Лариса Соболева - Месть без права на ошибку
– Вам бы мужчиной родиться, – бросил он неудачный комплимент.
– Я двух мужиков и родила, – не обиделась она.
– А где ваш муж?
– Погиб.
– Простите.
– Да тому уж двадцать лет, боль рассосалась. Знаешь, какой красавец был? О, это что-то! Бабы за ним табунами ходили, а он взял да на мне, крокодилице, женился. У всех глаза на лоб полезли. Сыновья в него пошли, благодарение Богу.
– Вы слишком строго… – рассмеялся Слава.
– Не-а, – перебила она, мотнув головой. – Человек обязан знать себя и уважать, что есть. Муж это во мне ценил и любил. Десять лет счастья, и вдруг в один миг… Муж был первоклассный следователь, раскрутил дело с директором рынка, да к тому же неподкупный оказался, словом, порядочный человек, о каких теперь только в преданьях старины глубокой услышишь. Вышел однажды вечером собаку прогулять, у нас славный пес был, спаниельчик, на пороге подъезда получил две пули. Представь, я по его делу работала в качестве криминалиста, сама напросилась… Разливай.
– Мужественная вы женщина.
– Да нет, Слава, тогда меня не мужество подогревало, а ненависть. Мечтала найти убийцу мужа и, не поверишь, убить его. Каков план, а? Тайно вела собственное расследование, копалась в бумагах мужа…
– Нашли?
– Нашла. Оказалось, тот, кто стрелял, всего-то исполнитель, свое получил, под поезд попал. Да не смотри на меня так, не я его. Думаю, те же, что и мужа заказали. Так вот, выяснила, что заказчиков было трое. Полгода их выслеживала, после работы шла на другую работу, будто одержимая. Ребята самостоятельные у меня, старший приготовит и уберет, а я караулила свои жертвы. До деталей продумала, как убить их, а самой в стороне остаться – мне ли не знать, каким образом все устроить. Наступил долгожданный день, первым я наметила застрелить директора рынка. Стою у дерева, жду, когда он выйдет от любовницы, сжимаю пистолет в кармане. В половине второго ночи выходит, прошел мимо меня… А я… Не смогла выстрелить, веришь? Не смогла. Лей полную.
– Жалеете?
– Что не выстрелила? Иногда.
– Все-таки, почему не убили?
– Не знаю, Слава… Видно, не мне быть палачом. Если каждый, кого судьба жестоко наказала или несправедливо обидела, возьмет в руки меч возмездия, что будет-то?
– Население перебьет друг друга.
– Точно. У меня соседа выкинули с работы. Толковый мужик, умница, а начальник невзлюбил и методически издевался, довел до двух инфарктов, потом вышвырнул с работы, как ненужную тряпку. А сосед взял да помер, третий инфаркт. Вот так, не задумываясь, начальник прикончил хорошего человека, ему не понадобилось даже убийц нанимать, деньги платить. Кто же он, Слава, по-твоему?
– Убийца.
– А попробуй, подведи его под статью. Куча шестерок в пользу начальника найдется. Не посадишь его, нет. А как быть с теми, потенциальными защитниками садиста-начальника? Их вина разве не очевидна? Кто-то молчал, кто-то подзуживал обе стороны, кто-то сексотил. Вместе должны понести наказание, но как? В законе нет понятий: непорядочность, лизоблюдство, подхалимство, наушничанье, это морально-этические нормы. Но именно с их помощью вышестоящие превращаются в скотов, а их «подданные» – в рабов и ничтожества. Где же выход? А нигде. Только душу изгадишь, но покоя до конца дней не найдешь. Себе отпустить грехи гораздо сложнее, чем когда тебя прощают другие. Это я и объяснила соседке.
– А она тоже?
– Тоже. Скажу по секрету, вдруг она отколет номер и кого-нибудь… Рта не раскрою, даже если увижу собственными глазами.
– Ох, Маргарита Генриховна, занятная вы женщина.
– О чем ты? Просто опыт. Знаешь, ненавижу фразу «так устроен мир». Мир устроен отлично, это люди делают его неустроенным. Выпьем?
В чертах Генриховны – в сети мелких и глубоких морщин, в высохшей коже землистого цвета, в тусклых серых глазах Бакшаров находил все больше привлекательности, зачастую она казалась даже красивой. Чем объяснить? Черт его знает.
– У тебя-то как? – спросила она, закусывая. – У нас детективные агентства горят, как шведы под Полтавой. В чести лишь охранники, сейчас каждый богатей охрану любит нанимать.
– Да не жалуюсь. В нашем захолустье агентство одно, мое. Бывает простой в работе, но редко. Пока везло. Но я же еще и магазин держу – стиль милитари нынче в моде, да и прочие атрибуты войны.
– Кстати, раз уж заговорили о захолустье. У вас там замы мэра дохнут как мухи, что в народе по сему поводу базарят?
