Сергей Саканский - Призрак с арбалетом
Киллер встречает на улице учителя, который узнает его. Киллер убивает учителя, делая из его трупа дополнительную улику, призванную запутать следствие. Он возвращается в пансионат, притворяется, будто только что проснулся, затем сопровождает супругу жертвы в милицию.
Все это совершенно понятно, кроме одного: зачем киллеру переодеваться в собственную жертву? Может быть, это был способ заманить жертву, подобно тому, как охотник ставит в болоте подсадных уток?
Например, жертва находится в каком-то помещении и думает, что перед ней зеркало. В темноте плохо видно: киллер, стоя в рамке зеркала, имитирует движения жертвы, до поры притворяясь отражением…
Жаров едва осознавал, что течение его мыслей переросло в бред засыпающего сознания. Он опустил голову на руки, лежащие на клавиатуре, экран вспыхнул, но он уже не видел, что пальцы под давлением печатают бессмысленный набор символов, который в итоге превратился в бесконечную, мерцающую строку из одной буквы «у»…
* * *Проснулся он от холода: камин в офисе был не просто так – его надо было топить. Чертыхаясь, Жаров построил в жерле домик из угольных брикетов и разжег огонь. Пилипенко обещал зайти, и Жаров молился, чтоб ничто не помешало ему: ведь очередной номер «Курьера» должен быть сверстан уже сегодня к ночи.
Газета работала по принципу полной окупаемости, беда была лишь в том, что всей прибыли, за вычетом аренды офиса и прочего, едва хватало на зарплату самого хозяина. Зарплата, в принципе, была неплохая, и Жаров привык жить на широкую ногу, но вот делить эти деньги с секретаршей и верстальщиком уже не мог. Вот почему он сам висел на телефоне и сам макетировал номер.
Жаров сел за компьютер и снова принялся набивать материал, постоянно поглядывая в окно. Увидев рядом с памятником Лесе бодро шагающего следователя, он включил кофеварку. На секунду фигура Пилипенки попала в полосу солнечного света, и его очки бросили блик прямо в глаза Жарову, будто следователь издали подмигнул ему.
Войдя, Пилипенко сразу прошел к камину.
– Зябко сегодня, – сказал он, протягивая руки к огню. – Не сладко было ему идти с Дарсана, когда он отдал плащ и шляпу бомжу.
– Так ты мне скажешь, наконец, – нетерпеливо спросил Жаров, – зачем киллеру надо было переодеваться?
Пилипенко удивленно посмотрел на него.
– Киллеру? – он оглянулся по сторонам, как бы ища кого-то. – Какому киллеру?
Увидев, что Жаров собирается еще что-то сказать, Пилипенко предостерегающе ткнул в его сторону ладонью: дескать, подожди, дай расположиться, разговор будет долгий…
Усевшись, наконец, с чашкой кофе у камина, он заговорил.
– Это было тщательно спланированное преступление, из тех, которые считают идеальными. Правда, идеальными их называют только сами преступники, конечно.
– Если бы убийца не повстречал учителя, так оно, может быть, и было, – заметил Жаров.
– Вряд ли. Чуть позже я бы сам догадался посмотреть видеозапись из магазина, но это было уже не нужным.
– Выходит, я зря старался?
– Ты вел свое расследование, а я – свое. В один прекрасный момент мы пересеклись. Не справились бы на месте, то московские товарищи, думаю, смогли бы добраться до истины.
– Расследовать заказное убийство не так-то просто.
Пилипенко удивленно воззрился на Жарова.
– Это не заказное убийство, – сказал он. – Арбалет как мафиозное оружие, нарочито безграмотная записка со стрелой – все это должно было придать преступлению форму, чтобы отвлечь от его истинного содержания. Убийство, в котором заказчик и исполнитель выступает в одном лице, трудно назвать заказным. Поэтому и киллером этого парня называть не стоит. Так, обыкновенный мокрушник…
– Кем бы он ни был, это не проясняет вопроса. Убийца, киллер он или мокрушник, не может быть сумасшедшим. Но как иначе понять этот маскарад?
– Маскарад объясняется просто, – продолжал Пилипенко. – Все это было проделано только для одного человека. С тем, чтобы получить свидетеля. Сашенька с детства знал хозяйку, знал, что она плохо видит. С расстояния трех метров ей кажется, что у людей вместо голов лимоны. Достаточно переодеться, держаться от женщины подальше, плюс еще определенная ситуация – и вот готов совсем другой человек. Ты ведь его не узнал на видеозаписи…
– Съемка велась, когда уже было темно, – смутился Жаров. – Да еще рывками: компьютер у них слабый.
– А хозяйка, вообще, всегда так и видит мир – рывками. И наш мокрушник об этом хорошо знал.
– Где же она должна была его увидеть?
