Андрей Баширов - Число зверя
— Они сами виноваты, начали подрабатывать на стороне.
— Отстань от меня. Я тебе уже сказала, для чего сюда пришла, — Федорова повернулась спиной к Маркову. К Марине тут же подскочил какой‑то иностранец, но она отрицательно покачала головой и направилась к своему стоящему на стоянке за углом автомобилю.
Марков криво усмехнулся, проводил ее взглядом и в сопровождении своего любовника, охраны и неизвестно откуда появившихся шикарных девочек направился к входу в ресторан.
***
В том месте, где полчаса назад Марина поставила между двумя шикарными, сияющими свежим лаком иномарками свои “Жигули”, зиял промежуток. Она оглянулась по сторонам. Ее машины не было. Федорова подошла к сидящему в одной из иномарок водителю и спросила, не видел ли он красной девятки.
Мужчина отрицательно покрутил головой.
— У вас есть телефон? Мне надо позвонить в милицию. У меня машину угнали.
Водитель молча протянул ей трубку радиотелефона.
Марине с трудом удалось дозвониться до дежурного по городу, так как никто там не брал трубку. Потом ей пришлось долго объяснять, вначале какой‑то женщине, а затем мужчине, с которым ее соединили, что у нее угнали “Жигули”. Наконец, милиционер на другом конце провода соблаговолил согласиться прислать на место происшествия машину с патрулем и сказал, чтобы она никуда не отлучалась.
Отдав телефон мужчине, Марина стянула с головы парик, привела свои волосы в порядок, затем вытащила из сумочки зеркальце с носовым платком и стала стирать с лица слишком яркий макияж. В таком виде ей ни как нельзя было показываться перед милицией.
— Федорова? Привет. Что ты здесь делаешь так поздно и одна?
Она обернулась. Перед ней стоял Анатолий Романович Лысенко, собственной персоной. Он был продюсером и старым знакомым Марины. Занятая своим макияжем, она даже не заметила, как он к ней подошел. Оставалась одна надежда, что он не видел ее во всем “боевом расскрасе”.
— А, привет. Тебе надо было бы сказать — рань, — не очень весело пошутила она и спрятала зеркальце с носовым платком в сумку.
— Ты тоже в ресторане была? А я и не заметил. Мы, с американцами, новый музыкальный проект обмываем.
Марина, не скрывая своего раздражения, посмотрела на часы.
— Что случилось? Ты кого‑то ждешь?
— Да, милицию. Замерзла уже.
— А что такое?
— Машину угнали.
— Ничего себе, — покачал головой Анатолий. — Да ты действительно вся дрожишь от холода. Держи ключи от моего "мерса". Вот он стоит, серебристый. Я мигом все организую. Никуда не уходи.
Он отдал ключи и направился к дверям ресторана. Марина подошла к "Мерседесу", открыла дверцу и села на переднее сиденье рядом с водителем. Кожаная обивка его еще хранила тепло чьего‑то тела, а в салоне пахло резкими женским духами. Такой вульгарный запах, Марина по себе знала, всегда почему‑то очень привлекал сильный пол. Она, наверное, так никогда и не поймет этих мужиков.
Сегодняшняя ночь была достаточно промозглой, и даже в машине было достаточно холодно. Возможно, что Марина еще не до конца излечилась от простуды. Только и не хватало — заболеть. Она сжалась и, обхватив себя за плечи, застыла в ожидании.
***
В холле ресторана царило необычное оживление. Особенно привлекала внимание стоявшая в центре его группа неплохо по нынешним московским меркам одетых молодых людей и женщин. Они сгрудились вокруг какого‑то мужчины в белом костюме и о чем‑то оживленно беседовали. Рядом, поблескивая глазками на хорошеньких женщин, крутилось несколько иностранцев. Среди них Анатолий заметил своего соседа по столику, американского продюсера. Мужчина в белом костюме кого‑то напомнил Анатолию, но он не стал загружать себя воспоминаниями и, переговорив в холле ресторана с местным охранником и сунув ему в нагрудный карман зеленую сотенную бумажку, направился к выходу. Возле дверей Анатолию наперерез бросился длинноволосый молодой человек. Манера его держаться и довольно экстравагантная одежда говорили о том, что он причисляет себя к музыкальной богеме.
— Анатолий, куда ты исчез? — спросил молодой человек. — Тебя все ждут.
— У приятельницы машину украли. Надо помочь.
— Да, но не на два же часа? За это время у тебя и твоей приятельницы и одежду могли спереть.
— Хватит трепаться, шутник, — отмахнулся от него Анатолий. — Иди лучше веселись, сегодня твой день.
— Ты еще поднимешься наверх?
