Марина Серова - Искусство перевоплощения
Как это называется — недогон?
В институте нам преподавали, конечно, лексику совсем не общеупотребительного характера — уголовный жаргон и так далее. Но с тех пор, как я училась в институте, прошло немало лет, а подобный пласт лексики меняется очень быстро — это же вам не язык общения…
И все-таки, возвращаясь к поставленному выше вопросу, — надо бы купить Василию баночку пива, жалко мне его. Не то чтобы жалко, хотя и жалко тоже, а… симпатию я, что ли, начала к нему испытывать.
Так быть или не быть? В смысле — купить или?..
* * *К дому мы подходили весело — Василий, получив вожделенное пиво, сразу чудесным образом преобразился: взгляд у него сделался ясным и осмысленным, Вася вдруг разговорился. Шуточки начал отпускать, и все такое. Я то и дело похохатывала.
Нет, неплохой он парень. Когда похмеленный, конечно. Веселый такой, общительный и…
Стоп!
Я вздрогнула — внутренне, правда, вздрогнула, внешне вида не подала. По крайней мере, Василий ничего не заметил.
А причиной моего замешательства было вот что — из подъезда нашего дома быстро вышел парень в черной кожаной куртке.
Парня я сразу узнала. Несмотря на то что он нацепил на себя черные очки и черную же матерчатую кепку. Это был тот самый бык — из бандитов, мутузивших Васю в баре. Что он делал в этом доме? Зашел по своим делам?
Маловероятно, такие совпадения редко случаются. Чертов Василий, клептоман хренов, — стащил перстень, теперь расхлебывай вот… Но как они нас так быстро вычислили?
Парень нас, по-моему, не заметил. А если и заметил (да вряд ли заметил), то в таком случае у него стальные нервы — вида не подал. Шмыгнул мимо и был таков.
В подъезд мы с Василием заходили, соблюдая все правила безопасности. Вернее, я соблюдала — Вася ничего не замечал, а я о предполагаемой опасности не стала ему говорить.
Ни в подъезде, ни на лестнице никого не было. Мы зашли в квартиру. Вася сразу бухнулся в кресло и принялся с наслаждением потягивать свое пиво. Я села на диван и задумалась. Закурила.
Не верю я в такие совпадения. Моя интуиция, тренированная за годы службы в «Сигме», не позволяла верить в совпадения. Как они нашли нас?
— Слушай, Василий, — спросила я, — ты что орал этим товарищам? Которые тебя в баре нахлобучивали?
— Ну… что, — немного смутился Вася, — как обычно… Я же выпимши был… Ну, орал, что достану их всех и все такое…
— О родстве своем с Дмитрием Федоровичем сообщил, наверное…
— Сообщил.
Понятно. Теперь наши друзья знают, кто Василий. В частности, догадываются, что он — человек небедный. Так что, может быть, перстень — не единственная возможная причина слежки за нами.
Я бы так не беспокоилась, будь они обычными братками. Но в поведении «пахана» я заметила что-то… особенное. Неожиданную какую-то трезвость ума и расчетливость.
Пьяный человек, да еще бандит, не стал бы убегать от одной женщины, недурно владеющей своими кулаками.
Что-то здесь не так… Если хотите, это опять моя интуиция. А я привыкла ей доверять.
Еще несколько минут я молча курила, размышляя. Наконец, когда сигарета дотлела до фильтра, план наших дальнейших действий был готов.
Я еще раз осмотрела дверь в квартиру. Очень хорошо — если ее снаружи закрыть на ключ, изнутри открыть уже невозможно. Так и поступим.
Я вернулась в комнату, Василий, совершенно расслабился — развалился в кресле, посасывал пиво, полузакрыв глаза. Я предупредила его, что на часок мне нужно будет отлучиться. Чтобы он сидел спокойно в квартире и никому не открывал.
На мое заявление Вася отреагировал слабым кивком. Согласился, значит.
Я быстро собралась и покинула квартиру, заперев ее снаружи. Никуда он не денется, посидит часок. С собой его тащить — благодарю покорно. Постараюсь обернуться побыстрее.
* * *Собралась я заехать к своей тетушке. В нашем с Василием положении можно исчезнуть. Поменять квартиру, например. А если бандиты снова нас отыщут?
Я решила сделать по-другому. Перевоплощение — вот, что нам нужно. А в этом деле я мастер. Я же — Хамелеон.
Перевоплотиться и ждать гостей. Если они найдут нас и не узнают, намного легче будет их нейтрализовать. В этом деле я тоже мастер.
Сейчас вот возьму у тетушки из квартиры, из своего тайника нужные мне аксессуары и вернусь.