– С народом я не контачу.
– А полезно. И маньяк у вас поселился. Что там за город?
– Обыкновенный…
Так, под разговоры и в сопровождении звона рюмок, провели вместе два вечера, Бакшаров еле пару рюмок осиливал, остальное приговаривала Маргарита. Сильна тетка. Поддавшись ее обаянию и откровенности, он выложил как на духу переживания личного характера, то, о чем не знала ни одна живая душа.
– Болван ты, Слава, – сказала она, щурясь от папиросного дыма. – Уж прости меня, старую кошелку, но болван ты редкостный. У тебя-то, везунчика, откуда комплексы? Так обидеть девушку… Запомни, ни одна нормальная женщина не ляжет в постель с мужчиной, не испытывая к нему симпатий. А если ложится, то это либо шлюха, которой лишь бы платили, либо вторая буква алфавита – ей из любопытства надо, либо монстр. Лада подходит к перечисленным категориям?
– Нет, – буркнул Бакшаров, а рассчитывал на теплое слово.
– Так чего ж ты испугался? Что бросит тебя? Заранее программируешь неудачу, а сие грех. Живи, Славка, и дай счастье другому человеку, это главное, тем более что любит она тебя, да и ты тоже… В чем же проблема? В твоей трусости. Как она тебе морду не расквасила, я бы так и поступила.
– Что же мне теперь делать?
– На глупые вопросы не отвечаю. И вообще, советчиков надо вешать, чтоб советы не раздавали.
– А антисоветчиков? – улыбнулся Слава.
– Тоже. Впрочем, заблудшим указать путь истинный – долг человеческий.
– Укажите.
– Без меня знаешь. Все, спать, спать.
Заснуть не просто. Ворочался он с боку на бок, представляя Ладу, в голову лезла одна дрянь, почему-то Слава не верил в хеппи-энд. А в соседней комнате похрапывала Маргаритушка, замечательный человек.
Следующий день начался с триумфа, собственно, Слава в себе не сомневался, но до счастливой минуты внимательно слушал Генриховну.
– Итак, – сказала она, массируя пальцами уголки глаз под очками. – Волосы совпадают из пакетов «воротник куртки» и «свитер». По всей видимости, принадлежат одному человеку. Теперь волосы, застрявшие в молнии куртки и между звеньями браслета часов, тоже совпадают, но не принадлежат первому типу волос. Ну и, думаю, для тебя самое важное. Волосы, которые ты привез в пакете без надписи, схожи со вторым типом.
– Неужели? – вскочил он. – Ну-ка, повторите.
– Не упади только, – рассмеялась Маргарита. – Да, схожесть очевидна.
– А те, с берега? Не схожи со вторым типом волос?
– Увы, Слава, чудеса встречаются в нашем деле, но крайне редко.
– Ну и черт с ними!
– Ах, негодяй… Мучил меня, а теперь черт с ними?
– Не зря мучил, – возразил он. – Без тех волос я бы до многого не додумался. И без вашего «расчлененного трупа», помните фотографии?
– Заинтриговал. А до чего ты додумался?
– История пока без конца. Расскажу обязательно, как только соберу все. А это вам. – Бакшаров протянул коробку дорогих духов.
– Оставь, Славка, вези своей зазнобе. Я уж лет двадцать духами не пользуюсь.
– Обижусь, – шутливо нахмурился он. – Ладе я подарю себя, если она возьмет еще.
– Возьмет, куда денется, лишь бы ты не сдрейфил.
– Вот и вы возьмите. Я делаю подарок сильной, красивой, мудрой женщине. За экспертизу остаюсь в долгу.
Маргарита усмехнулась, чмокнула Бакшарова в небритую щеку, повертев в руках коробку, сказала:
– Приятно все же получать подарки от талантливых мужчин.
Он ехал домой и пел, да, пел! В голос, словно попсовый певец, правда, со слухом есть некоторые проблемы, но никто ведь не слышал. Душа пела – это главное. Перед поворотом Слава сбавил ход. Что такое? Машины с горящими фарами, полиция, «скорая»… Авария. Не повезло кому-то. Мент машет дубинкой, мол, проезжай, Слава высунул голову в окно:
– Своих не узнаешь?
– Славка? – обрадовался тот. – Закурить есть?
– Не курю. Что там, авария?
– Ну! Васков разбился, знаешь такого?
– Не может быть! – воскликнул Бакшаров. – Сильно?
– В лепешку. Мокрое место от Васкова осталось. Торчим здесь, сигареты кончились, умираю – курить хочу! Надо ж ему было в мое дежурство…
– Сочувствую. Причины аварии выяснили?
– Обычные: превысил скорость, на повороте занесло, не справился с управлением. Взлетел, как ракета. Ой, кто-то едет, попробую стрельнуть сигарету.
