Владимир Колычев - Я не бандит
– Так я ей и объясняю, что сегодня не приемный день. А она говорит, что знает вас лично. Ее Марина зовут. Она говорит, что вы очень хорошо ее знаете…
На слове «очень» было сделано ударение.
– Красивая? – с усмешкой спросил Родион.
– Я бы сказал, да…
– Тогда… Ладно, пусть заходит.
Да, это была она. Та самая Марина, с которой было связано немало приятных воспоминаний. В прошлом Родион иной раз даже жалел, что позволил ей уйти к Герберту.
Марина почти не изменилась. Разве что стала еще красивей и шикарней. Внешнего лоску прибавилось. Она умела производить впечатление. И, казалось, заполнила собой все пространство огромного кабинета. Родион с восхищением смотрел на нее. Но без вожделения. Хотя эта красивая стильная женщина того заслуживала.
– Привет! – ярко улыбнулась Марина.
Но светлей от ее улыбки не стало. Потому как в глазах у нее было темно. Грусть-тоска гложет. Все ясно, проблемы у нее. Потому и пришла…
– Привет…
Родион поднялся ей навстречу, подал руку, посадил на мягкий кожаный диван. Сам сел в кресло неподалеку.
– Чай, кофе? – галантно спросил он.
– Лучше виски.
– Это всегда пожалуйста.
Он поднялся, подошел к бару, достал оттуда бутылку, два бокала.
– А курить можно?
– Можно. Если не в затяжку…
Марина нервно улыбнулась. И полезла в сумочку. Достала пачку «Море», вытянула сигарету. Родион щелкнул зажигалкой. Закурил сам. Со своего места глянул на Марину. И чуть не поперхнулся дымом. Настолько привлекательно смотрелась она. И средней длины юбка поднялась довольно высоко, открыла стройные ножки – из-за колготок они казались лакированными. Только бы Элона вдруг не нагрянула, не увидела это чудо природы. Внешне она останется равнодушной. Но дома может закатить сцену ревности. При всех ее достоинствах она имела такой вот недостаток. Поэтому Родион опасался давать поводы для ревности…
Он старался не смотреть на Марину. Но ее ножки сами лезли в глаза, будили желания.
– По личному вопросу, говоришь, пришла, – начал он. – А если конкретно?
– Если конкретно, лучше подняться и сразу уйти, – скуксилась она.
– Зачем же тогда пришла?
– Думала, поможешь… А сейчас думаю, что нет.
– Ты эти сопли брось. Давай обо всем и по порядку. Я слушаю.
– У Герберта проблемы.
– Понятно.
– Да ты, наверное, знаешь.
– Нет, не знаю… Что там у него стряслось?
– Ты же знаешь, у него свой бизнес. Компьютерный салон недавно открыл…
– С чем его и поздравляю!
– Уже поздравил. Пятнадцать процентов от прибыли…
– Ну что поделаешь, так у нас везде сейчас заведено. Хочешь нормально жить – плати за охранные услуги. Или вас плохо охраняют? Какие проблемы? Ты не тяни, говори…
– К Герберту недавно крепкие ребята пришли. А с ними чахленький мужичок. И этот чахлик таким занудой оказался, Все отчетности поднял. Со своими записями сверил…
Дальше Марина могла не продолжать. Родион уже знал все.
– Недостачу выявил, так?
– Выявил. И много.
– Это Палыч приходил. Он у нас большой спец по этим вопросам… Ты про аудит что-нибудь слышала?
– Так это и был аудит.
– Правильно. Независимая аудиторская проверка. Чтобы доходы не утаивал… От государственной налоговой службы утаивайте, это ваши проблемы. А от нашей, «общинной», не надо. Мы с вами по-честному. Всего пятнадцать процентов. В Москве вон тридцать снимают. А то и все пятьдесят. А у нас по-божески. Всего пятнадцать. Но с полной отдачей… А твой Герберт двойную бухгалтерию завел. И для нас, и для государства… Непорядок. Обманывать нехорошо. Теперь ему придется выплатить штраф и впредь отстегивать двадцать пять процентов. Даже я ничего поделать не могу. При всем моем уважении к Герберту… Хотя, в принципе, для него можно сделать исключение. Как-никак жизнь мне спас.
– Нет Герберта. Пропал он! – истерично всхлипнула Марина.
– Когда?
– Позавчера… Он ведь и недостачу выплатить согласился. И штраф. И повышенные проценты принял.
– Зря. Надо было ему ко мне обратиться. Я бы походатайствовал за него перед «бригадиром»…
– Перед каким бригадиром?
– Перед моим «бригадиром». Вы ж с ним так долго не напоминали о себе, что я даже не знаю, в каком районе города офис его фирмы…
– На Лейтенанта Шмидта.
– Понял… Это район Пахомчика. Точно, Палыч у него работал… Что ж Герберт сам не пришел?
– Нет Герберта. Пропал он. Ты слышишь, он пропал!
