Екатерина Островская - Темница тихого ангела
– Все нормально, – ответил Колосов, – отдыхайте.
Но заметно было, что он и сам не понимает, что происходит.
И в это время на втором этаже раздались выстрелы. Суркис рывком выскочил из кресла и направил на Дениса пистолет.
– Дернешься – убью! – сказал он.
И, быстро посмотрев на Таню, приказал:
– А вы, Татьяна Владимировна, вернитесь к себе. Ничего ужасного не будет.
– Я у себя дома, – возразила Таня.
– Зайдите в комнату, я сказал! – повторил раздраженно Суркис.
Но Таня и не думала закрывать дверь.
– Не дури, Влад, – негромко произнес Колосов и посмотрел наверх.
Тут к перилам лестницы подошел Шабанов; он увидел, что Татьяна, приотворив дверь комнаты, наблюдает за ним, и крикнул Суркису:
– Владлен, мне нужна твоя помощь.
Тут же он вскинул руку с пистолетом и дважды выстрелил в Колосова. Денис рухнул на спину. Только теперь Таня наконец поняла: происходит страшное. Уже произошло. Она бросилась к кровати ребенка, схватила на руки проснувшегося Святослава, хотела выбежать из дома, но успела только выйти из комнаты: по лестнице очень спокойно спускался Шабанов.
– Вернись на свое место! – приказал он.
Татьяна, продолжая держать на руках испуганного ребенка, быстро вернулась в комнату, чтобы запереться изнутри. Но, захлопнув дверь, вспомнила, что у двери этой комнаты нет ни замка, ни внутренней задвижки. Она пыталась придержать створку, но Пал Палыч распахнул дверь без особого труда, Таня едва успела отскочить и опуститься на кровать. Шабанов вошел стремительно и сразу выстрелил трижды в стену возле головы Татьяны.
– Если меня сдашь, – сказал он, – Светика не станет в ту же самую секунду. И бабушку твою не пощадим.
Таня молчала. Тогда Пал Палыч поднес руку с пистолетом к ее лицу.
– Хотя зачем мне лишние хлопоты…
Шабанов прижал ствол к виску Тани. Таня зажмурилась. Вместо выстрела раздался щелчок. Пал Палыч улыбнулся зловеще.
– Повезло тебе: патроны кончились. Ну ничего.
Он вынул из пистолета пустую обойму, положил ее в свой карман, потом зарядил пистолет и снова наставил его на Татьяну.
– А ведь я тебя любил, – уже без улыбки произнес Шабанов, – когда увидел тебя в первый раз, то сразу подумал – вот какая мне нужна. Хотел тебя как-то привлечь к себе. Но ты ведь как слепая – ничего не замечала. Мишка, гад, меня опередил. Тогда еще подумал, что надо его…
Святослав заплакал тихо, и тогда Таня сказала:
– Я никому не скажу, что видела вас здесь. Даю честное слово.
– Ну, и правильно, – кивнул Пал Палыч, – а я в таком случае Светика не обижу. Тебе же все равно никто не поверит, а ребенка и бабушки твоей не будет. О них подумай. Вызови ментов и скажи, что сама убила мужа, а лучше сразу застрелись…
Он вышел из комнаты и начал подниматься по лестнице, ведущей на второй этаж.
Таня осталась сидеть в комнате. Ее начало трясти от страха, но она продолжала успокаивать сына, надеясь, что теперь смерть пройдет мимо них обоих.
Через какое-то время за дверью прозвучали шаги: Шабанов со своим человеком спустились сверху.
– Этих тоже надо гасить, – донесся до Татьяны тихий голос Суркиса, – изобразим ограбление.
Пал Палыч ответил, даже не пытаясь понизить голос:
– Тогда наше родное демократическое государство себе весь холдинг захапает, чтобы потом раздербанить по кускам и нужным людям продать. Но только нас с тобой там не будет.
– А Людмила? – спросил Суркис.
Что ответил Шабанов, Татьяна уже не услышала, потому что открылась входная дверь, а за мгновение перед этим что-то со стуком упало возле двери ее комнаты. Чуть позже Таня услышала, как отъехала машина, подождала немного, вышла в гостиную и сразу увидела лежащий на полу пистолет, схватила его. Хотела подняться наверх к мужу и поняла, что бесполезно. Звать милицию было поздно, но она все же набрала номер и заплакала.
Глава одиннадцатая
Шарик отскочил от звонкого стола и ударился в стену.
– Вот только не надо мне поддаваться, – крикнул Святослав, – я же знаю, что ты играешь лучше меня, я тогда вообще играть не буду.
– Давно пора, – поддержала его Татьяна, наблюдавшая за игрой с высокого крыльца, – ноябрь на дворе. Холодно. Перенесите стол в дом и играйте там хоть до вечера.
Николай положил ракетку на теннисный стол и посмотрел на Таню.
– Действительно, хватит, – сказал он, – я устал уже. И замерз.
– Плюс восемь, – не поверил ему Святослав. – Какой холод?
Он увидел, что Торганов продолжает смотреть на его маму, и согласился:
– Прохладно, конечно.
Он зачехлил ракетку, подбросил ее и, поймав, направился к ступеням. Начал подниматься. Когда сын поравнялся с Таней, она обняла и поцеловала его.
– Как хорошо! – сказала она.
– Еще бы! – согласился Святослав. – Так что ни в какую Англию возвращаться не хочу. Школу можно и здесь закончить.
Николай смотрел на них и улыбался. Таня помахала ему рукой. Он кивнул в ответ и тоже пошел к дому. Взойдя на ступени, он оглянулся и посмотрел на просторный двор, на высокие сосны. На стволе одной увидел двух белок, спускающихся к кормушке, и показал на них:
– Им тоже хорошо.
Приобретая этот дом, Торганов не думал, что захочет здесь жить постоянно, а приехав сюда, понял, что другого жилья ему и не надо. После духоты съемных нью-йоркских квартир, суеты оживленных американских улиц, после суматошной московской атмосферы тишина, наполняющая все здешнее пространство, показалась единственной средой, в которой он мог бы сейчас существовать. Хотя разве это существование! Именно здесь и сейчас начинается его жизнь. Жизнь счастливая и наверняка долгая, потому что теперь есть для кого стараться на этом свете.
Он подошел и обнял Таню и Светика.
– Зачем нам заграница? – спросил он.
Но спросил так, словно единственный ответ известен всем троим.
Таня прижалась к нему, а Святослав, чтобы не мешать, открыл дверь дома и шагнул внутрь.
– А как же новый сценарий? – спросила Таня. – Ты же обещал Спилбергу прилететь.
– После свадьбы и полетим. Вместе. Все втроем и полетим.
Николай посмотрел на остановившегося на пороге Светика.
Тот как раз прикрывал дверь. Но, услышав последние слова, покачал головой.
– Вы летите, а я вас здесь подожду.
Он закрыл дверь.
Торганов еще раз посмотрел на сосны, на светлеющее за их стволами озеро, на которое еще совсем недавно опускались отдохнуть пролетающие в теплые страны лебеди, и вздохнул, решившийся оставить, пусть ненадолго, всю эту красоту:
– Вдвоем так вдвоем. Можно еще и в Калифорнию заскочить или в Майами. Погреемся на пляже, искупаемся в океане и сразу обратно. Вдвоем тоже хорошо…
– Вдвоем уже не получается, – шепнула ему Таня. – Даже если Светик останется здесь, то мы все равно отправимся туда не одни…
– Кто-то еще летит с нами? – удивился Николай.
Но, увидев счастливые глаза Тани, понял.
