Валерий Гусев - Нападение голодного пылесоса
– Согласится, - уверенно сказал Алешка. - Ты ему так и скажи: «Что ты, отец, у меня такой не модный?» Он тебя послушается.
– Он тебя боится, - добавил и я.
– А если не согласится, - продолжил Алешка, - тогда будет во-вторых.
В общем, он обнадежил маму, и, когда мы уходили в театр, она была очень оживленной, даже что-то напевала и вертела перед собой однорукавный пиджак.
Эта Июлия (Зайчик в виде кошечки) была довольно симпатичной особой. Но я бы даже сказал, что она больше похожа не на кошку, а на хитрую лисичку. У нее все время блестели любопытством глаза, и она все время вертела своей головой во все стороны, чтобы все видеть и ничего не пропустить.
– Имей в виду, - сказала она Алешке, когда он коротко изложил ей сверхзадачу спектакля, - я не соглашусь, чтобы меня по сцене носили в сумке. Я хочу быть у всех на виду. И мяукать не буду.
– А мурлыкать? - спросил Алешка.
– Если только за кулисами.
Алешка-хитрец не сказал этой Июлии, что ее появление на сцене будет очень коротким. Минута в первом акте и минута в последнем. В первом акте Великан засовывает ее в сумку, а в последнем вытаскивает из сумки. По замыслу гениального режиссера Кабакова кошечка Роза на самом деле не потерялась, она все время, когда Великан по имени Карлик ищет ее повсюду, так и сидит в сумке. Он просто не заметил ее в темноте.
Июлию коллектив принял хорошо. Ее только попросили разок мяукнуть, разок мурлыкнуть и разок запрыгнуть на стул. У Июлии все это получилось. Только режиссер поморщился:
– Как-то это у вас, Юлечка, по-заячьи получается.
Что он имел в виду, не знаю. Зайцы на стулья не прыгают, не мурлычат и не мяукают. А Июлия нисколько не огорчилась, а тут же начала болтать со старыми знакомыми.
– Мальчик ищет отца, - показала она на Алешку. - Отец заблудился в большом городе. Нужно помочь ребенку. Кто знает, где живет Тимофеев?
Все стали вспоминать, никто не вспомнил, а актер, который все играл со своей бородой, вдруг встал и вышел из зала.
Алешка - за ним. Ну да, подружились ведь. На почве общей бороды.
В общем, мы немного порепетировали, поспорили. Творческие такие споры. Например, режиссер сказал мне:
– Дима, ты стоишь не как ружье, а как часовой с ружьем. Думай, дружок, думай над сверхзадачей.
И тут все актеры, на правах старших и опытных товарищей по искусству, стали показывать мне, как, по их мнению, должно стоять ружье в углу комнаты. Я слушал, слушал, а потом так озверел, что повернулся лицом к стене и уткнулся в нее лбом.
– Гениально! - воскликнул режиссер.
– Великолепная находка, - похвалил и вернувшийся из фойе бородатый актер.
Только он уже был без бороды. Зато Лешка - в бороде.
Окрыленный успехом, я уселся отдохнуть в первом ряду и посмотреть, как Юльку, то есть Розочку, будут запихивать в сумку. Алешка тут же подкрался ко мне и, щекоча мне ухо своей бородой, прошептал:
– А он звонил Волку!…
Когда мы вернулись домой, мама, все так же напевая, работала над костюмом. Она отважно оторвала второй рукав и обшила оставшиеся края красивой красной ленточкой.
– Как? - спросила она Алешку, встряхнув в руках «модную и клевую» безрукавку. В каких все работники милиции ходят друг к другу в гости.
– Класс! - восхитился Алешка. - Мне бы такую. - И фыркнул чуть слышно в сторонку.
Однако папа, когда мама предложила ему примерить обновку, категорически отказался.
– Ну и зря, - обиделась мама. - Лешке очень понравилось.
– Вот пусть Лешка и носит, - решительно отрезал папа. - Вместо пальто.
– Зимой пальто без рукавов не бывает! - возмутился Алешка. Но тут какая-то мысль его остановила. - Ладно, я подумаю.
– Ты только в школу не вздумай в нем пойти, - испугался я.
– А в театр можно? - с каким-то затаенным интересом спросил Алешка.
– Лучше в цирк, - серьезно сказал папа. - Прямо на манеж. Будешь иметь успех.
– Все это очень мило, - сказала мама, - а что делать? Отец, пойдешь в гости в форме?
Папа покачал головой:
– Я от нее устаю. Ты не представляешь, как тяжело все время быть в форме. Есть другие варианты?
– У Алешки есть, - похвалилась мама. - Сколько хочешь.
– Вариант простой, - сказал Алешка. - Вы завтра ни в какие гости не идете - раз! Цветы отдаем маме - два! Пылесос оставляем себе - четыре!
Мама задумалась, прикинула что-то в уме.
– Ты «три» пропустил.
– Ну… Если вы все-таки пойдете, пункт «четыре» остается. А в подарок отнесете наш старый пылесос. Все равно он никуда не годится.