– Да у себя дома! Думаешь, зачем мы сняли отпечатки пальцев? Мы искали не те отпечатки, которые там были, а просто убедились в том, что отпечатков, которые там должны были быть, на самом деле нет – ни на дверных ручках, ни на косяках – нигде.
– Отпечатков жертвы…
– Именно. Бизнесмен Слепцов никогда не был в этом доме. Я сравнил его пальцы с теми, что эксперт нашел внутри. Ни одного. Только на чемоданах, которые он нес до того момента, пока они не попали в руки другого.
– Отпечатков быть не могло, – сообразил Жаров, – потому что к тому времени Слепцов уже был убит.
– На мосту. И он никогда не входил в пансионат. Кстати, у тебя получилось видео, которое ты снял?
– Конечно.
– Скинь его мне на диск. Преступники все еще отпираются, но в этой записи содержится важная улика. Она подтверждает слова Лени Минина.
– Минина? А что такого мог сказать Минин?
– Ты не догадался? Он шел за ней по мосту. Проходя мимо места преступления, женщина закрыла лицо руками.
– Ну и что? Ведь Лариса пережила такое…
– В том-то и дело, что Лариса, как ты ее называешь, не должна была знать, в каком именно месте был убит ее муж.
И тут картина преступления встала перед глазами Жарова вся целиком, как преступление развивалось во времени…
* * *Около шести вечера студент переодевается. Он оставляет в своей комнате свет, выбирается из пансионата через забор и идет по улице Коновальца к реке. Именно тогда его и запечатлела видеокамера магазина.
В это время такси с мужем и женой только еще приближается к Ялте. Машина подъезжает со стороны троллейбусной остановки, что также известно заранее, поскольку это единственно возможный путь. Супруги идут по мосту. Совершив убийство, студент сталкивает труп вниз, подхватывает чемоданы, и в пансионат входит парочка, как и ожидалось.
Затем студент показывается хозяйке в своем обычном облике, жалуется на шум в комнате жильцов, имитируя тем самым свое постоянное присутствие в доме.
Сообщники разыгрывают ссору, студент в плаще и шляпе выбегает на улицу, и хозяйка убеждена, что это муж, поругавшийся с женой. Убийца должен избавиться от арбалета и подложной одежды, для чего спускается в город. Но тут он встречает бомжа, своего учителя который узнает его…
– Связь они, наверное, держали СМС-ками? – спросил Жаров.
– Разумеется. А обманутый муж думал, что его благоверная делится с подружками впечатлениями от путешествия. Я позвонил по межгороду и навел справки. Этот дохленький студент увлекался восточными единоборствами, часто ездил на соревнования в Москву. Думаю, Лариса встретила его где-нибудь в спортивном клубе, где качала свою попку. Здесь же они выглядели незнакомыми.
– Вот ведь придумали! – сказал Жаров. – Таким образом, мы бы получили даже не одного свидетеля, а двух. Второй – сам студент. Он якобы познакомился с женщиной в пансионате, помогал ей в трудные минуты, утешал… Ничего удивительного в том, что они потом подружатся, женятся и вступят во владение наследством. Меня всегда удивляют такие случаи. Почему нельзя просто развестись? В результате – не трагическая любовь, а лишь желание завладеть чужими деньгами.
Жаров представил себе картину убийства и ужаснулся.
Ты приехал в незнакомый город, вместе со своей любимой женой, единственным человеком, на которого можешь положиться. Что-то произошло с твоей жизнью последние дни: загадочно звонит телефон, ты находишь угрожающие записки – то в почтовом ящике, то под дворником машины, словно штрафные квитанции… И вот, ты вырвался, чтобы отвлечься от всего этого, приехал в город, полный огней, прежняя жизнь осталась где-то за плечами, и ты идешь, волоча чемоданы, по мосту, а рядом идет твоя жена. И вдруг, в конце моста появляется некто. Ты всматриваешься в этот образ, что-то тебя тревожит. Этот некто – словно твое отражение в зеркале: он в точно таком же плаще и шляпе… Ты недоуменно смотришь в лицо своей жены и вдруг понимаешь все. В самый последний миг твоей жизни тебе открывается истина: мир был устроен совсем не так, как ты предполагал…
Жаров мотнул головой, сбрасывая это видение.
– Когда бомж узнал нашего мокрушника, – продолжал Пилипенко, – тот принял новое решение. Застрелив своего бывшего учителя и выбросив арбалет в водосток, мокрушник вернулся домой, снова перелез через забор и уже тогда предстал перед хозяйкой и своей любовницей, которая была якобы не на шутку встревожена исчезновением мужа. Она постоянно звонила ему на мобильник, оказывается, для того, чтобы труп побыстрее нашли по звонку… Надо же, какая наглость! – следователь стукнул кулаком в ладонь. – Убийцы сами заявляются в управление, чтобы заявить о пропаже жертвы.