— Нет, завтра встретимся.
Анатолий открыл дверцу “Мерседеса”, сел за руль и сказал дрожавшей от холода Марине:
— Вот и все, ребята из охраны встретят гаишников и обо всем с ними договоровятся. Почему ты не включила обогрев?
— Я не знаю, где, — выбивая дробь зубами, ответила Марина.
— Потерпи, сейчас согреешься, — сказал он, включая отопитель на полную мощь. — Тебе необходимо срочно домой и под душ, иначе заболеешь.
— Ключи от квартиры остались в машине.
Анатолий на мгновение задумался и сказал:
— Тогда поедем ко мне. Тем более, что я оставил охране свой номер телефона.
Он вырулил со стоянки. Возле дверей ресторана все так же крутились снимавшие богатых иностранцев проститутки. Анатолий кивнул в их сторону:
— Смотри, а этим шлюхам все не спится.
Они переехали Садовое кольцо. Было уже довольно поздно, поэтому большинство светофоров работало в режиме желтого света. Стоявшие по сторонам дороги дома, подсвеченные снизу уличными фонарями, выглядели как огромные великаны, каждый со своим характером.
— Какая красота, — сказал Анатолий, — как жаль, что нам не часто удается ею полюбоваться. И зданиями на лике города, как бороздками на пластинке, записана сама история. Вот стоит церковь в стиле русского классицизма, вот чистый модерн начала века, вот постройка сталинской эпохи. И за всем этим люди и история.
— Да вы, батенька, — поэт.
— Тут волей не волей станешь им, сидя рядом с такой прекрасной женщиной. Ужасно люблю ночь. Помнишь, как у Блока: "Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. Живи еще хоть четверть века…"
Марина молча сидела на переднем сиденьи и слушала, как он читает стихи. Тепло от отопителя и звуки голоса Анатолия убаюкивал ее. Глаза начали потихонечку слипаться.
— Все только и говорят, как ты сильно изменилась. Я тебя недооценивал. Мы сегодня говорили насчет небольших гастролей по Америке, и они интересовались, не согласишься ли и ты принять в них участие? — Анатолий усмехнулся. — На ловца и зверь бежит.
Марина открыла глаза и сказала:
— Потом поговорим, только не сейчас.
Анатолий покосился на нее и сказал:
— Нет, ты точно сильно изменилась.
***
Берлога Анатолия Романовича Лысенко, так он сам называл свое жилище, находилась в недавно отреставрированном старинном особняке в районе Комсомольского проспекта. Говорят, что цены за квартиры в подобных домах доходили сейчас по Москве до трех тысяч “баксов” за квадратный метр.
Анатолий распахнул входную дверь своей квартиры и сделал приглашающий жест:
— Прошу вас. Будьте как дома.
— Но не забывайте, что в гостях, — улыбнувшись, добавила Марина, перешагивая через порог.
Не смотря на ее последнюю фразу, она сейчас испытала большое облегчение, оказавшись в тепле, хоть и под чужой, но все же крышей. От одного представления, что ей пришлось бы провести остатки ночи на лестничной клетке, не имея возможность попасть к себе домой, ее бросало в дрожь.
Анатолий положил ключи от квартиры на трюмо и показал на две соседние двери:
— Там туалет, тут ванная. Можешь взять мой халат, он чистый, а я пока разберусь с постельными принадлежностями, чтобы ты сразу же могла забраться под одеяло.
Пока Марина отогревалась под горячим душем, Анатолий разобрал в своей большой, обставленной дорогой, но без всяких излишеств, мебелью, гостиной диван и постелил постель.
— Я готова, — сказала появившаяся на пороге комнаты Марина. Она обернулась почти в два слоя в длинный до пола халат, голова у нее была обмотана полотенцем. — Ну, как я смотрюсь?
— Ничего, — обернувшись, сказал он. — Спать будешь здесь, а я у себя в кабинете, на кушетке.
— Зачем, я могу на кушетке.
— Мне еще поработать надо. Может, ты хочешь чаю или кофе?
— Нет, спасибо.
— Тогда, марш в постель, — скомандовал Анатолий, — а то заболеешь.
— Подожди, дай хоть немного осмотреться в незнакомом месте, — сказала Федорова, обходя комнату. — А у тебя здесь ничего.
— Ладно, я тебя оставляю. Спи.
— Спокойной ночи, — пожелала ему Марина.
— Тебе тоже, — сказал, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь, Анатолий.
Скинув халат Федорова забралась под одеяло, взяла лежащий на ночном столике красочный журнал, пролистала его, затем положила на прежнее место, зевнула, прикрыв ладошкой рот, и выключила торшер.
