Сергей Рокотов - Тайны подмосковных лесов
- Да..., - замялся Рыжий. - Так получилось. - Разговор этот мало ему нравился. В зоне его уважали, никто не трогал, он сам рожи чистил только так. А эта фифа говорит с ним, как с пацаном. Просил он, что ли, об освобождении? Отсидел бы и ещё два года за милую душу.
- Получилось у него..., - брюзжала крашеная. - Работал то кем?
- Дворничал, слесарил в ЖЭКе.
- Ну ты уморишь меня! Слесарил он... И много ты там наслесарил?
- Мне хватало.
- Суров ты больно, парень красивый. Навешал бы ты ему пиздюлей, Костя, чтобы не выпендривался.
- Да ну, - пробасил бритоголовый. - Зарежет еще.
Крашеная вся затряслась в неукротимом смехе.
- А запросто! Истыкает тебя ножом, как подушку булавками. Ну, бык! Умора с тобой, да и только. Ладно, вот что, слесарчук херов, пока будешь работать с Костей, завтра подъезжай к Киевскому вокзалу к восьми утра. Там тебе все объяснят. А сейчас возьми полторы сотни баксов да погуляй. Ладно, хрен с тобой, послезавтра приходи, завтра побалдеешь еще, отожрешься после казенных харчей. Смотри, не опаздывай. Все, притормози-ка здесь, Костя. Все, выметайся отсюда! Дуй домой, нажрись, похмелись, а послезавтра чтобы как штык!
- До свидания, - пробормотал озадаченный Рыжий.
- Век бы вас всех не видела! - отвечала Элеонора Вениаминовна. Поехали, Костя!
Жизнь била ключом. Только что привезли из зоны, из-под стражи в зале суда выпустили, а теперь ещё и работу предлагают. Не жизнь - лафа! Все за просто так, конечно, не делается. И Рыжий прекрасно понимал, к т о стоял за спиной адвоката, кто стоит за спиной Элеоноры Вениаминовны. Но задавать вопросов он не стал. Этому был приучен - никаких лишних вопросов. Что ему положено знать, он и так в свое время узнает. А теперь его дело слушать, что ему говорят, сопеть в две дырки и исполнять.
Впереди было полтора дня отдыха. Рыжий купил две бутылки водки, пивка, закуски и поехал домой.
... В квартире была окончательная разруха. Запах стоял - не продохнуть. Постаревшая, насквозь пропитая мать в тельняшке и шароварах стояла перед ним и дымила ему в нос "Беломориной".
- Эдик, сынок, - расплакалась она и облобызала сыночка. Рыжий даже чуть не отпрянул от нее, до того уж мерзкий запах она источала. Стерпел, однако.
- Здорово, мам. Как ты тут?
- Плохо, сынок, дальше некуда. Здоровья нет, а Коляка-то наш... - Она истошно заголосила. - На кого ж ты меня, несчастную, покинул?! А-а-а! Зачем ты так рано сгинул?! А-а-а! Никому-то я теперь не нужна! А-а-а!
От всего этого Рыжему стало не по себе. Сразу захотелось на свежий апрельский воздух.
- В отпуск приехал, сынок? - спросила мать, отхаркнув прямо на пол.
- Там отпуск не дают, - ухмыльнулся Рыжий. - Пересмотрели мое дело. Другую статью дали. А я за неё уже отсидел два года. Подчистую освободился!
- О-о-ой, к-а-акой ты молодец! - запела мать. - Ну теперь мы заживем. А то и не чаяла тебя увидеть. Зинка зараза, как замуж вышла, так и глаз не кажет. Западло ей с матерью посидеть, полялякать. Она теперь у нас богатая, "Смирновскую" пьет, икрой закусывает, матерью родной брезгует, сучка.
- Как они там живут?
- Живут, не тужат. Торгуют, одним словом. Ларек на ходовом месте, а они знай купоны стригут.
Рыжий вывалил на стол гостинцы - водку, пиво, колбасу, банку импортной селедки.
- Кормилец мой! - орнула мать и снова попыталась лизнуть его в лоб, но Рыжий вовремя увернулся от её ласки.
Тогда мать стала открывать водку и разливать по грязным стаканам...
Весь следующий день он похмелялся со старыми корешами по двору, но наутро был как огурчик. И ровно в восемь часов был там, где ему велено.
... Погода испортилась, моросил дождь, было довольно прохладно. Ждать пришлось минут пятнадцать. Наконец, подкатила знакомая "Тойота". Костя бибикнул Рыжему.
- Садись!
... В машине уже сидело трое здоровенных молчаливых парняг.
- С ними пойдешь. Бабки надо выбить с одного, обнаглел, падло. Гляди, парень, и учись, как надо.
Сюрпризам не было конца. Не успел Рыжий и опомниться, как быстроходная "Тойота" примчала его прямо к дому, где жил нынешний муж его сестры Зинки Юшкин. Прямо напротив дома, где жил он сам.
- Вы чегой-то, меня обратно домой везете? - спросил Рыжий, глупо улыбаясь.
- Куда надо, туда и везем. Тебя забыли спросить, - проворчал Костя.
Он притормозил машину около дома Юшкина, и вся орава ринулась в подъезд.
- Делай, как мы и молчи, - буркнул Рыжему один из парняг.
Они промчались на третий этаж, и только тут Рыжий понял, куда его ведут.
