Алексей Тарабрин - Женщины и преступность
- А с документами?
- Тогда совсем другое дело. При наличии документов и разговор будет иной. Но, как я понял, их у вас нет?
- Есть.
- Покажите.
- Если их нет с собой? - заюлила Вероника.
- Тогда, как я уже сказал, это всего лишь неплохой триллер или материал для детективчика, а вы - хороший рассказчик. Кто, кстати, его написал?
- Не верите мне, значит?
- Ни единому слову, пока не будет документов.
- А какого тогда черта я тут почти два часа распиналась...
- Можно было и покороче.
- Денег, значит, не заплатите?
- Нет.
- А если документы все же есть?
- Заплатим, но после ознакомления с ними.
- Понимаете, я не ношу их с собой. Мало ли что может случиться. А так они в надежном месте, у моей знакомой.
- Опасаетесь, что документы отберет тот же Саша?
- Он не тот человек. Андрей? Этот - да. В случае чего он убьет и глазом не моргнет.
- Тогда вам надо поспешить с их опубликованием. Огласка станет как бы иммунитетом. Это сейчас вас можно убрать, и никто не хватится. Был человек и пропал, скажем, без вести. До настоящей причины вряд ли кто и когда докопается. Убрав же обозначившийся источник распространения, мафиози тем самым как бы подтвердят подлинность всех этих событий. На это они никогд не пойдут.
- Ладно, пишите телефон. Скажите - от меня, что пришли за черным пакетом. Моя знакомая вам его отдаст.
Корреспондент записал.
- Теперь - деньги.
- За что, если нет бумаг?
- Вы же заберете документы потом, а за рассказ заплатите сейчас. Разве этого мало?
- Как же все это похоже на складную байку. По отношению к носителю такой информации давно бы должны были предпринять меры, чтобы он замолчал, навсегда замолчал. Иначе он просто может сорвать такой колоссальный бизнес. А этого допустить нельзя. Вы же пребываете в добром здравии, беседуете со мной, цену за информацию набиваете. Не странно ли все это? Ведь как сейчас у "новых русских": нет человека, нет и проблемы?!
- Вы это серьезно?
- Да.
- Тогда мне лучше уехать, скрыться?
- Было бы благоразумнее.
- Понимаете, у меня даже на дорогу нет денег.
- Понимаю, но и вы меня поймите. Без документов...
- Но я дала телефон.
- Давайте так, из рук в руки: вы - документы, а я - деньги.
- Ладно, завтра. - Вероника решила взять тайм-аут, ситуацию надо было осмыслить. - Ну а хоть на ужин-то можете дать? Я верну.
Корреспондент протянул двадцать тысяч.
Утром они встретились.
- Вот, - женщина протянула черный пакет. - Документы. Давайте деньги.
- Один момент. - Корреспондент открыл конверт.
Из него на сиденье машины выпали несколько цветных фотографий. Вероника взяла одну из них. На ней и в самом деле она. - в чистейшем белом свитере стояла у какого-то супермаркета.
Это в Батен-Руж, - пояснила она, - когда по моей просьбе меня сфотографировала наша переводчица.
Это в вашингтонской квартире, - комментировала дальше. - Здесь я познакомилась с Леной...
Это роды. А вот мой сыночек...
Судя даже только по фотографиям, можно было уже сделать вывод, что эта женщина ничего не придумала. Все это на самом деле произошло с ней. Но были и другие документы, подтверждающие ее исповедь, например, билет на самолет из Вашингтона в Москву на ее имя...
- Ну что, теперь деньги будут?
- Будут. Но вам надо выполнить маленькую формальность: написать расписку.
Сделка свершилась. Вербовщица-продавщица получила оговоренную сумму денег. Но, как выяснилось позже, закономерный итог был достигнут только одной из договаривавшихся сторон. Вторая изначально уже имела намерение к продолжению торга, и не только.
На следующий день Вероника снова позвонила в редакцию:
- Верните мне документы.
- Извините, но мы у вас их купили.
- Я передумала.
- Тогда возвращайте деньги.
- Хорошо. Давайте встретимся, и я верну деньги, а вы - мой пакет.
В момент обратного обмена случилась какаято чертовщина.
- Вы задержаны за вымогательство! - Корреспондента с двух сторон подхватили крепкие ребята. - Уголовный розыск...
Коварный черный пакет перекочевал к оперативникам, став вешдрком, а деньги так и остались там, где были. Подобной изобретательности позавидовал бы и великий комбинатор. Он, если читатель помнит, предпочитал держаться подальше от представителей органов. Вероника переплюнула его. Она и милицию использовала для достижения своей цели.
