знаю… Внезапно Хьюго осенило.
– Слушай… ты хочешь сказать, что тайно общалась с отцом?
Он понял, что попал в точку. В глазах Алисы что-то промелькнуло.
– Что ты знаешь об этом скате, Алиса?
Хьюго видел, что девочка колеблется, размышляет, сомневается, пытается привести в порядок мысли.
– Нет, папа никогда мне не говорил… но это странно… Как только мы вошли в тот бар, я почувствовала, что папа недалеко, а теперь все еще непонятнее…
– Что именно кажется тебе странным?
– Это место, все похоже на…
Она осеклась.
– Давай, Алиса, прошу тебя, я должен знать. Еще чуть-чуть – и он перешел бы на крик.
– Это еще один сон. Последнее время мне часто снился металлический дом на берегу моря. Но настоящий дом, понимаете? В этом доме меня ждал папа и…
Хьюго удержался от вздоха, чтобы не выдать нетерпения, подступавшего к горлу, словно неудержимая тошнота.
– В этом доме был океанариум, ну, такой… а в нем – дельфины, киты, акулы, а еще – электрические скаты. Очень много скатов. В конце сна мой папа тоже превратился в ската… Та-а-к, приехали…
Он повернулся к Пинту, тоже не сводившему глаз с таблички. Алиса. Табличка.
В два или три прыжка он подскочил к интерфону. Нажал на большую кнопку вызова.
Он позвонил несколько раз подряд. И вдруг ему ответили. Единственная проблема состояла в том, что это голос раздался сзади и человек произнес: – Не двигайтесь, господа. И все будет хорошо… Судя по всему, им целились в спину.
Анита получила послание Хьюго в патрульном автомобиле, где вместе с ней находились Оливаду и двое полицейских в форме. Она попросила водителя посигналить фарами передней машине, в которой ехали Петер Спаак и комиссар Фару. Отчаянно кокетничая и безнадежно упрямясь, она сумела уговорить толстого полицейского оставить ей машину без мигалок, чтобы она «могла встретиться с коллегой из Амстердама в районе мыса Синиш. С ним могут быть важные свидетели»…
Услышав это объяснение, Петер поднял на нее недоумевающий взгляд, но, увидев ее серьезное лицо, не стал задавать вопросов. Они подмигнули друг другу. Анита попросила его вернуться в Фару вместе с остальными и продолжить допрос Кеслера. Сейчас они находились между Лагоу и Алькантарией, километрах в пятидесяти от Фару. Развернув старый серый «датсун», Анита направилась в сторону Вила-Нова-ди-Милфонтиш, от которого ее отделяло сто пятьдесят километров.
Прошло почти два часа, прежде чем она остановилась перед ресторанчиком, стоявшим в стороне от въезда в городок. Небо на горизонте стало красно-фиолетовым, солнце только что опустилось в пучину океана.
Машин поблизости не было. Никаких признаков синего «фиата» в поле зрения.
Она вошла в ресторан с неприятным предчувствием. До сих пор Хьюго никогда не опаздывал. Человек за стойкой приветливо улыбнулся и пожелал ей доброго вечера. Анита села на табурет и попросила чашку кофе.
Когда хозяин принес ей дымящийся «эспрессо», она обратилась к нему по-португальски:
– Простите, я иностранка, ищу своих друзей. Они назначили мне встречу в этом месте… Двое мужчин, один местный, второй – иностранец, с ними маленькая девочка…
Выражение лица хозяина изменилось. Он смотрел на нее, но ничего не отвечая.
– Послушайте, – вздохнула она, вытаскивая свое удостоверение, – я офицер полиции, приехала из Нидерландов и сотрудничаю с португальской полицией…
Ей удалось придумать правдоподобную ложь.
– Эти двое тоже из полиции, один из голландской, второй – из комиссариата Фару… Мы договорились встретиться у вас.
Она посмотрела на часы:
– Это очень важно. Вы можете мне сказать, где они?
Хозяин ресторана вздрогнул, словно внезапно вспомнил что-то.
– Простите меня, мадам, но эти двое представились покупателями картин.
Он обвел комнату взглядом:
– Они искали какого-то человека, художника, и сказали, что картины их тоже интересуют…
Анита обернулась, чтобы оценить картины, развешанные по стенам, снова взглянула на хозяина, поднесла к губам чашку.
– Кто их написал?
– Один ирландец… Он тут бывает иногда. Продал мне одну или две картины, а остальные отдал – вроде как на хранение… Я… Я знаю кое-кого, кто мог бы с ним связаться, и жду звонка от этого человека с минуты на минуту… И ваши друзья-полицейские тоже должны вот-вот подъехать.
Анита расслабилась, сделала еще один глоток кофе. Хозяин продолжал:
– Послушайте, тут вот еще что…
Анита взглядом попросила его продолжать.
– Около часа назад сюда заезжали еще двое, тоже иностранцы. И они тоже искали этого человека…
– Тревиса? Вы имеете в виду Тревиса? – Да, его.
– О чем они вас спрашивали?
Она сделала стойку, как охотничья собака.
– Все о том же: Тревис, судно «Манта», но для меня все это темный лес, я им так и сказал…
Анита застыла с чашкой у рта.
– Они расспрашивали вас о картинах?
– Нет… почти сразу же уехали, не обратили на них внимания. Они выглядели усталыми и… как бы это сказать… нервными, напряженными… но в то же время уверенными в себе, вы меня понимаете?
Еще как!
– Что еще они хотели узнать?
– Э-э… ну… они спрашивали, не проезжали ли здесь после обеда еще какие-нибудь люди, которые тоже искали Тревиса…
– И что вы ответили?
– Ну… я колебался, но они мне не слишком понравились, и я сказал – нет, никого я не видел, и тогда они расплатились и уехали.
– А как имя этого ирландского художника?
– О'Коннелл. Он подписывается S.К.Р.
S.К.Р. Уменьшительное от «Skip», капитан. «Черт возьми», – подумала она, оцепенев, – этот О'Коннел и есть отец Алисы».
![Ветхий Завет - [Книга пророка Варуха]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)