– Только не надо истерик… Найдется твой Герберт.
– Ты так спокойно об этом говоришь… Скажи мне, он жив?
– Скорее всего да.
– Что значит «скорее всего»?… Ты что-то знаешь? Говори!…
Марина разволновалась. Глаза горят. Это не сексуальное возбуждение. Но все равно она была великолепна.
– Герберт у тебя вроде неплохо развит физически. Не растолстел за это время?
– Нет, он спортом занимается… Только при чем здесь это?… Ты скажи мне, он жив?
– Если спортом занимается, то жив… Хорошо мне тут с тобой. Смотрю на тебя, старое вспоминаю. Так бы и глядел на тебя. Но надо ехать…
– Куда?
– К твоему Герберту.
– Где он?
– Там же, где и все остальные… Не боишься со мной ехать?
– Нет, – после некоторого раздумья ответила Марина.
***Ехать пришлось долго. Около двух часов. Но вот они на месте. Заброшенный пионерский лагерь на берегу реки Волнушки обрел вторую жизнь. Родион устроил здесь тренировочную базу для частной охранной структуры «Легион». Это вполне легальная фирма, под вывеской скрыта боевая мощь его «общины». Здесь и стрелковый тир, и мини-стадион, и спортивные залы. В общем, все условия для повышения уровня профессиональной подготовки.
Сейчас на этой базе проходит подготовку штрафной взвод. Из бизнесменов, которых взяла за одно место аудиторская проверка. Порядок есть порядок. Тебя охраняют – будь добр, плати. Не все это понимают. Пытаются хитрить. За что и нарываются на грубость. Родион не кровожадный. Но наказывать нерадивых надо. По большому счету, кое-кому кровь не мешало бы пустить. Для устрашения других. Но Витек, как истинный спортсмен, нашел иной способ. Придумал вместо крови пускать седьмой пот. Родион идею одобрил. И вот результат.
По беговой дорожке по периметру лагеря, по лужам и грязевым ухабам, бежали штрафники. Родион не мог сказать, какой это круг по счету. Но догадывался, что далеко не первый. Дядьки тяжело дышали, у многих подкашивались ноги. Но останавливаться нельзя. Крепкие парни в спортивных костюмах строго следили, чтобы никто не вываливался из строя.
Родион увидел Герберта. Первым бежит. Видно, что устал. Но язык, как у некоторых, на грудь не вываливается, колени к земле не притягиваются.
– Узнаешь своего? – спросил он у Марины.
– Ой, Герберт! – Она потянулась к мужу. Чуть не побежала за ним.
– Стой! – вовремя ухватил ее за руку Родион.
Она не сопротивлялась. Только спросила:
– Почему он здесь?
– Это называется спортотрудотерапия. Перспективная лечебно-профилактическая разработка профессора силовых наук Виктора Заболотского… Месяц такой терапии, и твой Герберт будет как шелковый. Забудет, с какой буквы слово «обман» пишется…
– Это жестоко.
– Поверь, бывает хуже. И даже с летальным исходом. А здесь с оздоровительным эффектом. Вон видишь, толстопузый жирной задницей трясет. Похудеет за месяц, атлетом станет. Потом нас же благодарить будет.
– Поблагодарит. За инфаркт…
– Ты думаешь, мы садисты? Нет. Все штрафники через медосмотр прошли. Кардиограмма сердца обязательна. Чтобы никто ноги не двинул…
– Так они что, все время здесь бегают?
– Нет. И в атлетическом зале занимаются. И территорию лагеря благоустраивают. Чтобы жизнь медом не казалась… Между прочим, совместный труд сплачивает людей. Уровень сознательности повышается. Через месяц все эти бедолаги будут идти единым строем под флагом нашей «общины»…
– Да они возненавидят тебя. Или уже возненавидели…
– Возможно, – не стал отрицать Родион. – Но никто не взбунтуется. Только в нашем воспитательном процессе есть одна изюминка.
– Какая?
– Много будешь знать, скоро состаришься… А ты мне нравишься молодой и красивой.
– Я тебе правда нравлюсь? – не без кокетства улыбнулась Марина.
Поняла, что муж ее жив и будет жить. Можно и расслабиться.
– А ты думала…
– Ты мне тоже нравишься. Я тебе и раньше это говорила. И сейчас говорю… Иногда даже жалею, что мы не вместе.
– Иногда?
– А ты хочешь, чтобы я ночей не спала из-за тебя? Чтобы мучилась, страдала?
– Не хочу.
– Я тоже… А потом, у меня есть Герберт. Мне с ним хорошо.
– Сытно и спокойно.
– Сытно. Но не спокойно… Я могу с ним поговорить?
– Можешь. Но не сейчас. Дома… Он сегодня же будет дома. Я позабочусь об этом… Только одно условие. Ты не скажешь ему, что видела его здесь. Мужчины такой народ. Они не любят, чтобы женщины знали об их мучениях…