– Что?! - возмутилась мама. - Чтобы я дарила добрым людям такого злодея! Ты сам его кому-нибудь подари.
– Мы его в школу отнесем, - сказал я. - Там его живо обуздают и приручат. Из него ракету сделают.
– Все, - сказал папа, - дискуссия окончена. Спасибо за пиджак.
– Ты мне его даришь? - спросил Алешка.
– Подарить - не знаю, а поносить дам.
– И сфотографироваться, - добавил я.
Когда я перед сном вновь занялся дневниковыми записями, Алешка пыхтел у меня за спиной и вслух комментировал написанное. С выражением. Как на уроке русского языка.
Я написал «А он звонил Волку» и поставил точку.
– Ошибка, - сказал Алешка у меня за спиной.
– Где? - возмутился я. Всякая третьеклассная мелочь будет меня учить. И ехидно спросил: - Надо написать «званил», да?
– Это твое дело, - холодно проговорил Алешка. - Ошибка не здесь.
– А где?
– Нужно поставить в конце этих слов не точку, а…
– Кляксу?
– Восклицательный знак. Или три.
Господи! Я же совсем забыл, зачем мы записались в этот театр.
– Кто звонил Волку? - спросил я.
– Бородач. Временный. Его Костей зовут. Козлов фамилия.
– И что? Ты подслушал?
– Конечно. Он сказал ему: «Зачем ты мне все наврал? Ты, оказывается, не от милиции скрываешься, а от собственных детей бегаешь? А еще другом назывался!» И трубку - бряк!
– Эх, Алеха, - сказал я, - надо думать, что говоришь. Ты все теперь запутал.
Алешка нахмурился. Он не любил, когда его критиковали. А кто любит?
– Зато я номер телефона подслушал.
– Да ну!
– Там аппарат с диском. Он же по-разному жужжит.
– И что он тебе нажужжал?
– Две единички и два нуля. Остальные цифры я не разобрал.
– Ну… Небогато.
– Это тебе небогато! Потому что ты лентяй! А я завтра сяду на телефон…
– Не раздавишь? - усмехнулся я.
Но Алешка не обратил на это внимания.
– …И буду набирать все подряд.
– Это как? - мне стало интересно.
– Очень просто. Для умного человека. В этом номере две единички впереди и два нуля в середке. Номер такой: 11 (пусто) - 00 - (пусто, пусто).
До меня все-таки не дошло.
Алешка разозлился:
– Набираю в первый раз: 111 - 10-01. Не вышло. Набираю второй раз: 111 - 10-02… И так дальше.
– А потом?
– Еще проще: 111 - 10-03.
– 111 - 10-04! Сто лет будешь набирать.
– Это ты будешь сто лет набирать!
– Я вообще набирать не буду!
– Ну и не надо!
Тут вошла мама:
– Вы чего разорались?
– Это не мы, - насупился Алешка. - Это Димка.
– Мы роли разучиваем, - брякнул я, не подумав. - Нас в театр приняли.
– Бедный театр, - вздохнула мама. Улыбнулась и ушла. Не поверила.
– Хорошо, - сказал я примирительно. - Вот ты будешь сидеть на телефоне сто лет, так? А будут тебе отвечать разные люди…
– А я его голос знаю!
– А если его мама подойдет?
– Не подойдет. Он же не дома живет, с мамой. А где-то прячется.
– У меня идея, - сказал я. - Давай-ка спать.
– Давай, - неожиданно согласился Алешка. - У меня завтра трудный день. Телефонный.
А идея у меня действительно возникла…
Глава VI
Синтаксис в квадрате
Идея была настолько хорошая, что я вспомнил о ней сразу же, как только проснулся.
– Леха, - сказал я, - есть решение попроще. Нужно на него папу натравить.
– На кого? - удивился Алешка.
– На этого… бородатого Костю. Папа пригласит его в свое Министерство внутренних дел, хватит кулаком по столу и спросит: «Где в настоящее время находится объявленный в розыск опасный преступник гражданин А. Тимофеев?»
– Костя сразу заплачет и сознается, - грустно сказал Алешка. И нехотя добавил: - Ладно, Дим. Только я сам с папой поговорю. А то ты очень простодушный.
В Алешкином понимании - простодушный это тот, кто красиво врать не умеет.
За завтраком, когда папа допил кофе и встал, Алешка спросил небрежно:
– Товарищ полковник, а если вам назвать номер телефона, вы сможете по нему узнать адрес?
– Я? - переспросил папа. - Я - не смогу.
«Какой же ты полковник», - прочитал я в Алешкином взгляде. И папа, по-моему, тоже.
– У нас для этого есть специальная служба, - сухо заметил папа, направляясь к двери. Он всем своим видом показал, что такими простыми вещами он не занимается.
– А про Костю? - я толкнул Алешку ногой. - Спроси.
– Это не для товарища полковника вопрос, - подхалимски отмахнулся Алешка.
– Что за Костя? - обернулся папа.
