Светлана Бестужева - Фирменная пудреница
В результате вместо горячих объятий истосковавшегося супруга я получила выговор. И не обиделась: почти три часа, проведенные в жаре и духоте общего зала ожидания, кого угодно доведут до белого каления. Я тоже чувствовала себя не самым лучшим образом: конец мая в Москве ознаменовался прямо-таки тропической жарой, а я, чтобы не утяжелять сумку, напялила на себя брюки, свитер, жакет. Плюс, разумеется, знаменитый парик. Так что комфорта я испытывала не больше, чем человек, решивший посидеть в сауне в шубе, шапке и валенках.
Про парик, кстати, я вспомнила в самую последнюю минуту в парижском аэропорту, сообразив, что иначе меня просто-напросто не выпустят из страны. В общем-то, я ничего против этого не имела, но... Но дело заключалось в том, что из Франции я везла кое-что - так, пустячок - предварительное соглашение с месье Берри о том, что буду вице-директором российского отделения его фирмы в Москве. Директором должен был быть сам Анри, который и намеревался в скором времени лично прибыть в Россию и на месте утрясти все оставшиеся вопросы. Вообще-то переговоры велись уже больше года, и все было как бы на мази. Последняя подпись была получена им чуть ли не вчера.
Так что мне предстояло примерно через месяц коренным образом изменить свою жизнь и из низкооплачиваемого младшего научного сотрудника превратиться в высокооплачиваемого клерка. Минус у этой метаморфозы был один: невозможность иметь "режим свободного посещения", к которому я за многие годы привыкла. Ну а о плюсах, наверное, говорить не стоит: и так ясно, что оклад, полагавшийся мне ежемесячно на новой должности, превышал наш с мужем совокупный годовой доход.
Возвращение в родные пенаты приобретало, таким образом, свою прелесть. Поэтому я напялила парик и стоически перенесла пытку жарой. Утешала себя тем, что, как только окажусь на российской территории, тут же избавлюсь от дополнительной шевелюры. Не тут-то было!
Даже отупев от ожидания и жары, я сообразила, что стягивать с себя парик на глазах у изумленной публики не слишком-то прилично. Попросить мужа подождать минуточку - тоже не остроумно: он и так прождал меня почти три часа. Оставалось терпеть до дома, куда, кстати, еще надо было добраться: собственной машины у нас, естественно, не было.
Хуже всего было то, что я начисто забыла Асины инструкции. То есть забыла, что, кроме законного мужа, меня должен встречать еще и какой-то Аськин приятель, посему появление возле меня молодого человека в джинсовом костюме восприняла с неподдельным изумлением. Он же, напротив, прямо-таки источал обаяние и дружелюбие.
- Простите, вы - Елена? - спросил он, не удостоив моего мужа даже мимолетным взглядом. Тому это, естественно, не понравилось.
- А вам какое дело? - рявкнул он. - Что за манера приставать к замужним женщинам?
- Извините, - опомнился джинсовый, - но я отАси...
Тут я все вспомнила:
- Ах, конечно, здравствуйте! Как мило с вашей стороны, что вы меня встретили.
- Это ты в Париже научилась назначать свидания при муже? - со зловещим добродушием поинтересовался мой супруг. - Мило, мило. Вижу, времени зря не теряла. А вы, юноша, идите отсюда, нам никакие встречающие не нужны.
Здравствуйте, приехали! Способность мужа закатить сцену ревности на ровном месте мне была прекрасно известна, а уж если нашелся повод... Мне, идиотке, следовало еще до отъезда в Париж предупредить его, что меня будут встречать. Хотя - как бы я это объяснила? Черт, надо было раньше думать!
- Милый, - заворковала я, - я забыла тебе сказать, что меня будет встречать Асин приятель. На машине. Так удобнее, чем на автобусе.
- Мне - неудобнее, - отрезал муж. - Ты можешь ехать со своим хахалем, а я поеду один. Разумеется, нужно было предупредить: я бы не тащился, как дурак, встречать тебя в такую жару.
- Тащился бы как умный! - взорвалась я.
Хамить - нехорошо. Но это единственный известный мне способ радикально пресечь сцены ревности моего драгоценного, который по долгому опыту знает: если я ощущаю за собой хотя бы тень вины, то обычно оправдываюсь, ерзаю и вообще веду себя как нашкодивший щенок. А раз хамлю - значит, невиновна. Логика, разумеется, железная, потому что - мужская.
- Ладно, - дал он - "задний ход". - Где ваша машина?
- А вон там, - обрадовался джинсовый. - Сейчас я ее подгоню, момент.
И вприпрыжку понесся куда-то в сторону. Мы с мужем переглянулись. Я ждала извинений, и мои ожидания не были обмануты.
- Ну, не сердись, Ленка. Но твоя Ася вечно что-нибудь придумает. На кой черт затруднять человека, если есть я?
