Андрей Воробьев - Дело о последнем параде
Нина удивленно взглянула на нового телохранителя, а он, не упуская инициативу, поддакнул на очередной пассаж о прелестях французской поэзии и загнул длиннющую цитату из Андре Шенье. Разумеется, на его родном языке. Затем, не давая девушке опомниться, он перешел на Вийона и уже под аплодисменты счастливо расхохотавшейся Нины закончил свою речь мольеровским нравоучением.
— Я понимаю, что проверку можно считать законченной? — Осведомился Нертов, — Давайте, все-таки поговорим о делах. Иначе вы ставите меня в крайне неудобное положение перед вашим отцом.
— Анатолий Семенович — мой отчим, — поправила девушка, перестав смеяться. Но я его очень люблю. Когда умерла мама, мне было всего два года, и он один вырастил меня. Это сейчас он такой важный и деловой. А раньше куда только мы не ходили. Он простым инженером работал, но знает буквально все питерские музеи…
Девушка вздохнула:
— Ну, хорошо, давайте о своей охране. Только пообещайте, что когда-нибудь мне еще почитаете стихи. Ладно?..
* * *В этот же день Нине захотелось съездить в Пушкин где в Большом дворце открылась новая выставка. Алексей, не успевший еще обзавестись помощниками, должен был сам сопровождать девушку на машине.
— Наверное, это к лучшему, — думал Нертов, проезжая мимо поворота на Пулково, — еще одна-две таких экскурсии и можно будет говорить если уж не о полном контакте, так о взаимопонимании с клиенткой.
Уже остались позади и КПП ГАИ, и поворот на Гатчину, а пустынные поля по сторонам дороги сменились рядами высоких деревьев, когда настойчиво запищал зуммер Нининого мобильника. Девушка поднесла трубку к уху.
— Да, я. Одна. Да, еду в Пушкин.
Потом она недолго молча слушала абонента. Вдруг ее губы задрожали и она взволнованно начала переспрашивать:
— Что с ним случилось?.. Где он?.. Куда приехать?.. Я успею!.. Уже еду… Да-да, прямо сейчас!..
И, посмотрев на Алексея полными слез глазами, девушка взволнованно попросила его немедленно поворачивать и срочно ехать куда-то в район Красного села, повторяя при этом, что они могут не успеть и не увидеть никогда отца.
Алексей прижал автомобиль к обочине и, не заглушая двигатель, прервал девушку.
— Так, теперь еще раз. Только спокойно и вразумительно: кто звонил, и что произошло.
Нина, захлебываясь слезами, объяснила, что звонили из какого-то отделения милиции («Да я что, запомнила?»). Сказали, что Даутов попал в аварию, сейчас находится в крайне тяжелом состоянии и просил, чтобы разыскали падчерицу — хоть увидеть ее в последний раз. Нина пыталась объяснить, где надо свернуть с шоссе на какую-то боковую дорогу, указанную милиционерами, сокращавшую путь…
— У него же сердце больное, вы не понимаете, он сейчас умирает! — В отчаянии крикнула она.
Однако Алексей забрал у нее трубку и начал набирать номер, несмотря на то, что Нина продолжала требовать немедленно ехать. Увидев, что она собирается выскочить из стоящей машины, Нертов схватил пассажирку за плечо и резко дернул назад.
— Пожалуйста, сидите спокойно. Сейчас поедем. Но я должен сначала позвонить. Куда-куда? — Отцу вашему. На трубку. Он, слава богу, тоже один не катается. А так мы его можем долго проискать.
— Не можем. Мне точно объяснили, где папа, — взволнованно возразила девушка, — сразу за Красным селом поворачиваем направо, там старая дорога на Котлы, я ездила когда-то по ней, через несколько километров будут хозяйственные постройки. Там папа и находится. Его нельзя транспортировать. Ну, что же вы, не человек, вас что, в пробирке сделали? — Давайте, поедем скорее!..
Девушка была близка к истерике, и Алексею пришлось применить немало усилий, чтобы она снова не попыталась рвануться спасать Даутова, пока мнительный и бездушный охранник почему-то названивает по телефону.
Но трубка Даутова не отвечала. Бесстрастный женский голос сообщал, что «телефон вызываемого абонента выключен или находится вне зоны обслуживания». Алексей набрал номер офиса «Транскросса» и, представившись сотрудником приемной вице-мэра (если Даутов на месте — соединят обязательно!), попросил генерального директора. Секретарша ответила, что Даутов, к сожалению, час назад куда-то выехал за город и когда будет — неизвестно.
Ситуация окончательно перестала нравиться Нертову. Он не мог поверить, что, если произошло ДТП, бдительные гаишники сами выволокли тело пострадавшего из машины, оттащили его в некий придорожный свинарник и, стоя в окружении растерявшихся врачей, непостижимым образом выяснив номер радиотелефона Нины, названивают ей, вызывая для последнего прощания.
— Неизвестно, что случилось с Даутовым, но это — западня для его падчерицы, — окончательно решил Алексей, — а это значит, что ехать в сторону Красного села или даже Пушкина ни в коем случае нельзя.