* * *Наша с тетей Милой квартира находилась не очень далеко, так что я успела съездить туда и обратно даже не за час — за сорок минут.
Вот и подъезд дома, где нам с Василием надлежит провести еще пять с половиной дней. У самой двери подъезда я на мгновение задержалась — прислушалась.
Никого. Ни дыхания, ни шороха. Без скрипа отворив дверь, я вошла в подъезд и, двигаясь неслышно, начала подниматься по лестнице.
Когда до нужного мне этажа осталась лишь одна лестничная площадка, я снова остановилась. Снова прислушалась.
Ага, вот теперь есть. На нашем этаже кто-то есть. Я замерла — похоже, там два-три человека. Нет, три… Точно — три.
Молча стоят, тихо. Не разговаривают, как будто подстерегают кого-то. Лишь по дыханию можно определить их присутствие. Беззвучно ступая, я начала подниматься.
Раз ступенька, два ступенька. Как в детской песенке. Я остановилась на лестничной площадке, открыв от удивления рот. Напротив нашей двери стояли двое довольно приличных молодых людей — в синих комбинезонах — должно быть, представители какой-то фирмы.
Я-то рассчитывала увидеть пару бандитов с автоматами наперевес, а тут…
— Вам чего, ребята? — спросила я, поднимаясь к ним.
— Вы хозяйка этой квартиры?
— Я хозяйка. А что, вам не открывают?
— Нет. Мы к вам из фирмы «Белый медведь»…
Хорошо они среагировали. С улыбочками такими характерными спросили, как и все эти представители так называемого «нового сервиса», буржуйского — так старушки говорят. Похоже, ребята действительно не бандиты.
Впрочем, сейчас выясним.
Кстати, как поняла я из их объяснений, фирма «Белый медведь» занимается ремонтом сантехники — унитазы там, ванны и так далее.
Ну, подосланные они или не подосланные, а в квартиру все равно не пущу.
— Вас кто-нибудь вызывал? — спросила я.
Может, Дмитрий Федорович вызвал?
— Никто не вызывал, — честно признался один из «фирмачей», — просто наша фирма «Белый медведь» проводит рекламную кампанию…
— Профилактика санузлов квартир нашего района, — отчеканил второй.
— Бесплатная профилактика? — машинально спросила я.
— Совершенно бесплатная!
Н-да, на бандитов они не похожи, но мою интуицию все же что-то беспокоит.
Снизу послышались шаги, не шаги даже, а шарканье. Я посмотрела — старушка поднимается. Из тех старушек, кого обычно называют не божьими одуванчикам, а старыми развалинами. Заметив нашу компанию, она остановилась на несколько ступенек ниже. Судя по всему — приглядывалась и прислушивалась.
— Мы проверим исправность ваших сливных бачков, состояние унитазов, посоветуем, что нужно починить, — все разорялся парень.
Я прямо спиной почувствовала, как старушка заинтересовалась такими сообщениями — она даже заскрипела как-то. Или, может быть, это в ней что-то заскрипело.
— И это для всех абсолютно жителей нашего района? — вкрадчиво поинтересовалась я. — И совсем-совсем бесплатно?
— Для всех и бесплатно! — торжественно резюмировал один из представителей фирмы.
В скрипении за моей спиной послышались какие-то восторженные нотки.
— Прекрасно, — произнесла я, отодвигая немного оторопевших от такого обращения «новых сантехников» от своей двери, — у меня унитазы исправны. И все остальное тоже. Обратитесь к другим жильцам.
Я отперла дверь — молодые люди проводили меня растерянными взглядами — и вошла в квартиру.
Все.
Если эти товарищи были подосланными, в чем я, кстати, очень сомневаюсь, то наверняка они просто дилетанты. Слишком уж нерешительно действовали.
Я припала ухом к замочной скважине.
— У меня, милок, протекает чтой-то в сортире, — услышала я заискивающее старушечье скрипение, — посмотрели бы, родные… Раз бесплатно-то…
В ответ ей раздавалось неразборчивое рычание.
Я усмехнулась и, оторвавшись от замочной скважины, прошла в комнату. Василий полулежал, развалившись, все в том же кресле. И, похоже, спал — тарахтел, как хлебоуборочный комбайн. Полюбовавшись на него, я собралась уже было идти на кухню, сварить себе кофе и, вообще, приготовить на обед что-нибудь, но вдруг что-то задержало, что-то привлекло мое внимание.
Ага, вот оно — открытая дверца шкафа. Бар. Я заглянула туда — в прохладной его темноте посверкивали, как монетки на речном дне, горлышки бутылок.
Я перевела взгляд на Василия — у ног его лежала опорожненная бутылка. По-моему, виски или еще какая-нибудь зарубежная ерунда.
