Артур Апфилд - Из собрания детективов «Радуги». Том 1.
— Браво! — в один голос невольно воскликнули Миродель и оба полицейских, которые никак не могли понять, почему их шеф, вместо того чтобы, как положено, арестовать этого типа, прятавшегося на чердаке, обращается с ним так вежливо и предупредительно. Они с удивлением переглянулись.
— Я расскажу об этом случае Фиделю, и мы оба от души посмеемся над тем, в какое нелепое положение попал руководитель крупнейшего отделения Паркингтона… Если только вы не задержите меня за незаконное пребывание в спальне буфетчицы.
— Помещения гостиницы на Принс-Хендриккаде, — сказал Ван Хаутем задумчиво, — пожалуй, можно рассматривать как общественную территорию, а не как частное владение. Нет, здесь нет состава преступления, за которое я мог бы привлечь вас к ответственности. Но я оставляю открытым вопрос, порядочно ли пользоваться слабостью молодого, неопытного коллеги, почти девочки, чтобы подставить подножку конкуренту. Наверняка не этому вас учили, Миродель, когда вы работали под руководством Фиделя.
Французский детектив помрачнел.
— Я считаю упрек незаслуженным. Не договорись я с фройляйн, она угодила бы в лапы наших противников и уж тогда вряд ли имела бы случай раскаяться в своей доверчивости. Ей не на что жаловаться. Я сообщал ей полезные сведения, и, если бы она взялась за дело по-другому, она выследила бы эти девяносто шесть бриллиантов.
— И, вероятно, стала бы воровкой. Наверняка повела бы со своим хозяином нечестную игру.
Ван Хаутем завернул бриллиант в обрывок газеты и спрятал в жилетный карман, а поврежденный кусок мыла вместе с двумя другими кусками положил в коробку, которая затем исчезла в его портфеле.
— Снесите багаж в машину, — сказал он своим помощникам. — Пойдемте, Миродель, мы здесь закончили. Куда вы теперь? На аэродром или на поезд?
— Я успею на парижский поезд восемь десять. — Сыщик говорил сухо и недовольно. Неодобрительный отзыв нидерландца о способе, каким он хотел обставить своего конкурента Целлера, несколько ошеломил его. Ван Хаутем забыл, думал он, что я уже не служу во французской полиции, а зарабатываю свой хлеб как частный детектив, да еще в американской фирме, которая не очень-то стесняется в средствах, если игра идет по-крупному. Впрочем, нет никакого смысла рассуждать об этом, потому что чиновник, закоснелый в служебной рутине, все равно ничего не поймет.
— Ваше внезапное появление в ресторане «Артио» и здесь, в гостинице, говорит о том, что сегодня за мной внимательно следили. Теперь, полагаю, вы можете снять слежку, потому что я только где-нибудь перекушу и затем прямо на поезд.
Комиссар не мог скрыть улыбки.
— Ах, — сказал он по обыкновению добродушно, — ну зачем мне это? Раз вы не заметили хвоста, значит, вы от этого нисколько не пострадали. А мои люди охотно шли за вами. Украдкой наблюдать за таким профессионалом, как вы, — очень хорошая тренировка. Я уже распорядился наблюдать за вашими передвижениями, и не в моих привычках отдавать противоречивые приказы. Если бы вы до сих пор работали в полиции, все бы, конечно, было по-другому. Но в таком случае вы сегодня утром нашли бы меня, и мы стали бы работать сообща. Вас подвезти?
Миродель с минуту подумал. К нему как будто вернулось хорошее настроение, потому что он, смеясь, положил руку на плечо комиссара.
— Нет. Я найду дорогу и без сопровождающих. Но давайте, мсье комиссар, расстанемся друзьями. Мне не хотелось бы, чтобы папа Фидель услышал плохой отзыв обо мне от своего амстердамского друга. Sans rancune?[45]
Ван Хаутем пожал протянутую руку.
— Sans rancune! Но послушайтесь доброго совета. Когда опять будете по делам в нашем городе, помните: вы всегда найдете меня на Эландсграхт. Есть вещи, о которых иностранным детективам не мешало бы добровольно и исчерпывающе информировать государственную полицию, как только они попадают на подведомственную ей территорию. Bon voyage et au' voir![46]
Как бы твердо ты ни решил в определенное время дня подводить черту, прекращать работу и ехать домой, чтобы наконец основательно выспаться, если ты занят по-настоящему, все кончается тем, что ты звонишь жене и просишь не ждать к обеду.