- Она хотела как лучше, - забормотала я, испытывая невероятное облегчение от того, что самое худшее, похоже, осталось позади. - А я перед отъездом просто забыла... Она даже сказала, что зовут ее приятеля Олегом и у него - голубой "Москвич"...
И тут я поперхнулась, потому что не удосужилась спросить у этого самого джинсового ни как его зовут, ни какой модели у него автомобиль. В животе неприятно заныло, а муж еще и добавил:
- "Москвич"? Голубой? Может, я и ни черта не смыслю в марках автомобилей, но пока, слава богу, не дальтоник. Вон он выруливает, твой встречающий, в ярко-красных "Жигулях". Что с тобой?
Ответить я не успела потому, что, во-первых, с перепугу потеряла дар речи, а во-вторых, потому, что на сцене появилось еще одно действующее лицо - тоже молодой мужчина. Но в светлых брюках и белой рубашке. И, не теряя ни минуты, выпалил:
- Извините, здравствуйте, меня зовут Олег, я от Аси, опоздал, чертово колесо по дороге спустило, вон мой "Москвич", пойдемте!
В двадцати метрах от нас действительно стоял "Москвич". Нужного цвета и с нужным количеством дверей. Я схватила мужа за руку и, не давая ему возможности устроить очередную сцену ревности, потащила к машине. Уже на ходу я объяснила Олегу, что ничего страшного не случилось, что он вовсе не опоздал, а как раз приехал очень вовремя. При этом краем глаза следила за ярко-красными "Жигулями", которые подъезжали к тому месту, где мы несколько минут назад стояли. В машине, кроме джинсового, сидел еще кто-то. Мужчина. Или коротко стриженная женщина - черт их, то есть нас теперь разберет.
- Олег, - сказала я, - быстрее, пожалуйста. Тут у нас кое-что произошло, объясню в машине.
Олег оказался на высоте и загрузил нас в "Москвич" прежде, чем муж успел опомниться. Нужно было сматываться как можно быстрее. Это я тоже донесла до Олега, и он, похоже, понял все с полуслова.
- Не волнуйтесь, Лена, - сказал он, выруливая на дорогу, - они, может, и не дураки, да мы тоже не с елки упали. Сейчас собью их с толку, если решат за нами ехать, а потом выскочу по проселку на развилку - и слава труду! Не впервой, разберемся.
Пока Олег маневрировал вокруг аэропорта, терпение у моего мужа лопнуло окончательно.
- Что это значит? - ледяным голосом осведомился он. - Подозрительные личности вокруг тебя кишмя кишат, встречают аж на двух машинах, а теперь еще выясняется, что мы будем, как в твоих любимых дурацких боевиках, уходить от погони. Ты что, контрабанду привезла? С твоей распрекрасной подруги станется - втравить тебя в такое дело. А я-то думал, с чего она взялась тебе круизы дарить? Теперь понятно.
- Ничего тебе не понятно! - огрызнулась я, поминутно оглядываясь. - Я сама ничего не понимаю. Посмотри лучше, что я тебе в Париже купила.
Я вытащила купленную в отеле шариковую ручку и протянула ее мужу. Надо знать увлечение любимого - в его коллекции имеется даже американское изделие начала 40-х годов. Чуть ли не опытный образец. Так что лучшего способа отвлечь его внимание просто не было. Но не успев похвалить себя за сообразительность, я обнаружила, что отдала мужу ручку, предназначенную для Аси. Спутала, идиотка!
В этот момент машина резко затормозила, так что я ткнулась носом в переднее сиденье. Подняв голову, я увидела, что выезд на шоссе блокирован ярко-красными "Жигулями". А от них в нашу сторону быстро направляются двое мужчин. Я выхватила из сумки пудреницу и засунула ее в карман на сиденье. Мне почему-то казалось, что пудреница им нужнее ручки...
- Как же они догадались, сволочи? - услышал я изумленный голос Олега.
А дальше события разворачивались, с одной стороны, стремительно, а с другой - как бы в замедленной съемке. Каким образом и почему у меня сложилось такое впечатление - непонятно. Но Олег бесконечно медленно вылез из-за руля и так же растянуто-плавно начал драться с джинсовым. Меня же мгновенно выволок из машины второй мужик и тут же отобрал сумку. С заднего сиденья - через переднюю дверцу! Что же касается моего мужа, то он на какое-то время просто окаменел: то ли от изумления, то ли от злости - я не поняла.
От толчка я отлетела в траву, и, пока поднималась, мужик уже успел вывалить содержимое моего ридикюля на капот "Москвича". В этот момент очнулся муж, до сих пор пребывавший в ступоре, и с рычанием набросился на мужика, забыв о новой подаренной ручке, которая свалилась на землю прямо у колес "Москвича". Улучив удобный момент, я ее подобрала и спрятала ненадежнее в... ну, неважно куда.