- Слы, ей, братаны, - сказал он в недоумении. - Тут же моя сеструха живет с мужем, Зинка. Вы чо?
- Сеструха, братуха, какая нам разница? Тут наш должник живет, мы с него бабки выколотить должны. А твое дело маленькое, при вперед и сопи в две дырки. Что скажем, то и будешь делать.
Они начали трезвонить в дверь.
- Кто там? - слышался заспанный Зинкин голос за дверью.
- Открывай, падла! Дело есть!
- Чо такое? Вы чо? - испугалась Зинка. - Эй, Вить, тут чо-то такое... Иди сюда!
- Кто там? Что за дела? - басил за дверью Юшкин.
- Открывай! У нас времени нет! Это мы, сам знаешь, кто!
Юшкин голос узнал и открыл, надеясь договориться с кредиторами.
Перед ним стояло четверо здоровенных качков, в одном из которых он с удивлением узнал своего шурина, только что вышедшего на свободу. Пятый, Костя, остался в машине.
Один из парней грубо толкнул Юшкина в грудь, и орава ввалилась в квартиру. Рыжий огляделся. Жили неплохо, зажиточно. Но ему было не до этого. Он не мог глядеть в глаза Зинке, таращившейся на него с таким удивлением, словно покойник встал на её глазах из гроба.
- Эдик, ты, что ли?
- Да я, я, - ворчал Рыжий, пряча взгляд и топчась своими бахилами по мягкому красному паласу.
- Оставайся пока здесь! - крикнул ему один из парней. - А ты - сюда! сказал он Юшкину. Хозяина увели в другую комнату, и вскоре Рыжий и Зинка услышали стук от ударов и грохот мебели. Они смотрели друг на дружку, как завороженные.
- Ну и падло же ты, - наконец, проговорила Зинка.
- Да я и не знал, куда едем, - промямлил Рыжий.
Из соседней комнаты раздался крик Юшкина. Зинка бросилась на помощь. Рыжий непроизвольно поплелся за ней.
В комнате на полу валялся Юшкин, а трое парняг лупили его по ребрам и другим местам пудовыми башмаками. Лупили молча, мрачно, лишь изредка из их уст извергались звуки типа "У-м-м, у-б-б, у-с-с..."
- Вы чего делаете, гады?! - бросилась на них отважная Зинка, и тут же получила от одного ощутимый удар в челюсть, от чего отлетела в угол комнаты.
- Да вы что?! - возмутился, наконец, и Рыжий, подходя к парнягам.
- Молчи, молчи, - зашипел один из них, тараща круглые глазки. - Не знаешь, молчи, а то уроем тебя ща!
Рыжий подумал и заткнулся. На его счастье, избиение прекратилось. Качки отошли в сторону и глядели на извивающегося на полу Юшкина.
- Когда бабки отдашь, змей? - тихо спросил один.
- Ща отдам, - буркнул Юшкин, выплевывая на пол кровь. - Погоди здесь.
Он вышел из комнаты и минут через пять принес большой бумажный пакет.
- На, подавись! - сунул он его в лицо одному из качков.
- Вот, спасибо! - криво ухмыльнулся качок.
- Ничего, братан, встретимся как-нибудь, - пообещал Юшкин. - И ты, родственничек и сосед, тоже мне повстречаешься. Поговорим тогда за жизнь.
- Хватит! - прервал его один из качков. - Некогда нам. Ща посчитаем и поехали.
- Не хера считать! - разозлился Юшкин. - Как в аптеке!
- Считать надо, - возразил тот. - Деньги счет любят.
- Особенно чужие, кровью и потом заработанные, - крысился Юшкин. - А вам, волкам, что, приехали и забрали. Мало государство с нас налоги дерет, так вы тут еще, волчары позорные. На что я товар буду покупать, жрать на что буду?! Все вам, гадам, отдал!
- Все просчитано, Витенька, - возразил качок - Мы не Чубайсы какие-нибудь, до конца не обдерем, жить другим тоже даем, так что, отстегивай по-хорошему, не строй из себя блатного, и будешь жить, как человек. А на этого бочку не кати, он и правда не знал ничего, взяли с собой - проверить хотели, каков в деле, откуда мы знали, что он твой родственник? Все путем, поканали. Бывайте здоровы, хозяева, приберитесь тут, а то мы немного намусорили.
- Вы, бляди, стулья гарнитурные поломали и вазу разбили, - ныла, Зинка, потирая ушибленную челюсть.
- Да ничего, - улыбался качок. - Еще наживете.
- Ладно, уматывайте! А ты, родственничек, будь здоров, не кашляй! провожал гостей Юшкин.
Когда орава вышла на лестничную клетку, Рыжий спросил:
- Вы чего не предупредили, сеструха же это моя!
- Мы что, каждого лося предупреждать должны, куда едем?! Какое наше дело? Мы работаем, и ты работаешь, езжай и молчи, делай, что тебе говорят. Помни, что тебя с нар вытащили!
Рыжий заткнулся, ушел в свои скорбные мысли. Он чувствовал себя оплеванным с головы до ног.
Такой работой он занимался весь апрель, весь май. Постепенно привыкал, ему платили приличные деньги, на которые они с матерью могли вести вполне сытое существование, и работа начинала ему нравиться, он вошел во вкус. Но вскоре ему дали другое задание.
