Дмитрий Щеглов - Сентиментальный детектив
– Клавдия, есть разговор! – жестко заявил Рюрик.
– Слушаю.
– Клавка, давай разводиться!
– Давай! – в ее ответе сквозило откровенное равнодушие. – Почитай, мы с тобой и так два года в разводе. Нельзя же эту собачью жизнь, что ты установил, назвать семейной. Так жена с мужем не живут. Встретились, обнюхали друг друга и разбежались. Ты как кобель приблудный, со мной живешь.
В другое время они бы с Клавдией еще час, пререкаясь, выясняли отношения. Сейчас Скударь испытывал дефицит времени.
– Клавдия, мне надо официально! И по быстрому!
Жена Скударя бросила быстрый взгляд на мать. Та согласно кивнула ей головой. Намерения Скударя видимо вписывались в их планы.
– Тебе быстро надо, ты и бегай! – сказала Клавдия. А теща не утерпела, и ехидно добавила:
– Это кто же дорогой зятек тебе такой жестокий ультиматум по времени выставил?
Скударь молча проглотил шпильку. С дорогой тещей лучше не вступать в перепалку. Ни конца, ни краю бреху не будет. Он снова стал давить на жену.
– Я не бесплатно. Я от всего отказываюсь в твою пользу.
Разговор, в общем-то, получался беспредметный. Дом трехэтажный был записан на тещу, новая, недавно купленная четырехкомнатная квартира, в которой жил Скударь, оформлена на сына. Клавдия с матерью имели свою отдельную квартиру, из пяти комнат, оставшуюся от тестя членкора. За Рюриком оставалась комната на Тишинке, в которой он был прописан, да еще машина. Еще с первых дней, как только Скударь женился, он дал понять, что его жилье, его комната не подлежит ни обмену, ни продаже. Поэтому, сейчас Клавдия с вожделением посмотрела в сторону Тойоты.
– Ты правильно уловила ход моих мыслей. – заявил Рюрик. – одновременно с разводом, я тебе предлагаю, продать мою комнату на Тишинке.
Его дорогая теща, как в театре выступала суфлером.
– Комнату! Громко сказано. Назови уж как есть – бордель. С чего это ты вдруг решил его прикрыть?
Доля истины была в ее словах. Теща с первых дней правильно определила предназначение запасного жилого фонда.
– Баб он туда будет таскать. Попомни мое слово Клавдия.
– Не будет, мама. Он меня любит.
Теща больше в жизни понимала. Рюрику крыть было нечем, ибо на самом деле так оно и было. Устав от семейной жизни, Скударь на неделю съезжал в собственное жилище, открывал записную книжку и отрывался по полной программе. И вот теперь он предлагал Клавдии продать эту комнату.
– Я доверенность на тебя напишу у нотариуса, продашь, а деньги поделим пополам. С продажей проблем не будет. Любое агентство по недвижимости за пару дней подыщет тебе покупателя.
– Я согласна! – моментально воскликнула Клавдия. Однако недоверчивая теща и тут стала выискивать подвох.
– Клавдия, у него свой какой-то интерес. Ничего просто так не бывает, даже чирей на причинном месте не вскочит, он ищет для себя какую-то выгоду. Только какую, понять не могу.
Теперь Скударю пришел черед возмущаться.
– Клавка, я ищу для себя выгоду? Вы на мои деньги построили этот особняк, а у Риммы Михайловны, моей дорогой тещи язык поворачивается обвинять меня в скаредности? Давай быстро разведемся.
– А машину? – непроизвольно вырвалось у Клавдии. Они с матерью видимо давно обговорили этот вопрос. По всем гражданским уложениям, совместно нажитое супругами имущество при разводе делится пополам. И тогда Рюрик вытащил из кармана козырь.
– Ты с моей комнаты, получишь ровно в пять раз больше, при разводе! – сказал он. – А машину я оставляю себе. Она мне самому еще пригодиться. Ну, а если не хочешь заниматься продажей, я сам займусь ею, но тогда тебе, дорогая Клавдия, вообще ничего не достанется.
Слишком неожиданным и непонятным было предложение Скударя. Ни теща, ни Клавдия не могли вникнуть в мотивы легкомысленного поступка непутевого зятя и мужа. К чему такая спешка?
На крыльцо дома вальяжной походкой вышел заспанный сын. Он неожиданно заявил:
– Пап не продавай комнату, она мне самому скоро пригодится.
Его предложение и решило вопрос в положительную сторону. Теща дала добро, и Клавдия заторопилась в дом.
– Паспорт не забудь! – крикнул ей вслед Скударь, а сам прошел в беседку и присел в пластмассовое кресло. К нему подошел Кирюшка. У него уже начал ломаться голос, переходный возраст, из мальчишки – в юношу.
– И чего ты все время ругаешься с бабкой? – спросил он отца. – Не обращал бы нее внимание. Жили бы и жили с матерью, как все люди.