Вернувшись в кабинет, комиссар не мог просто спрятать в сейф коробку с мылом и один отмытый бриллиант и до поры до времени поставить на этом точку. Прежде всего надо было сравнить сверкающий камень с полученными вчера от Терборга сорока восьмью камнями и определить, не ошибся ли он, когда после опознания содержимого сигарной коробки решил, что остальные камни из тиары магарани находятся где-то неподалеку. Поэтому отдыхать не пришлось; он вызвал лаборанта, который уже наслаждался домашним уютом, полагая, что на сегодня работа закончена, и поручил ему в своем присутствии и не таким примитивным способом, как в гостинице, растворить куски мыла и извлечь то, что там спрятано. Несмотря на довольно позднее время, он пригласил ювелира Бернстейна, чтобы взвесить и оценить новую находку. Полиция работает как часы, и ввиду предстоящего визита к прокурору Ван Хаутему хотелось подготовиться получше.
Закончив свое дело и разложив сверкающие камни в восемь рядов около оценочной ведомости, эксперт сказал вкрадчиво:
— Вчера я говорил вам, что мог бы отсчитать за ту партию сто тысяч гульденов, Распродав все по частям, я бы еще кое-что заработал. Теперь же, когда налицо полный комплект, я должен сказать, что коллекцию, подобную той, что лежит перед вами, не купить и за триста тысяч. Камни великолепные, прекрасной шлифовки и необычайно чистой воды. Что с ними будет, менеер Ван Хаутем?
— Эти драгоценности были похищены, Бернстейн. Думаю, страховые общества потребуют их вернуть.
— Но мы же деловые люди, менеер Ван Хаутем! Если вы не возражаете, я, пока не поздно, охотно съезжу в Париж и попробую договориться со страховыми обществами.
Комиссар не мог не улыбнуться, видя, как алчно вспыхнули глаза коммерсанта.
— Посмотрим, Бернстейн. Конечно, все будет зависеть от того, уплатили магарадже страховку или еще нет. Но я буду иметь вас в виду.
Эксперт ушел, драгоценности были надежно спрятаны, и Ван Хаутем опять остался за столом перед грудой рапортов и бумаг, накопившихся в его отсутствие. Он рассеянно покачал усталой головой и занялся трубкой.
Старинг назвал сияющие безделушки «коварным льдом»! Как это верно! Фрюкберг вздумал завладеть ими и попался, несмотря на всю свою ловкость и опыт. И если бы полиция сразу же не упрятала его за решетку, обманутая ривьерская банда живо нашла бы его и расправилась с ним. Из-за них Труди сбилась с честного пути. Хладнокровная, расчетливая, благодаря своей проницательности и врожденным талантам детектива она добилась признания и высокооплачиваемой должности в сыскном бюро Людвига Целлера. И поставила на карту все: свою незапятнанную репутацию, свою безопасность и свободу. А ведь она знала, какая кара ожидает преступников. Миродель — в свое время один из лучших сотрудников Фиделя — пытался нечистоплотными махинациями обскакать конкурента из Швейцарии лишь затем, чтобы присвоить себе часть похищенных драгоценностей и выслужиться перед собственным шефом. Теперь-то ему стыдно — вдруг «папа Фидель» узнает, как он пытался сломать Труди, дать ей последний пинок, спихнуть ее в бездну, откуда никто еще никогда не выбирался целым и невредимым. И, наконец, сами эти ловкие грабители. До тех пор, пока они не начали сбывать краденое, все, казалось, шло прекрасно. Теперь же, когда в Гавре перехвачен транспорт с бриллиантами, французская полиция мертвой хваткой уцепилась за найденную ниточку. Как профессионал, Ван Хаутем ни минуты не сомневался, что эта ниточка неумолимо выведет на преступников и тогда их песенка спета. Какая бессмысленная растрата нервной и умственной энергии! И все ради того, чтобы завладеть кучкой соблазнительных камешков, ценность которых определяется ничтожными страстями и людским тщеславием.
Сколько несчастий принесут еще с собой эти блестящие штучки за долгую жизнь, которая их ожидает… Ван Хаутем вздрогнул. Настойчивый телефонный звонок прервал его размышления. Это был Париж, инспектор Фидель интересовался, как здесь идут дела.
Ван Хаутем коротко рассказал.
— Я должен знать кое-что еще, Фидель, — закончил он. — Кто передал камни Фрюкбергу? С тех пор как в номере, который он занимал в гостинице, я нашел недостающие драгоценные камни из тиары, он, конечно, у меня на крючке. Но это скользкий парень. Он станет твердить, что не знал о содержимом коробки и не отвечает за то, что мы нашли в его номере после того, как он целый день просидел в предварительном заключении. В рассказе, который я слышал от него этой ночью, нет никаких противоречий, и мне сейчас позарез необходимы неопровержимые улики, чтобы загнать его в угол.
— Не беспокойся, мой милый! Когда я звонил вам сегодня утром, у меня были только предварительные сведения о задержании контрабанды. Подробностей я еще не знал. Но мои ребята работают здорово. Только что мне доложили, что в Гавре арестован судовой поставщик, который доставил на борт ящик с маслинами. Мы выяснили, от кого он их получил, и в темпе продолжаем розыск. У нас сейчас просто не хватает людей, чтобы обрабатывать поступающие сведения.
