Наталья Никольская - Дачный сезон
– Оля… – начала я.
– Что? – жалобно откликнулась сестра.
Мне сразу стало ее жалко, и я решила не очень на нее давить.
– Скажи, а почему ты никому не сообщила, что у тебя на даче бандиты? Ведь у тебя была такая возможность!
– Понимаешь, Поля, я очень испугалась… Я боялась, что соседи поднимут панику и не смогут сделать все, как надо. И этот Мутный все поймет и просто убьет нас!
– Ерунда какая! – разозлилась я. – Ты что, с ума сошла, что ли?
Ольга умоляюще посмотрела на меня и натянула одеяло до подбородка. Ладно, черт с ней, теперь это дело прошлое. Ольга и в самом деле трусиха страшная, видимо, у нее мозги просто парализовало! Но все же каково, а?
– Оля, мне придется съездить к Жоре, – задумчиво сказала я.
Жора Овсянников, мой бывший муж, работал старшим следователем УВД Тарасова, и я частенько обращалась к нему за помощью. Похоже, снова настал такой момент.
– Я съезжу к Жоре, – продолжала я, – опишу ему приметы преступников, они их поймают, и все будет хорошо.
Но Ольга оставаться одна на даче отказалась категорически. Она заявила, что если мне так хочется – то я могу, конечно, уехать, но только по приезде я обнаружу здесь Ольгин труп. Со вскрытыми венами. Но, конечно, если мне не дорога жизнь сестры, а волнуют только личные отношения с Жорой, то ради бога – езжай, Полина, я всегда знала, что никому не нужна в это семье, что никогда не получу ожидаемых поддержки и сочувствия… Ну, и так далее. Все в таком духе.
– Ладно, Оля, – вздохнув, остановила я ее излияния на тему «нет в жизни счастья». – Мы еще поговорим с тобой об этом, когда ты успокоишься. А теперь поспите, ночь у вас и в самом деле была не из приятных.
Ольгу не нужно было уговаривать. Она тут же повернулась к стене и провалилась в сон. Детишки тоже валились с ног. Растусовав их по постелям, я вернулась в кухню. Да уж, дела! Какая жалость, что я отправила Ольгу на дачу первой! Теперь после перенесенного потрясения, она нескоро придет в себя. Как бы еще крыша у нее не съехала. А то хоть она и психолог и даже кандидат наук, а с собственными душевными проблемами спасаться не умеет. И ищет забвения в бутылке, а это может плохо кончиться…
Пока Ольга с детьми отдыхали от пережитого кошмара, я сварила суп и пожарила картошки, потом прошла в огород, вскопала несколько грядок и полила огурцы и клубнику.
Под вечер проснулась Ольга. Она пошатываясь вышла на крыльцо и села на него, демонстрируя, что помогать по огороду мне не в состоянии. Я и не просила. Черт с ней!
Вымыв руки, я села рядом с сестрой и закурила. Ольга поморщилась от дыма. Она сидела, опустив голову на руки и задумчиво смотрела куда-то вдаль.
Вскоре встали детишки.
– Ну, пойдемте ужинать, – позвала я их.
– Ах, я совсем не хочу есть! – отмахиваясь, проговорила Ольга, но в кухню пошла и за стол села.
Несмотря на все страсти-мордасти, я заметила, что пережитое никак не отразилось на Ольгином аппетите: тарелка ее опустела за считанные секунды. Я усмехнулась про себя и стала наливать чай.
После ужина, чтобы хоть как-то подбодрить всю компанию, я предложила:
– А давайте сходим в лес! Посмотрим, может быть, грибы есть?
Грибов никаких, конечно, и быть не могло. Но мне не хотелось, чтобы Ольга, а особенно дети, сидели здесь и кисли.
– Давайте, давайте! – захлопала в ладоши Лизонька. Артур с радостью поддержал ее.
– Ах, ну я не знаю! – засомневалась Ольга. – Я еще слишком слаба…
– Ну тогда оставайся, – невозмутимо посоветовала я. – Мы и втроем сходим, правда, дети?
Ольгу тут же выдуло из кухни. Откуда только прыть взялась! Она даже сходила в сарай и приволокла оттуда две большие корзины. Теперь она стояла с ними возле крыльца, готовая идти в лес в первых рядах, лишь бы не оставаться одной на даче.
– Может, все же останешься? – поддразнила я ее. – Дверь-то сорвана, охранять кому-то надо? А ты и чувствуешь себя плохо…
– Нет-нет, у меня все прекрасно! – бодро ответила Ольга. – А дверь завтра Петровича попросим починить. Вот если бы… – она просительно посмотрела на меня.
– Что?
– Если бы еще хоть капельку твоего лекарства… – шепотом проговорила Ольга.
Я вздохнула и набулькала ей еще немного рома.
– Спасибо, Поля, – благодарно произнесла сестра, опрокидывая стакан в рот. – Пошли!
Мы отправились в лес. По дороге дети заметно оживились.