Следовало немедленно возвращаться назад, куда-нибудь пристраивать клиентку и попытаться разобраться в обстановке. Все это сделать нужно немедленно. Оставалось одно препятствие — сама клиентка, которая была настроена решительно, несмотря на все старания охранника, намереваясь то ли снова пытаться удрать из машины, чтобы поймать попутку, или, еще хуже, попытаться располосовать своими нежными ноготками физиономию толстокожего, ничего не понимающего спутника.
— Вот, подвалило счастье в первый же день работы, — подумал Алексей, — не вырубать же девчонку. Но как иначе убедить ее, что ехать в Красное село нельзя?
Нертову, наконец, пришла в голову спасительная мысль. Только бы Нина поверила в его рассказ…
— Извините, — начал охранник. Это я во всем виноват. Я просто не думал, что будет такая реакция… Мы договорились с вашим отцом, что устроим сегодня проверку. Ну, будто бы мы уже во Франции… Будете ли вы меня слушаться во всем… Анатолий Семенович говорил, что будете, а я не верил. И правильно. Я попросил, чтобы он сам организовал звонок. Он сейчас должен быть дома… Нам следует вернуться к нему, и он все объяснит… Считайте, что это просто — глупая шутка… У нас на возвращение всего час. Если этого не случится — значит я не справился с вами и мне придется сменить службу…
Нина удивленно посмотрела на Нертова, будто увидела его впервые. Казалось, наконец, до нее начал доходить смысл сказанного и карие глаза девушки еще больше потемнели. Если бы взглядом можно было убить — от Алексея уже не осталось бы и мокрого места. Сколько ненависти и презрения было в молчании! Но Нина вдруг холодно и внешне почти спокойно скомандовала: «Хорошо. Везите меня к отцу. Я хочу увидеть его»…
Пока ехали к городу и позднее, петляя по забитым машинами улицам, Алексей еще и еще раз старался прикинуть, куда же следует доставить Нину. По дороге он специально, чтобы сбить с толку свою спутницу, набрал номера двух бывших сослуживцев по банку, договариваясь с ними о встречах, а в промежутках между этими звонками безуспешно пытался дозвониться до Даутова. Когда машина застряла в пробке на Лиговке, ему это, наконец, удалось.
— Это Нертов. Нам надо немедленно встретиться. Где вы?..
Генеральный директор назвал адрес небольшого ресторанчика на Петроградской стороне, пообещав, что в течение ближайших двадцати минут закончит идущие здесь переговоры. Алексей еще раз перезвонил своим ребятам из банка и попросил их срочно подъехать по вопросу новой работы. Нина за всю обратную дорогу ни проронила ни слова, безучастно разглядывая пыльные улицы через в боковое стекло БМВ и также молча согласилась подождать в обществе подкативших из банка охранников, пока Алексей сходит за ее отчимом в некий неизвестный падчерице адрес.
* * *В ресторанчике Алексей доложил Даутову о происшедшем, но тот, казалось, отнесся ко всему достаточно спокойно.
— Мало ли, какой идиот решил пошутить. Вон, в газетах пишут, что у нас чуть ли не ежедневно в школах, да магазинах бомбы закладывают. А на самом деле конкуренты, да митрофанушки всякие развлекаются. Но все равно, думаю, что действовали вы правильно — я не спец в таких делах и деньги зарабатываю иначе. С дочкой переговорю, постараюсь успокоить. Пригласите ее сюда, а сами подождите вместе с этими, как их, вашими коллегами, в машине. Я на них посмотрю немного позднее…
Алексей недооценил Даутова, подумав, что тот не придал большого значения происшедшему. Когда охранник падчерицы вышел из ресторана на улицу и направился к припаркованному за пару кварталов автомобилю, генеральный директор «Транскросса» тяжело вздохнул и набрал номер сыскного агентства.
— Коля? — Я в «Бубновом тузе». Встретимся через час. Возьми несколько человек, будет срочная работа…
Даутов размышлял о том, с какой стороны ему грозит сейчас опасность, кому и зачем понадобилась его дочь. Мысли были весьма неутешительными. Как ни крути, а выходило, что кто-то из достаточно приближенных людей затевает свою, непонятную игру. Только Анатолий Семенович никак не мог сообразить, кто именно. Немногочисленные компаньоны? — Так они знают, что рыпаться против генерального директора чревато. Кроме того, например, Денис только спит и видит, как бы жениться на Нине, укрепив свои позиции в фирме; душка Неврюков, исполнительный директор, прекрасно понимает, что без Даутова совет директоров ни на день не оставит его в этой должности; Куценко? — Этот, конечно, с радостью бы цапнул за горло, но только кишка тонка, да и акций маловато — никакой выгоды от проблем главы фирмы он не получит. А может, этот кто-то — из руководства многочисленных дочерних компаний, желающих «самоопределиться»? — Тоже сомнительно — слишком шатко их финансовое положение без поддержки «Транскросса», да и со связями слабовато. «Друзья» в руководстве города? Проделки рубоповцев, которым никак не удается «прихватить» хозяина процветающей фирмы? Собственная «крыша»?… — Даутов так и не мог прийти к какому-нибудь определенному предположению. Казалось, явных поводов для обид ни у кого не было. Но ведь сегодняшнее происшествие — не случайность, а очевидно — попытка реванша после неудавшегося нападения на Конюшенной, о котором Анатолий Семенович так и не рассказал до сих пор новому охраннику.
