Тесс Герритсен - Жатва
— Как ее состояние? — спросил Уэттиг.
— Легкое беспокойство.
— Что, опять пыталась сбежать?
— Нет. Даже из палаты не выходила.
— Хорошо. Проследите, чтобы она оставалась в палате. И абсолютно никаких посетителей. Это распространяется и на персонал, кроме тех, кто выполняет мои распоряжения.
— Да, доктор Уэттиг.
Венди повесила трубку и посмотрела на свой стол. Пока она говорила с Генералом, ей добавили еще три карточки. И все — с распоряжениями. Похоже, придется весь вечер вкалывать магнезию и проверять перильца коек. У нее вдруг закружилась голова. Это от голода. Она забыла, когда в последний раз ела. Крутилась, вертелась, не передохнуть.
В дальнем конце коридора болтали две медсестры. Венди взяла злость. Она что, одна должна надрывать задницу?
Свернув листок направления, Венди бросила его в соответствующий ящик. Потом встала. Снова зазвонил телефон. Венди не повернулась. В отделении хватает тех, кто может ответить на звонок. Те же секретарши палат.
Теперь звонили оба телефона. Венди шла в кафетерий. Пусть кто-нибудь хоть раз почешется и снимет трубку.
В палату снова зашла вампирша, неся с собой пробирки, иглы и карточки забора крови.
— Прошу прощения, доктор Ди Маттео, но мне необходимо вторично взять у вас кровь.
Эбби, стоявшая у окна, едва удостоила флеботомиста взглядом. Затем снова повернулась к окну.
— Эта клиника и так высосала из меня всю кровь.
Окно выходило на стоянку. Несколько медсестер, приехавших на дежурство, торопились поскорее добраться до входных дверей. Ветер трепал им волосы и играл полами плащей. В восточной части неба собирались темные зловещие тучи. Неужели небо так никогда и не очистится?
За спиной позвякивали пробирки.
— Доктор, это не моя прихоть. Я должна взять у вас кровь на анализ.
— Довольно с меня анализов.
— Это распоряжение доктора Уэттига, — с отчаянием в голосе добавила флеботомист. — Пожалуйста, не создавайте мне лишних сложностей.
Эбби повернулась и теперь уже внимательно посмотрела на юную вампиршу. Совсем девчонка. Когда-то давно сама была такой. Это было в другом жизненном пласте, где она тоже боялась Уэттига, боялась что-то сделать не так и потерять все, ради чего училась и работала. Сейчас Эбби уже ничего не боялась. А у этой девочки было полным-полно страхов.
Вздохнув, Эбби подошла к койке и села.
Флеботомист поставила поднос на ночной столик и принялась вскрывать стерильные пакеты с бинтом, одноразовой иглой и одноразовым шприцем для забора крови. Судя по количеству пробирок, вампирша успела достаточно нагуляться по этажам и палатам. В стойке оставалось всего несколько свободных ячеек.
— Из какой руки лучше? — спросила девушка.
Эбби протянула ей левую руку и равнодушно смотрела, как пугливая девочка прилаживает резиновый жгут. Эбби привычно сжала руку в кулак. На руке проступила головная вена, уже исколотая иглами капельниц. Собственно, процесс забора крови Эбби не интересовал. Она отвернулась и стала разглядывать пробирки в ячейках. Лакомство вампирши.
Одна пробирка сразу привлекла внимание Эбби. Пробирка была закрыта фиолетовой крышкой. Она прочитала надпись на этикетке:
ВОСС, НИНА
ХИРУРГ. ОТД. ИНТ. ТЕР.
КОЙКА № 8
— Ну вот и все, — сказала вампирша, вытаскивая иглу. — Вам не трудно подержать марлевую салфетку?
— Что? — рассеянно переспросила Эбби.
— Прижмите салфетку. Сейчас я ее зафиксирую лейкопластырем.
Эбби машинально прижала салфетку и снова оглянулась на пробирку с кровью Нины Восс. В углу этикетки стояло имя лечащего врача: доктор Арчер.
«Нина Восс снова в клинике, — подумала Эбби. — Снова в лапах кардиоторакальных хирургов».
Флеботомист ушла.
Эбби расхаживала перед окном, поглядывая на облака. Те становились все чернее. Ветер кружил над стоянкой клочки бумаги и прочий мусор. Под его напором дребезжала оконная рама.
«Значит, организм Нины не захотел принять чужое сердце».
А ведь это было заметно еще несколько дней назад, когда они катались в лимузине. Еще тогда Нина показалась ей говорящим трупом. Неестественно бледное лицо, синюшные губы. Все это говорило об отторжении пересаженного сердца.
