Светлана Успенская - Блондинки начинают и выигрывают
Я подхватил одежду и портфель, на цыпочках двинулся к выходу.
— Привет, старичок, ты уже готов? Молодчага! — Двухметровая дылда возвышалась на моем пути, гнусно ухмыляясь.
Я уже хотел наброситься на Васю и перегрызть ему зубами сонную артерию, но в этот миг он произнес:
— Слушай, моя тачка в ремонте… Представляешь, кардан полетел! Подбросишь на своей?
Я было уже открыл рот, чтобы соврать что-то правдоподобное насчет отсутствия карбюраторного клиренса или дисбаланса выхлопных клапанов, но Алина, тенью явившись из-за его спины, опередила меня:
— Конечно, подбросим! Правда, Александр Юрьевич?
Я с горечью посмотрел на нее. Ох уж эти современные девицы с их свободными нравами… Вешаются на шею женатым мужчинам, подсаживают в чужие машины неизвестно какую падаль, а мы еще хотим, чтобы человечество развивалось и прогрессировало. Какой уж тут прогресс…
— Конечно! — воскликнул я со счастливой миной. — Я пока пойду, разогрею мотор, а вы спускайтесь вниз через пару минут.
У меня было в запасе буквально тридцать секунд, чтобы смыться, рвануть к Кеше, вытащить из постели, разыскать на краю света, воскресить его из мертвых — и отправить в пансионат «Верхние Елки» вместо себя.
Но эти тридцать секунд мне не удалось отыграть.
Я бросился к лифту. Возле него курчавилась толпа сотрудников. Радостно гудели голоса, звенел женский смех. В ожидании лифта коллеги оживленно обсуждали удачную сделку, пересмеиваясь, — стадо оголтелых идиотов!
Я бросился вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньку, как школьник.
Греть мотор не буду… Тронусь на подсосе и черт с ними со всеми… Потом быстро домой, руки в ноги, такси в аэропорт… В чемодан — самое необходимое. Затаиться на первое время, чтоб не нашли… Обнулить транзитные счета, снять наличность, открыть новый счет в другом банке, внести туда всю сумму в наличных и только после этого можно будет свободно вздохнуть. Цепочка порвется раз и навсегда, и никому никогда ни за что не определить, где она завязалась вновь…
Я с размаху плюхнулся на сиденье, включил зажигание… Сейчас, сейчас…
— Старичок, у тебя зажигалка есть? Мой «зиппо», кажется, гавкнулся… — прозвучал откуда-то с небес противный, омерзительный, тошнотворный голос.
— Васенька, возьми мою! — Это Алина.
— Ох, ребята, я забыла, кажется, выключить комп… Подождите минутку, я на секунду поднимусь наверх. — Это пассия Васи, Улялякина.
— Да черт с ним, пусть горит синим пламенем!
Как же им удалось меня настигнуть?..
С перекошенным лицом я был вынужден гостеприимно распахнуть дверцы машины. Шумная компания погрузилась в салон.
Оторопело глядя прямо перед собой на выезд с парковки, я размышлял, что делать дальше. Вызвать Кешу в «Верхние Елки» и там поменяться с ним ролями? Но Кеши, поганца, все нет… Разыграть сердечный приступ со смертельным исходом? Имитировать поломку на дороге? Достать из багажника монтировку и убить Васю-репейника вместе с двумя узколобыми липучками? Пусть наутро в придорожной канаве отыщутся их хладные тела…
— Старичок, — ухмыльнулся Вася, — если ты будешь сидеть за рулем, как соляной столб, мы приедем на вечеринку, когда уже будет допита последняя капля. Трогай!
— Трогай! — взвизгнула пустоголовая Алина.
— Поехали! — с бессмысленным восторгом засмеялась противная Улялякина.
И мы тронулись в путь.
Глава 23
Дорога до «Верхних Елок» по ровному как стрела пригородному шоссе занимала от силы минут сорок, но я так медленно тащился в правом ряду, словно направлялся на собственную казнь.
По пути нас обогнал вальяжный «мерседес» Дерева. Автомобиль плавно ушел в отрыв, его габаритные огни, прощально мигнув, скрылись за поворотом.
Потом еще одна веселая компания, совершавшая паломничество в «Верхние Елки», перегнала нас, весело сигналя и приветственно махая в окна ладошками. За рулем возвышался дюжий Недыбайло. Непонятно, чем он собирается заниматься на празднестве, потому что пить ему нельзя, а кушать можно только диетическую кашку.
Пару раз по дороге я набирал номер сотового Кеши, но трубка упорно долдонила: «Абонент не отвечает или временно недоступен». Мои подозрения становились все сильнее. Что-то случилось, думал я. Или вот-вот случится.
— Кому звонишь, старичок? — подмигнул Вася.
— Жене, — соврал я.
