Андрей Хазарин - Союз обворованных
- Зайцев, товарищ майор!
- Ну вот, а у меня все на языке вертится то Козлов, то Волков, сплошное "Ну, погоди!"... Ты пока брось печатать, сведи гражданина в туалет, да полотенце чистое прихвати, а то у нас там вечно такое висит, хуже половой тряпки...
Лаврентьев с лейтенантом вышли, Илья Трофимыч покосился на грязные вещи на столе, но трогать не стал. Записал на перекидном календаре большими буквами: "ТРЕМПЕЛЬ - ПЛЕЧИКИ". Отложил ручку, сцепил пальцы. Еще раз прокрутил в голове намеченный план допроса.
После умывания и причесывания лицо Лаврентьева стало увереннее, значительней. Оклемался чуток. Глядишь, сейчас чирикать начнет. Послушаем...
Расселись по старым местам. Майор деловито сказал:
- Так, Волков... тю, Зайцев... так на чем мы там остановились, а?
- "...при попытке ограбления и похищения", - прочитал лейтенант.
- Ага! Пиши дальше: "...гражданина..." Пожалуйста, фамилию, имя, отчество, дату рождения, адрес, где прописаны...
Лаврентьев заложил ногу на ногу, откинулся на спинку стула, продекламировал:
- Лаврентьев Игорь Константинович, родился четвертого июля одна тысяча девятьсот пятидесятого года в городе Половецке, в настоящее время прописан в городе Дальнокутске Чураевской области, Ветряки, улица Зеленая, шесть.
- Квартиры нету? - уточнил лейтенант.
- Частный сектор, - скромно ответил Лаврентьев.
С майором же происходили метаморфозы. Майор беспокойно ворочался в кресле, словно оно внезапно стало ему мало по размеру, майор открывал и закрывал рот, суетливо елозил ладонями по столу.
- Э-э... это... так это, выходит?.. Вы что же, тот самый Лаврентьев?
- В каком смысле - тот самый? - наслаждаясь, растягивал миг триумфа Лаврентьев.
- Э-э... губернатор...
- Кандидат, кандидат в губернаторы, - скромничал Игорь Константинович.
- Вот оно как выходит... - облезлый майор прокашлялся и обтер лоб потемневшим от многих стирок носовым платком. - Ну, тогда тем более! Лейтенант, Зайцев, ты гляди, без ошибок печатай! А то знаю я вас, грамотеев... Так, пиши, значит... Нет, погоди, пока не пиши... Вы простите, гражданин кандидат, давайте сначала в устной форме обрисуем ситуацию... Вы, значит, живете в Дальнокутске, так я понял? Или только прописаны?
- Не только прописан, я там действительно живу и работаю.
- Ага... Я извиняюсь...
У майора внезапно сощурились глаза, втянулись щеки, верхняя губа спряталась в рот, нижняя же, напротив, выпятилась наружу. Пальцы забарабанили по столу.
- Вы меня извините, гражданин Лаврентьев, но документы у вас есть какие-нибудь... подтверждающие личность? Мы с лейтенантом, конечно, не сомневаемся, но, сами понимаете, это ж кто угодно может себя назвать... да хоть президентом... а когда в протоколе будет номер паспорта или там кандидатского удостоверения...
Лаврентьев чуть криво усмехнулся:
- К сожалению, бумажник с документами остался у злоумышленников... Не к чести чураевской милиции, вынужден отметить...
Майор тяжело задумался. Наконец решил:
- Так! Волков, ты на чем остановился?
- "...Ветряки, улица Зеленая, шесть".
- Это... в каком смысле ветряки?
- Так называется район города, как здесь, например, Каганово или Петровское поле, - с улыбочкой пояснил Лаврентьев.
- Ага... Так, Волков...
- Зайцев, товарищ майор.
- Ну да, извиняй... Пиши: объективные данные записаны со слов пострадавшего, так как документы, по его словам, похищены напавшими... А вы, может, помните номер паспорта? Некоторые, особенно кому часто приходится платежные документы подписывать, помнят паспортные данные наизусть...
Лаврентьев усмехнулся, отбарабанил набор букв и цифр.
- Заграничный! - уважительно проговорил майор.
Вдруг резко развернулся к телефону, поклацал кнопками, закричал:
- Управление! Немедленно дать ориентировку по всем райотделам: заграничный паспорт номер...
"Ты смотри, - ухмыльнулся про себя Лаврентьев, - без единой ошибки! Говорят, такая память у туповатых бывает".
- ...и удостоверение кандидата в губернаторы на имя Лаврентьева Игоря Константиновича, похищенные сегодня, считать недействительными. Предъявителей задерживать до выяснения.
Поднял голову:
- Извиняюсь, так положено. А то мало ли кто начнет выдавать себя за кандидата в губернаторы или получать деньги с ваших счетов.
- Да какие там счета! - засмеялся Лаврентьев. - Разве что заводские, так главбух сам ко мне на подпись счета носит и все наизусть знает!