Скударь старался говорить спокойно и доказательно. Ему было немного стыдно перед сыном, за тот раздрай в доме, что он видел на протяжении всего детства, за постоянные склоки и выяснение отношений.
– Понимаешь Кирюш, не вписываюсь я в представления твой бабки об отце семейства. А мать твоя живет ее умом. Вот отсюда все эти разговоры; не так сделал, не так сел, не туда пошел. Каждый должен жить своим разумением, а твоя бабка не дает.
Сын согласился.
– Диктатор она! Есть такое! Но для нас же старается!
– Мне ее старания во где сидят. – Скударь провел пальцем по горлу.
Он понимал, что говорит неубедительно, не те слова подыскивает, не может объяснить причину развода. В конце разговора сын его спросил, как они дальше будут жить?
– Да точно так, как и сейчас живем. Хочешь переезжай ко мне, хочешь с ними оставайся. Квартира, ту, что я купил, на тебя оформлена.
– А где ты будешь жить, если я перееду? – неожиданно спросил Кирюшка. Скударь опешил и быстро спросил:
– Не понял! Что за постановка вопроса?
Молодое поколение, быстро вросшее в рыночные отношения, популярно ему объяснило:
– Бабка, тебя из этого дома выгнала? Выгнала! На порог не пускает? Не пускает! А вдруг и я не захочу с тобой жить? Наша с тобой четырехкомнатная квартира получается моя, ты сам сказал. Значит, в ней ты никто. Что у тебя своего в итоге остается? То, что и раньше было, комната на Тишинке. И ты хочешь ее продать? А где будешь ночевать? В машине? Так, что мой совет тебе, не продавай свой единственный законный угол. Тогда, ты не будешь ни от кого зависеть, ни от бабки, ни от матери, ни от меня. У тебя всегда будет своя крыша над головой. Мало ли как жизнь повернется? Вон, кино показывали, мужик на коврике перед дверью у жены ночевал. И ты так хочешь?
Скударю поплохело.
– Ну, надеюсь, ты меня пустишь к себе!
– Ладно, пущу! Живи пока!
К ним подошла Клавдия.
– Я готова.
Скударь медленно шел к машине. Такой вариант ему даже в голову не приходил. Он успокоил себя тем, что сын сделал это заявление исключительно потому, что хотел оставить комнату за ними, мужиками. Как-то раз он уже просил у Скударя ключи, от его тайного убежища. Скударь тогда отказал. Но разве долго сделать второй экземпляр ключей? То-то прошлый раз, ему показалось, что вещи в комнате лежат не в том порядке, в котором он их оставил. О молодое и раннее поколение!
Клавдия приоделась на дорогу. У нее аппетитно белели коленки. Ехали молча. Затем она достала сигарету и прикурила от прикуривателя.
– Мне кажется, – сказала она, – что ты собираешься куда-то навсегда уехать.
– С чего ты взяла?
– Вижу! Тебе ничего не надо! Бросил хорошую работу. Матери дом оставил. Сыну квартиру. Мне ни с того, ни с сего, хочешь денег отвалить. Подчищаешь, одним словом, за собой хвосты.
Она повела коленками. Обычно у Рюрика всегда была одна и та же реакция. Если они были за городом, он заезжал в первую же лесополосу и начинал ее раздевать. Один раз даже доказывал милиции, что они муж и жена.
– Вам, что дома места мало? – спросил их старший лейтенант. Пришлось ему соврать, что у них пятнадцатиметровая комната, в которой живут; они, сын, теща и еще гости приехали.
– Сам в таком же положении! – посочувствовал лейтенант, возвращая паспорта, и даже извинился. – Двадцать километров этой трассы мои. Можете продолжать. Я посторожу.
А сейчас Скударь сделал вид, что не замечает откровенных заигрываний собственный жены. Клавдия обиделась и отвернулась.
– Не хочешь разговаривать и не надо.
– Я разговариваю.
– Вижу я, как ты разговариваешь. Мать утверждает, что ты нашел новую пассию, супербогатую. Жениться собрался.
– Откуда такие сведения?
– Не скажу!
Скударь неохотно ответил:
– У кого что болит, тот о том и говорит. Ты бы ее больше слушала. Никого я не нашел. Расскажи лучше, как живете?
Клавдия поняв, что никаких зеленых посадок с остановками не предвидится, продолжала разговор в ровном тоне.
– Как живем! Живем, хлеб жуем. Видел, новый забор поставили, металлический.
– Видел.
– Ну, так вот, сосед выбросил старую электропилу. Мать ее подобрала и позвала, тех же алкашей, что первый раз забор деревянный ставили. Договорилась с ними, чтобы они его на доски попилили. А когда те закончили работу, то рассчиталась с ними этой электропилой и досками. Мужики плевались, матерились, требовали живые деньги, но так ни с чем и ушли.
– Пилу-то взяли?
