Клайв Касслер - Атлантида
Мужчины и Роксана, обходя громоздящиеся льдины, местами образующие заломы высотой до сорока футов, и очертя голову перепрыгивая через еще не успевшие разойтись трещины, неслись так. будто за ними гонятся целые полчища демонов преисподней. Их бегство сопровождалось пушечным грохотом ломающихся и торосящихся льдов. Отход был изматывающе тяжел: даже на ровной поверхности ноги вязли на каждом шагу в шестидюймовой толщины снежном одеяле.
Снова поднялся ветер, только сейчас он был влажным и теплым - впервые за много месяцев, истекших с того рокового дня, когда "Паловерде" угодил в ледовый плен. Преодолев полторы мили, они едва не падали от изнеможения. Но до их ушей уже доносились подбадривающие голоса оставшихся на борту китобоя, и они из последних сил продолжали движение. Какая-то сотня ярдов отделяла беглецов от спасения, когда перед ними возникло новое, казалось бы, непреодолимое препятствие. Тонкая, почти незаметная трещина внезапно разошлась футов на двадцать и продолжала стремительно расширяться, увеличиваясь на фут за каждые тридцать секунд.
Мигом оценив затруднительное положение, в котором оказались капитан и его спутники, второй помощник "Паловерде" Эйса Найт приказал матросам спустить за борт китобойную шлюпку. Ее волоком потащили по льду к трещине, которая достигла уже почти тридцати футов. Люди были охвачены единым порывом выручить товарищей любой ценой. К тому моменту, когда им удалось наконец дотащить шлюпку до края трещины, Мендеры, Биглоу и пятеро матросов уже стояли по колено в заливающей лед воде.
Вельбот быстро столкнули в ледяную воду и в несколько мощных гребков подогнали к противоположному "берегу" - к вящему облегчению тех, кого отделяли от неминуемой гибели считанные минуты. Роксану погрузили первой, а ее муж, как и положено капитану, перебрался в шлюпку последним.
- Мы в неоплатном долгу перед вами, мистер Найт, - сказал Мендер, с чувством пожимая руку второго помощника. - Ваши решительные действия спасли нам жизнь. Особенно я благодарен вам за спасение жены.
- И ребенка, - добавила Роксана, высунув голову из одеяла, в которое завернули ее двое дюжих гребцов. Мендер в недоумении посмотрел на жену:
- Но наш сын на борту, и ему ничто не угрожало.
- Я не о Сэмюэле, - с трудом выговорила она, стуча зубами.
Капитан уставился на нее в упор:
- Уж не хочешь ли ты сказать, женщина, что снова в тягости?
- Третий месяц пошел, - смиренно потупившись, призналась Роксана.
Мендер был потрясен:
- И ты отправилась на берег в шторм, зная об этом?!
- Когда я уходила, никаким штормом и не пахло, - с улыбкой возразила Роксана.
- Подскажи, Господи, ну что мне с ней делать? - тяжко вздохнул капитан.
- Если желаете избавиться от миссис Мендер, сэр, - шутливо предложил Биглоу, - буду счастлив оказать вам услугу.
Мендер, хоть и продрог до костей, от души расхохотался и обнял жену, чуть не задушив в объятиях.
- Не искушайте меня, мистер Биглоу. Ох не искушайте!
Через полчаса переодевшаяся в сухое Роксана сидела на камбузе "Паловерде" и грелась у чугунной печки. А экипаж во главе с капитаном не теряя ни минуты занялся авральной подготовкой судна к отплытию. Свернутые паруса спешно извлекали из трюма и крепили на реи. И вот загремели в клюзах якорные цепи, гордо развернулись полотнища марселей, и сам Мендер встал за штурвал, твердой рукой выводя "Паловерде" по многочисленным протокам в обход массивных айсбергов в открытое море.
С честью выдержав вынужденное полугодовое пребывание у этих негостеприимных берегов и не потеряв ни единого человека, отважные китобои вырвались из ледового плена и направились домой, не преминув попутно пополнить бочки в трюме еще тысячью семьюстами баррелей ворвани и спермацета.
Обсидиановый череп - единственный трофей, который Роксана успела прихватить с "Мадраса", - занял почетное место на каминной полке дома Мендеров в Сан-Франциско. Бредфорд Мендер должным образом списался с новыми владельцами компании "Скайлар Крофт Трейдинг", сменившей к тому времени и название тоже, и отослал им бортовой журнал, указав координаты места на берегу моря Беллинсгаузена, где было найдено злополучное судно.
Увы, "Мадрасу", этому таинственному и зловещему реликту прошлого с мертвецами на борту, суждено было еще очень и очень долго оставаться закованным во льдах. В 1862 году из Ливерпуля отправили экспедицию из двух кораблей с заданием снять груз с "Мадраса", но ни один из них не вернулся. Оба пропали без вести в бескрайних ледяных просторах Антарктики.
Пройдет еще сто сорок четыре года, прежде чем на палубы бывшего "индиамэна" снова ступит нога человека.
