Вильям Ходжсон - Пираты – призраки
– Ну-ну! – сказал он.
– В чем дело? – быстро спросил я.
Он дернул головой, показывая вбок и вниз. Я развернулся, ухватившись одной рукой за штаг и придерживая второй рукой потерявшего сознание матроса. Только тогда я смог посмотреть вниз. Сначала я ничего не увидел. Затем снова раздался голос второго помощника:
– Эй, кто там на рее? Какого черта вас туда занесло?
Теперь я видел его. Он стоял там, где начинались ванты брам-стеньги, с наветренной стороны, лицо его было обращено вверх – он оглядывал оснастку и реи. В лунном свете оно виделось мне расплывчатым, бледным овалом.
Он повторил свой вопрос.
Я отозвался:
– Здесь Вильямс и я, сэр. С нами Том, он сорвался с рея.
Я замолчал. Он начал подниматься. С вант подветренной стороны донесся неясный гул – переговаривались матросы.
Вскоре второй помощник присоединился ь нам.
– Ну, так что стряслось? – зло поинтересовался он. – В чем дело?
Он нагнулся, вглядываясь в лицо Тома. Я начал было объяснять, но он остановил меня:
– Он что – мертв?
– Нет, сэр, – сказал я. – Думаю, что нет, но бедняга едва не разбился. Он висел на сезне, когда мы добрались сюда. Парус сбил его с рея.
– Что? – сказал он резко.
– Ветер надул парус, и тот сбросил его...
– Какой ветер? – прервал он меня. – Что ты несешь? Ветра и в помине нет. – Он перенес тяжесть тела на другую ногу. – Что ты хочешь этим сказать?
– Только то, что вы уже слышали. Ветром швырнуло низ паруса по рею и сбило Тома. Вильямс и я, мы оба видели, как это произошло.
– Что ты несешь, такое возможно только при очень сильном ветре!
Мне показалось, что в его голосе, помимо всего прочего читается растерянность; что-то вызвало в нем подозрение, я явно чувствовал это.
Он взглянул на Вильямса и, похоже, собирался чтото спросить у него, затем, точно передумав, повернулся и закричал одному из матросов, следующих за ним, чтобы тот спустился вниз и притащил сюда бухту нового трехдюймового манильского каната и блок.
– Только живо! – приказал он в завершение.
– Слушаюсь, сэр, – сказал матрос и начал быстро спускаться.
Потом второй помощник обратился ко мне:
– Когда спустите Тома на палубу, я жду от вас более убедительных объяснений, нежели те, что вы плели тут мне сейчас. Со мной такое не проходит!
– Слушаюсь, сэр, – ответил я. – Только другого объяснения не будет.
– Что ты хочешь сказать? – заорал он на меня. – Я тебе покажу «не будет», я не потерплю дерзости ни от тебя, ни от кого другого!
– Я и не думал дерзить, сэр. Я только хотел сказать, что это единственное возможное объяснение, другого нет.
– А я тебе говорю, не морочь мне голову! – повторил он. – Что-то в этом деле чертовски много неясного. Придется доложить обо всем капитану. Не могу же я пересказывать ему весь этот бред... – Он вдруг замолчал.
– Разве это первый раз, когда чертовски все непонятно? – спросил я. Вам-то это прекрасно известно.
– Что ты имеешь в виду? – резко спросил он.
– Бросьте, сэр, давайте начистоту, как насчет того парня, которого мы по вашему приказу ловили на днях? Довольно странный вышел случай, разве не так? Сегодняшнее происшествие будет куда легче объяснить, если...
– Хватит, Джессоп! – приказал он сердито. – Я не хочу больше об этом слышать. Ты понял? – Однако чтото в его голосе подсказывало мне, что я отыграл одно очко в этой стычке. Мне было абсолютно ясно, что он уже не столь уверен в себе.
После этого он, наверно, с минуту молчал, когда же заговорил снова, это уже касалось того, как помочь пострадавшему.
– Одному из вас, видимо, придется спускаться по вантам другого борта и страховать его канатом.
Он посмотрел вниз и закричал:
– Эй, скоро вы там? Где блок и тали?
Я услышал, как один из матросов откликнулся:
– Уже несу, сэр!
Через секунду я увидел, как голова этого матроса появилась над марсом. Блок был перекинут у него на шее, а конец каната через плечо.
Мы быстро установили блок и тали и опустили Тома на палубу. Затем мы отнесли его в кубрик и уложили на койку. Второй помощник велел принести бутылку с коньяком и начал большими дозами вливать его Тому в рот. Одновременно с этим двое матросов растирали Тому руки и ноги. Через несколько минут он стал приходить в себя, и вскоре, после внезапного приступа кашля, открыл глаза. Он смотрел на нас с удивленным, озадаченным видом. Затем он ухватился за край койки и приподнялся. Один из матросов поддерживал его; помощник капитана отступил на шаг и осмотрел его критическим взглядом. Том поднял руку и потрогал голову.