Алина надула губки и приняла обиженный вид. Она простодушно полагала, что я уже поступил к ней в единоличное пользование и отныне она может распоряжаться мной на правах частной собственности. Девушку оскорбляла даже сама мысль, что я могу звонить еще кому-либо, кроме нее.
«Хоть бы машина сломалась, хоть бы колесо спустило», — беззвучно молился я, обращаясь к угрюмым небесам, сыпавшим мелкую дождевую взвесь.
Но небеса были глухи к мольбам. Машина бодро свернула на примыкающую к шоссе дорогу, усыпанную ржавым мокрым листом, миновала деревню со странным названием Брюхачиха, железнодорожный переезд, проскочив перед опускавшимся шлагбаумом, и вскоре благополучно выкатилась на подъездную аллею пансионата.
Пансионат «Верхние Елки» до революции был поместьем богатого чудаковатого барина, решившего отгрохать свое родовое гнездо в экзотическом мавританском стиле. Круглые башенки, купола, растительный орнамент вокруг узких, словно рассчитанных на африканскую жару, окон по фасаду — все это со временем облупилось, побледнело, заросло сорной травой. В советское время в здании последовательно размещались: дом для беспризорников, госпиталь, санаторий для военных комиссаров, пионерлагерь, здравница партийных бонз и профсоюзный пансионат. Теперь же усадьба, недавно отремонтированная с учетом всех возможных цивилизационных прихотей, служила элитным домом отдыха. Она была излюбленным местом проведения трехдневных семинаров для менеджеров крупных компаний, уютным прибежищем для парочек, которым не жалко было отдать за уик-энд на лоне природы пару сотен долларов на нос, и традиционным местом отдыха персонала нашей конторы.
Красивая лужайка перед усадьбой, декорированная бордюрами и клумбами, летом радовала глаз пестрым разноцветьем цветов, а осенью пленяла ярким подбором увядающих растений. Величавые сосны, толпившиеся на заднем плане регулярного парка, изумрудной волной сбегали в пологую лощину. Лиственный лес солнечно рыжел на пронзительно-синем небе, споря с желтизной закатного солнца. В парке, полном уютных ротонд, укромных беседок, крошечных прудиков с ажурными мостками, так приятно было гулять и в жаркие дни лета, и в морозный зимний полдень, и в серое межсезонье.
Миновав узорчатые кованые ворота с охранником, заблаговременно предупрежденным о нашествии постояльцев, машина подкатила к заасфальтированному пятачку и приткнулась носом возле выезда (я еще надеялся спастись бегством).
— Как здесь здорово! — пискнула Наталья, выбираясь из салона.
— Замечательно! — поддакнула Алина, экзальтированно всплеснув ладонями.
— Девочки, скорей занимаем номера и приступаем к бурному отдыху… — хихикнув, скомандовал Вася.
«Абонент не отвечает или временно недоступен»… Я со злостью сунул трубку поглубже в карман.
Ничего, вечерок как-нибудь продержусь… Что это я безумствую? — одернул я себя. Обнуленный счет мало используется, и исчезновение суммы не может так быстро обнаружиться. Да туда месяцами никто не заглядывает! Скорее всего, пропажа откроется через несколько дней, а то и недель, когда я буду уже далеко. Все забегают с перекошенными физиономиями (все — это и Дерев, и Вася Петин, и Недыбайло, и даже хорошенькая Наталья), а я буду в это время нежиться на южном солнце, обремененный пухлой чековой книжкой, кипой кредитных карт и навязчивой угодливостью вышколенного персонала дорогих отелей. Ах, эта угодливость… Она так докучает нашему брату, скромному российскому миллионеру!
Приободренный такой здравой мыслью, я позволил увлечь себя в мавританский дворец, который уже бурлил в предвкушении праздника.
Ничего, посижу для проформы пару часов, рассуждал я, а потом смоюсь под благовидным предлогом. А завтра на мое место заступит Кеша. «Абонент не отвечает или временно недоступен»? Ну и ладно. Сегодня оторвусь на всю катушку, а завтра оторву голову Кеше…
Такой вопиющей неблагодарностью ответить на мои «хлеб-соль»! Я его вывел из грязи в князи, так сказать, а он телефоны отключает, когда речь идет буквально о жизни и смерти…
В просторной зале уже теснились столы, обильно уставленные яствами. Чем был любезен алчущим гурманам пансионат «Верхние Елки» — не только отменным сервисом, но и тем, что здесь в любое время дня и ночи были рады принять ораву самых прожорливых Гаргантюа и легионы самых ненасытных Пантагрюэлей и удовлетворить их желудочные колики отборными экзотическими яствами. По удвоенной цене, естественно. Но раз выгорела такая крупная сделка, с барышей-то можно, решило начальство, и коллектив дружно салютовал его щедрости поднятыми стаканами!