Часть первая
БЛИЖЕ К АДУ НЕ БЫВАЕТ
1
22 марта 2001 года Пандора, штат Колорадо
Гаснущие звезды в утреннем небе кажутся нарисованными на заднике театральной сцены, если смотреть на них с высоты в девять тысяч футов над уровнем моря. Но, когда Луис Маркес вышел на порог своего маленького деревянного домика, самый призрачный вид был у луны. Такого неестественного апельсинового ореола вокруг нее Луис никогда раньше не видел. Несколько секунд он разглядывал это странное явление и только потом направился через двор к своей машине - пикапу "Шевроле Шайенн" 1973 года выпуска.
В темноте натянув рабочий комбинезон, Луис выскользнул из дому тише мыши, чтобы не разбудить жену и дочек. Лайза накануне вечером предлагала встать вместе с мужем, чтобы приготовить ему завтрак и сандвичи на ланч, но он твердо заявил, что в четыре часа утра ковыряться на кухне, не зажигая света, может только душевнобольной.
В быту Маркесы никогда не стремились к роскоши и умели довольствоваться малым. Глава семейства собственными руками отремонтировал и перепланировал обветшавший коттеджик, построенный еще в 1882 году. Дети ходили в школу в ближайший городок Теллурид, а все, что Луис и Лайза не могли купить в магазинах этого быстро завоевывающего популярность горнолыжного курорта, приобреталось в ежемесячных поездках в Монтроз, расположенный в шестидесяти семи милях к северу.
Привычный утренний ритуал Луиса считался незавершенным до тех пор, пока он не насладится чашечкой кофе, одновременно разглядывая сверху окрестности Пандоры, ныне превратившейся в город-призрак. В потустороннем свете луны несколько десятков сохранившихся здании казались кладбищенскими надгробьями.
Когда в 1874 году в этих местах обнаружили золотоносные породы и волны старателей хлынули в долину Сан-Мигель, здесь возник город, которому дали название Пандора - в честь легендарной древнегреческой красотки с сундуком, полным даров весьма сомнительного свойства. Бостонские банки, скупив большую часть индивидуальных заявок, профинансировали разработку шахты и строительство крупной обогатительной фабрики в двух милях от еще более знаменитого шахтерского городка Теллурида.
Шахту назвали "Парадиз", а Пандора вскоре получила официальный статус города с населением в двести человек и собственным почтовым отделением. Вдоль главной улицы тянулись аккуратно выкрашенные коттеджи с тщательно подстриженными и огороженными побеленным штакетником газонами. Хотя Пандора располагалась в высокогорной долине, откуда можно было выбраться только через узкое ущелье, между городом и остальным миром была налажена оживленная связь. Дорога к Теллуриду поддерживалась в идеальном состоянии, а "Южная железнодорожная компания Рио-Гранде" провела по дну каньона ветку-одноколейку, чтобы доставлять на шахту пассажиров и грузы и вывозить добытое золото в Денвер.
Кое-кто, однако, утверждал, что на шахте лежит проклятие. Добытое за несколько десятков лет эксплуатации золото на сумму более пятидесяти миллионов долларов было щедро оплачено жизнями и здоровьем шахтеров. Всего в сырых и плохо вентилируемых штольнях и забоях погибло двадцать восемь человек, причем четырнадцать из них в одной катастрофе, а еще около сотни изувечило на всю жизнь при просадках и обвалах.
Старожилы, покинувшие город и осевшие в Теллуриде, клялись, что в шахте до сих пор можно услышать шаги и жалобные стоны призрака одного из погибших. Подземные выработки тянулись на десятки миль, сетью крупноячеистых сот пронизывая крутые склоны величественного пика, вздымающегося в нежную лазурь колорадских небес на высоту почти 13 000 футов.
К 1931 году разработка истощившейся золотоносной породы сделалась нерентабельной. Шахта "Парадиз" закрылась и шестьдесят пять лет оставалась лишь воспоминанием и медленно затягивающимся шрамом, уродующим живописный ландшафт. Только в 1996 году забытые стволы и галереи снова услышали топот сапог и звон кирки.
Маркес перевел взгляд на горные вершины. Неделю назад закончилась четыре дня свирепствовавшая буря, и толщина покрова и без того заснеженных склонов возросла еще на четыре фута. С весенним потеплением снег стал рыхлым, как картофельное пюре. Приближался сезон лавин. Горнолыжников предупреждали об опасности и рекомендовали ни в коем случае не отклоняться в сторону от проложенных маршрутов и лыжных трасс. Впрочем, дому Маркеса и его семье ничто не угрожало - со дня основания Пандору еще никогда не накрывал снежный оползень, - а вот сам он сильно рисковал всякий раз, когда взбирался зимой на своем пикапчике по узкому обледеневшему серпантину и допоздна работал в одной из самых глубоких и отдаленных штолен заброшенной шахты. С каждым днем становилось все теплее, и сход лавины мог произойти в любое время.