А корреспонденту удалось доказать, что он не тот, за кого его принимают, только после длительной и довольно неприятной процедуры. Тогда видавшие и не такое доки из утро только развели руками:
- Это не наша епархия, тут не МВД, а МБ должно работать, с заграницей связано... Вымогательство, рэкет - это по нашей части... Жертва есть. Есть ее заявление... Извините, что так получилось. Кто знал?
- А с документами?
- Их придется вернуть. Женщина не в себе. - Оперативник дописал протокол и передвинул его ближе к корреспонденту: - Прочитайте и распишитесь.
- Извините, до есть же расписка?
- Да, ее придется приобщить к материалам дознания, чтобы закрыть, если, конечно, вы не будете возражать...
- А есть другой путь?
- Конечно, вы лично или ваша редакция вправе подать на нее в суд и затребовать возврат денег. Вот только я не уверен, что вы сумеете получить назад хотя бы рубль. Прикиньте сами, по своему общественному статусу она безработная. Так?
- Пожалуй, да. Последняя запись в ее трудовой книжке сделана около года назад. С тех пор постоянно не работает.
- Для суда у нее нет никаких источников дохода. Штраф накладывать не на что. Но даже для того, чтобы добиться какого-то иного наказания, уйдет столько сил и времени. Это будет такая канитель... Скорее всего возникнут дополнительные осложнения.
- Какие именно?
- Я, конечно, не психотерапевт, но мне кажется, что у нее еще, и крыша едет..
В погоне за долларами
Сорвав первый куш с издания, клюнувшего на эксклюзивный материал, а потом вернув все назад, Вероника ощутила, что нашла еще одну жилу для добывания денег. Оказалось, в случае чего она всегда может спрятаться под крылышко милиции. Главное, делать все по-умному, прикидываясь жертвой. А отделений милиции в столице много, и в каждом можно по одному заявлению оставить. Пока разберутся, что к чему, она сможет облапошить еще кого-нибудь.
Все, решила она. Прошло время, когда ее всякие там Шурики-волшебники кидали. Теперь она будет заказывать музыку. И ее внешность эдакой простушки-провинциалки для этого подходит как никогда. Не каждый сразу заметит то, что скрыто под безобидной овечьей шкурой.
Весь следующий день Вероника посвятила тому, что чуть не ежечасно названивала по телефону американской журналистки. Но на все ее настойчивые звонки отвечал только автосекретарь. Возможно, тележурналистка укатила куда-то далеко. Возможно, она-вместе со своими коллегами уже проводила свое расследование у себя дома.
Почти месяц Вероника прокараулила американку. Обещанный гонорар в заветную тысячу долларов манил магнитом. Но одновременно оставался все так же недосягаемым. На ее звонки все время был один и тот же ответ. Сама журналистка на связь не выходила, а бесстрастный автосекретарь ничего обнадеживающего, увы, не обещал. Но и Вероника уже, похоже, не в силах была отказаться от этого, похожего больше на мираж, чем на реальность, обещания.
Хотя сколько раз тот же Саша-посредник сулил ей золотые горы. А она, наивная простушка, верила, надеялась и ждала. Потом ругала себя за наивность и доверчивость. Но ту же самую ошибку повторяла вновь и вновь, словно наступала на те же самые грабли.
Постепенно вырученные в "Опасной ставке" деньги таяли. Вероника попыталась несколько раз организовать им аналогичную подпитку. Но на сенсационный, на ее взгляд, материал почему-то никто больше не откликался. Журналисты и редакторы внимательно выслушивали ее, но платить за информацию деньги отказывались. Не помогала и демонстрация выцарапанных назад документов. Все кивали головой и соглашались, что это интересно, любопытно, и не больше, и уж никак не стоит тех денег, что она просит.
"Но американская телекомпания обещала мне тысячу долларов! - бросила она как-то в сердцах. - Я не обманываю. Они купят. Но я вам предлагаю..."
"Охотно верим, - согласился собеседник. - Но если бы эта ваша журналистка или ее компания в самом деле хотели купить у вас эту информацию, они бы это давно сделали. Тогда вам попросту бы нечем было размахивать..."
"Я не верю, что это эксклюзив, - прямо ответил один редактор. - Вы так носитесь с этим материалом, что, скорее всего, почти во всех столичных изданиях побывали. Мне коллеги рассказывали уже что-то подобное..."
В конце концов, полностью убедившись в тщетности своих попыток. Вероника на жалкий остаток от вырученных денег купила билет до Шарьи, приобрела кое-что из периодики и отправилась домой.
Дорогой от нечего делать она стала просматривать газеты, в том числе и свежий номер "Опасной ставки". Развернула и на одной из страниц узнала себя. Рядом жирным шрифтом редакция сообщала, как она заполучила этот материал. Все сообщалось так, как и было на самом деле.