«Ничего, – утешала я себя, – пройдет еще несколько дней – и они совершенно забудут об этой ужасной истории».
Войдя в лес, я с наслаждением вдыхала свежий воздух, наполненный густым ароматом распускающихся цветов и деревьев и чувствовала, как не хватает мне этого в городе.
– Хорошо-то как! – вырвалось у меня невольно.
Ольга поежилась, не разделяя моего мнения. Похоже, ей теперь за каждым кустом буду мерещиться бандиты.
Мы прошли еще немного, и увидела впереди большую группу людей в окружении милиции. Интересно, что могло тут случиться?
– Пойдемте, посмотрим! – скомандовала я.
Мы подошли поближе. Среди людей было много наших знакомых, в том числе и Галька Мельникова, соседка по даче. Мы становились рядом с ней.
– Что случилось, Галь? – шепотом спросила я у нее.
– Вон, – кивнула она.
В густой траве, прислонившись головой к стволу старой березы, лежал мужчина. Не нужно было быть профессиональным медиком, чтобы понять, что мужчина мертв. Он был убит каким-то огнестрельным оружием, так как на груди зияло отверстие от пули. Широко открытые глаза мужчины смотрели в небо, словно хотели там найти ответ на какой-то важный вопрос. Одна его рука была как-то неестественно выгнута за спину. На груди запеклась кровь. Тоненькая струйка крови виднелась и в уголке рта.
Ольга покачнулась и ухватила меня за руку.
– Уведи отсюда детей, быстро! – в отчаяньи проговорила я, но тут же убедилась, что от Ольги мало толку: она опустилась на траву и мотала головой из стороны в сторону.
Галька сориентировалась первой: она схватила детей за руки и потащила прочь. Я чуть ли не пинками подняла с земли Ольгу.
– Вставай, Оля, Господи, ну вставай же ты! Живо!
Услышав последнее слово, Ольга вдруг настолько проворно взлетела с травы, что я даже удивилась. Она кинулась к детям, а мы остались с Галькой.
– Кто это, Галь? – спросила я у нее.
– Понятия не имею, – пожала та плечами. – Бомж какой-то.
В это время один из милиционеров поднял с земли большую спортивную сумку. Галька вдруг прищурилась и вся подалась вперед. Потом она крепко сжала мое плечо.
– Ты что? – удивленно спросила я.
– Ничего, – сквозь зубы ответила Галька. – Пойдемте отсюда!
По дороге мы все молчали.
«Вот тебе, сходили за грибами! – злилась я неизвестно на кого, а больше всех на себя, – черт меня дернул их в лес вытащить! Теперь еще приятных впечатлений добавилось!»
– А у меня ведь беда, – шепнула мне Галька по дороге.
– Какая? – подняла я на нее глаза.
– Дом обокрали!
– Да ты что? Когда?
– Сегодня ночью! Представляешь, я в город ездила, возвращаюсь – и вот…
– Много вынесли-то?
– Да нет. Но замок сорвали, гады! Теперь новый нужно покупать. Придется Петровича просить ставить. Взяли так, по мелочи, да все равно жалко…
– Да уж… – протянула я, думая, что наш спокойный дачный поселок превращается в какое-то Чикаго.
Приведя Ольгу домой, я усадила ее на стул и налила ей еще рому. Да, похоже, такими темпами бутылка долго не протянет…
Галька убежала к себе, взяв с собой детей. Я пообещала прийти за ними вечером.
– Приходите обязательно! – крикнула Галька. – Поговорить нужно!
Ольга продолжала охать.
– Успокойся ты! – разозлилась я. – Чего разохалась? Ну, убили, что ж теперь? Не твоего же мужа!
Ольга испуганно замахала на меня руками. Потом сделала еще глоток, вытерла губы и сказала:
– Ох, Поля! Ты ничего не понимаешь! Ты знаешь, кто это? Я его узнала! Это Скворец, который был с Мутным у нас на даче! Тот самый, что меня изнасиловать хотел!
– Да ты что? – округлила я глаза. – Веселенькое дело! Ну и ладно, а чего все-таки трястись-то так?
– Ты ничего не понимаешь! – повторила Ольга. – Что мне теперь делать?
– А что делать?
– Ну, я же должна сообщить милиции, что узнала его?
– Зачем? – опешила я.
– Ну как же? Ведь это сокрытие фактов!
Я начала закипать.
– Какое еще, к чертям собачьим, сокрытие фактов? Ты ничего никому не должна! Милиция пусть сама этим занимается, ей за это деньги платят! А ты при чем? Ну, был он на твоей даче – и что? Не ты же его убила? Или ты знаешь, кто это сделал?
– Не знаю. Но вдруг… Вдруг им каким-то образом станет известно, что я его знаю? Ведь меня тогда посадят!
– Какая ты дура! – с досадой ответила я. – Никто тебя не посадит, тюрьмы и так переполнены. За что тебя сажать? Ты его могла и не узнать – у тебя зрение плохое!