– Давай-ка еще один глоток, – сказал ему второй помощник.
У Тома перехватило дыхание, он закашлялся, затем заговорил:
– В голове гудит, точно колокол!
Он снова поднял руку и пощупал шишку на лбу. Затем, наклонившись вперед, он уставился на матросов, сгрудившихся вокруг его койки.
– В чем дело? – спросил он растерянно и с таким видом, будто видит нас не совсем четко. – В чем дело? – повторил он.
– Именно это и я хотел бы узнать! – сказал второй помощник.
Том встревожился:
– Я что, вахту проспал?
Он оглядел матросов; у него был жалкий вид.
– Сдается мне, ему начисто отшибло память, – сказал громко один из матросов. – Нет, – сказал я, отвечая на вопрос Тома. – Ты...
– Молчать, Джессоп! – быстро сказал второй помощник, прерывая меня. Я хочу услышать, что парень скажет сам, без подсказок.
Он снова повернулся к Тому, приглашая к разговору:
– Ты полез закреплять фор-брам-брамсель...
– Может быть, и так, я не знаю, сэр, – сказал Том.
Я видел, что он не понимает, о чем говорит второй помощник.
– Но ты поднимался туда! – сказал второй помощник с некоторой досадой. – Парус развязался, его раздуло, и я отправил тебя, чтобы ты привязал его к рею.
– Раздуло ветром, сэр? – тупо переспросил парень.
– Да, раздуло! Разве я непонятно говорю?
Неожиданно Том встрепенулся – память возвращалась к нему. Он сказал: – Так все и было, сэр. Чертов парус надуло, он рванулся и ударил меня прямо в лицо.
Он замолчал на секунду, потом снова начал:
– Мне кажется... И снова пауза.
– Продолжай! – потребовал второй помощник. – Выкладывай все, как было!
– Я ничего не знаю, сэр, – сказал Том. – Я не понимаю... – Он явно пребывал в нерешительности. – Это все, что я могу сказать, – пробормотал он, трогая синяк на лбу, как будто пытаясь что-то припомнить. Последовавшее за этим молчание было нарушено Стаббинсом.
– Ветра-то не было, – сказал он озадаченным тоном.
В толпе поднялся гул: матросы подтверждали его слова.
Второй помощник молчал, и я с любопытством посмотрел на него. Мне было интересно: уж не начинает ли он понимать, что искать разумное объяснение всему случившемуся – занятие совершенно бесполезное? Возможно, он связал наконец последние события с тем подозрительным происшествием, когда мы искали человека на грот-мачте? Теперь я склонен думать, что так все и было, потому что, посмотрев еще раз на Тома, второй помощник вышел из кубрика, сказав, что дальнейшее расследование откладывается до утра. Однако, когда утро наступило, никакого расследования не последовало. Что касается того, доложил ли он капитану о происшествии, я сильно в этом сомневаюсь. Если и доложил, то упомянул, скорее всего, как бы между прочим, поскольку вопрос об этом больше не поднимался; но между собой мы, конечно, обсуждали это очень долго.
Что же касается второго помощника, то я до сих пор не нахожу объяснения его поведению по отношению к Вильямсу и ко мне, когда мы оказались вместе на рее. Иногда мне кажется, что он заподозрил нас в желании сыграть с ним какую-то злую шутку; возможно, в тот момент он действительно подозревал, что, по крайней мере, один из нас как-то связан с предыдущим случаем. Или же он пытался, как и до этого, закрыть глаза на очевидные факты, обрушившиеся на него и доказывающие, что нечто по-настоящему странное и неладное творится на борту этой старой посудины. Конечно, это только мои догадки.
А затем, вскоре после случая с парусом, произошло еще нечто в этом же роде.
Глава 5
СМЕРТЬ ВИЛЬЯМСА
Как я уже сказал, среди матросов только и разговоров было, что о странном случае с Томми. Никто из парней не знал, что Вильямс и я видели, как все это произошло. Каждый из них высказывал свои предположения. Стаббикс, например, считал, что Том поскользнулся спросонья и потерял опору под ногами. Том, естественно, пылко опровергал его. Однако ему было некого призвать в свидетели, поскольку в то время он еще не знал, что мы с Вильямсом видели удар паруса по рею.
Стаббинс настаивал на том, что ссылки на ветер не выдерживают никакой критики. Ветра не было совсем, говорил он, и остальные матросы поддакивали ему.
– Послушай, – сказал я Стаббинсу, – я не во всем разобрался, но все же считаю, что рассказ Тома – это правда.