Эбби открыла шкаф и увидела объемистый пластиковый мешок с надписью «ВЕЩИ ПАЦИЕНТА». Там лежали ее туфли, забрызганные кровью брюки и сумочка. Бумажника не было. Скорее всего, его убрали в больничный сейф. Эбби порылась в сумочке. На дне обнаружилось несколько мелких монет. Они могут очень пригодиться.
Эбби надела брюки, оставив вместо кофточки верхнюю часть больничной пижамы. Надев туфли, она приоткрыла дверь и выглянула в коридор.
Стол дежурной медсестры пустовал. Но неподалеку стояли еще две сестры: одна говорила по телефону, вторая возилась с бумагами. Никто из них даже не взглянул на Эбби.
В это время пожилая женщина в розовой форме волонтера выкатила из лифта тележку с подносами. Наступало время ужина. Оставив тележку возле стола, женщина взяла два подноса и скрылась за дверью палаты.
Только тогда Эбби выскользнула в коридор. Тележка с едой загораживала обзор, и потому Эбби беспрепятственно миновала обеих медсестер.
Подниматься в лифте было опасно. Ее могли узнать. Эбби воспользовалась лестницей. Она поднялась на двенадцатый этаж. Знакомое место: операционные блоки. Отделение интенсивной терапии находилось за углом. Свернув в коридор, ведущий к операционным, Эбби остановилась перед тележкой с одеждой и взяла оттуда хирургический халат, шапочку с цветочным узором и бахилы. Весь этот голубой наряд делал ее неотличимой от других врачей.
Оставалось добраться до реанимации хирургического отделения.
Там ее встретил хаос. Пациенту из отсека № 2 делали электрошоковую стимуляцию сердца. Возле смотрового окошка толпились врачи и медсестры. Судя по обрывкам фраз, дела у пациента были плохи. Собравшимся было не до Эбби. Она спокойно прошла мимо стола дежурной медсестры, привычно глянув на ряды мониторов, и остановилась у смотрового окна отсека № 8.
Убедившись, что там действительно лежит Нина Восс, Эбби вошла в отсек и сразу же закрыла дверь, заглушив голоса реаниматоров. Потом она задвинула занавеску на смотровом окне и только тогда повернулась к Нине.
Нина безмятежно спала, даже не подозревая о лихорадочных попытках спасти жизнь пациенту из второго отсека. Эбби показалось, что с момента их последней встречи она усохла. Болезнь медленно съедала Нину, как пламя съедает воск свечи. Тело, прикрытое одеялом, казалось совсем детским.
У изголовья висел переносной пюпитр, оставленный медсестрой. Эбби потянулась к нему, пробежала глазами последние записи. Повышенное давление в легочной артерии. Постепенное снижение сердечных сокращений. Ступенчатое увеличение доз добутамина в напрасной попытке подхлестнуть сердце.
Эбби вернула пюпитр на место. Выпрямившись, она увидела, что Нина проснулась и теперь смотрит на нее.
— Здравствуйте, миссис Восс.
— Здравствуйте, доктор, которая всегда говорит правду, — улыбнулась Нина.
— Как вы себя чувствуете?
— Удовлетворительно, — вздохнула Нина. — Вполне удовлетворительно.
Эбби подошла ближе. Они молча переглянулись.
— Можете мне не говорить. Я и так знаю, — сказала Нина.
— Что вы знаете, миссис Восс?
— То, что все почти кончено.
Нина закрыла глаза и глубоко вдохнула. Эбби взяла ее руку:
— У меня не было возможности поблагодарить вас… за попытку мне помочь.
— Я пыталась помочь не вам, а Виктору.
— А чем вы могли помочь ему?
— Он похож на героя греческого мифа. Того, кто спустился в ад, желая вернуть свою жену.
— Орфея?
— Да. Виктор напоминает Орфея. Он пытается меня вернуть, и его не заботит цена вопроса.
Нина открыла глаза. Ее взгляд был на удивление ясным.
— Настоящую цену он узнает только в конце, и для него она будет очень высока.
Речь шла не о деньгах. Эбби сразу это поняла. Речь шла о душе.
Неожиданно дверь отсека открылась. На пороге стояла удивленная и испуганная медсестра.
— Ой! Доктор Ди Маттео? Что вы тут…
Женщина боязливо покосилась на задернутую занавеску, затем оглядела трубки капельниц и провода мониторов.
«Она подозревает во мне вредительницу».
— Успокойтесь, я ничего не трогала, — сказала Эбби.
— Пожалуйста, уходите.
— Я зашла всего на пару минут. Узнала, что миссис Восс снова в клинике, и…
— Миссис Восс нужен покой.
Медсестра буквально выпроводила Эбби из отсека.
— Вы что, не видели запрещающего знака? Никаких посетителей. Вечером ей предстоит операция. Ее сейчас ни в коем случае нельзя беспокоить.
— Какая операция?
— Повторная пересадка сердца. Ей нашли донора.