- Ну, тогда хорошо, - успокоился майор. - Но раз положено, значит, положено. Ладно. Давайте перейдем уже к делу. Итак, вы пришли на Кантемировскую 67а, в четвертый подъезд...
- К знакомым. Когда я оттуда вышел и сел в лифт, на меня напали четверо неизвестных, скрутили, назвались милицией, обыскали, отобрали бумажник и обвинили в квартирных кражах. А внизу, на выходе из подъезда, началась стрельба, появились вооруженные люди, как я теперь знаю, настоящая милиция, те меня бросили и удрали.
- Ты записываешь? - спросил майор, хотя лейтенант исправно стучал по клавишам.
- Так точно! - отозвался тем не менее Зайцев.
- Что ещё у вас забрали, кроме бумажника?
- Не знаю... Может, что-то из пакета.
Майор придвинул к нему ближе заклеенный пакет, сказал:
- Так проверьте. Только внимательно, а то напутаете, мы их возьмем и вдруг не сойдется - тут же начнут на вас клепать, что сами, мол, что-то захотели украсть из служебных бумаг или ценностей, прикинулись, мол, будто вас ограбили, а после на первых попавшихся людей стали вешать ограбление. Проверьте, проверьте.
Лаврентьев отодвинул пакет:
- Да нет, этот они не открывали, я тот имел в виду...
- Так то не пакет, а сумка! Ну, проверяйте!
Гарику вдруг стало неловко вытаскивать свои вещи при посторонних людях, но тут же он сказал себе: "Тоже мне люди - менты!" Халат был на месте, и тапочки, и вся гигиеническая дребедень, не было только конвертика с деньгами. Не хотелось говорить милиционерам о долларах, но тут же мелькнуло: "Вдруг поймают тех, они покажут, что взяли доллары, эти сразу вцепятся, почему скрыл".
- Не хватает денег, - сказал он. - Были доллары в конверте, две сотни.
- А посмотрите как следует, может, где-то в вещах, - сказал майор и услужливо кинулся все перебирать и разворачивать. - Пиши, Зайцев: халат махровый мужской, бэ-у, тапочки домашние, размер сорок два, тоже бэ-у... Щетка зубная в футляре, бритва безопасная "Жиллет", двухлезвийная, с запасной головкой, щетка для волос, паста зубная импортная "Колгейт тотал", крем для бритья... А это что?
- Дезодорант, - сердито буркнул Лаврентьев.
- Все на месте?
- Как будто все.
- А что, наших денег у вас с собой не было?
- Почему же не было, были. В бумажнике.
- Сколько?
- Не помню точно, несколько двадцаток, может, штук пять, и мелочь...
Майор покачал головой:
- Может, штук пять... Это ж десять миллионов!
Лаврентьев поднял голову:
- Мне неловко, господин майор, но я все-таки директор акционерного общества, и десять миллионов, на которые и три дня не проживешь, - это для меня небольшие деньги.
- Да, - вздохнул майор, - разные у людей мерки... - Побарабанил пальцами по столу. - Опишите нападавших.
- Четверо мужчин, особо я их не разглядел, моего возраста и помоложе, один - в меховой шапке, надвинутой на глаза, его называли капитаном, ещё одного этот капитан называл сержантом, но тот был у меня за спиной, я его не видел...
- И все?
Лаврентьев развел руками.
- Рост, сложение, одежда? Кроме меховой шапки было ж ещё что-то на них?
- Кожаные куртки, длинные, до середины бедра. Рост - все крупные, выше меня, капитан чуть выше второго, что с ним был, хотя мне могло так показаться из-за шапки...
- Выше вас - на сколько?
Лаврентьев показал двумя руками сантиметров двадцать, тут же немного свел пальцы.
"Э-э, браток, а ты, выходит, закомплексованный! И богатый, наворовался, и кандидат в губернаторы, и домик у тебя в частном секторе, и баб вагон... А вот насчет баб... Любопытно, уж не сидел ли ты? Или, может, в армии служил где-то в глуши, где женщин совсем не было, опустили тебя, а теперь доказываешь себе, что ты ещё понормальней других будешь?"
- Ладно, так запишем, лейтенант: рост мужчины в меховой шапке - около 190, второго - чуть меньше. Я извиняюсь, гражданин Лаврентьев, я так понял, в наших краях вы не коренной... А где вообще жили?
- Помотала жизнь по стране... институт кончал в Москве, три года по распределению отработал на Печоре, на целлюлозно-бумажном комбинате, я ведь бумажник по образованию, после перебрался в более теплые края, тут, правда, пришлось слегка переквалифицироваться, пошел на деревообрабатывающий комбинат - сначала мастером, потом предложили отдел кадров. С тех пор работаю с людьми, на административных должностях. Здесь женился и пустил корни...
- А как надумали макулатурой заняться?
- В восемьдесят седьмом - восемьдесят восьмом годах работал в кооперативе "Великан", там собирали макулатуру, за неё продавали дефицитные книжки, много киосков по городу было, помните, наверное?
