Александр Чернов - Меценат из ментовки
Жорик сунул руку в карман брюк милиционера, достал ключ от наручников. Снимать их времени не оставалось. Он встал на ноги, быстро подошел к окну, осторожно приоткрыл его. На заднем дворике было тихо и пустынно. Привольнов открыл окно шире, вскочил на подоконник и спрыгнул на землю. Быстрым шагом направился в угол двора. Когда Жорик прошел большую часть пути, сзади раздался окрик. Кричал майор:
― Привольнов, стой!
Не оборачиваясь, Жорик перешел с шага на бег. После драки с капитаном Привольнов обессилел. Бежать было тяжело.
Предупредительного выстрела не было. Ковалев стрелял сразу на поражение. Первая же пуля угодила беглецу в плечо. Жорик упал, однако, превозмогая боль, тут же вскочил и рванулся к мусорному контейнеру. «Тра-ан, Тра-ан!» ― отдаваясь эхом по двору, пролетали мимо Жорика пули. Дворик был огорожен забором и звук был такой, будто стреляли в закрытом тире. «Быстрее, быстрее! ― молотом стучал в голове Привольнова одна единственная мысль. ― Успеть бы, успеть!» ― Жорик вскочил на край контейнера, чуть не опрокинулся на спину, однако удержал равновесие и, навалившись грудью на край бетонной плиты, тяжело перекинул свое тело за забор.
«ВОЙСКА СПЕЦИАЛЬНОГО НАЗНАЧЕНИЯ»
У него и жены-то нет, ну, какая еще жена?
Если отроду двадцать лет, а кругом вообще война.
Он и вырос на той войне, на людей не имея зла,
И достала его в Чечне пуля сволочь, из-за угла.
А служил Жорик в спецподразделении. Призвали его в восемнадцать лет во внутренние войска. В школьные годы Привольнов увлекался восточными единоборствами, был физически развитым, хорошо сложенным молодым человеком, а потому, когда на распределительном пункте в казарму вошли двое офицеров и громко спросили есть ли среди призывников спортсмены, желающие служить в спецвзводе, встал вместе с семью парнями. Команду отвели в спортзал, выдали боксерские перчатки, разбили на пары и устроили поединки. Через несколько минут стало ясно, кто что из себя представляет, и четверых наиболее слабо подготовленных ребят отправили назад в казарму, а между оставшимися бои продолжились. В финал вышел Жорик и еще один верзила с мощными кулаками. После десяти минут перерыва парни вышли на середину спортзала. Весовые категории были разными, но уж очень Жорику хотелось служить во спецвзводе. К счастью, верзила оказался неповоротливым и Привольнову хотя и с трудом, но все же удалось одолеть его.
― Как звать-величать? ― спросил у победителя рослый офицер с красиво посаженой головой.
― Привольнов, Георгий, ― оттирая перчаткой кровь с разбитых губ, ответил Жорик.
Офицер записал данные новобранца в блокнот.
Вот что, Георгий, ― сказал он, и на его суровом обветренном лице возникла добродушная улыбка. ― Ты иди пока. Когда потребуется, мы тебя разыщем.
Привольнов был разочарован. Он-то рассчитывал, что его сразу зачислят во взвод, обучат приемам рукопашного боя, и бросят в бой. Но нет. Не приглянулся, видать, офицерам. С изрядно испорченным настроением парень вернулся к своим.
Распределили Жорика в войсковую часть 1525 что под Волгоградом. И вот, когда он, уже ни на что не рассчитывая, вместе с пятьюдесятью переодетыми в военную форму новобранцами прибыл к месту назначения, его поджидали. Не забыл офицер своего обещания.
Спецназовец в погонах старшины вышел из дверей штаба к колонне остановившихся молодых солдат и зычно крикнул:
― Привольнов есть?
― Так точно! ― уже обученный правилам воинской вежливости молодцевато ответил Жорик.
― Выйти из строя!
― Есть! ― Привольнов сделал два шага вперед, повернулся лицом к строю и замер.
Старшина окинул новобранца взглядом конюха, в чье распоряжение поступил новый боевой конь, остался доволен приобретением и, похлопав Жорика по плечу, заявил:
― Ну, братишка, вместе будем служить, пошли!
И старшина отвез Привольнова к новому месту службы. Встретили Жорика в подразделении как равного. Во взводе была жесткая дисциплина, царил дух товарищества, взаимовыручки и напрочь отсутствовала дедовщина. Командовал взводом майор в краповом берете. Для непосвященных поясню: краповый берет ― мечта любого воина и предмет гордости его обладателя. Владелец берета ― спецназовец из спецназовцев, лучший из лучших. Один раз в год устраивается экзамен для желающих получить право на ношение крапового берета. В течение нескольких дней претенденты живут на казарменном положении и проходят тяжелейшие испытания на силу, ловкость, выносливость, умение действовать в экстремальных условиях. Но это еще не все. В конце этапа обессиленных изможденных мужчин ждет спарринг. Нужно не просто драться. Необходимо победить. Испытания выдерживают единицы. Майор выдержал.
Служба в спецвзводе была суровой, но это были еще цветочки по сравнению с той службой, которую Жорику довелось нести позже в спецотряде. А попал он в него следующим образом. Прослужив год, прослышал Привольнов, что объявлен набор в спецотряд. Нужно было пройти предварительный отбор. Жорик подал заявление на имя командира части и его отпустили. Приехал Привольнов к месту сбора конкурсантов, показал в спарринге свои возможности, и ему разрешили подать документы для сдачи экзаменов. Экзамены Жорик выдержал, и началась для него новая пора учебы и тренировок. Гоняли в учебке круглые сутки. Кроме ежедневных изнурительных десятичасовых занятий по рукопашному бою, изучали минно-взрывное дело, стреляли из различных видов оружия, бегали, прыгали с парашютов, а также проходили много других дисциплин, необходимых бойцу для службы в отряде специального назначения. После окончания учебки Жорик подписал контракт на пять лет, один из пунктов которого предписывал Привольнову оставаться холостяком во время всей службы в спецназе. И понесла Жорика нелегкая по горячим точкам. Где он только не был, чего только не повидал. Жизни вне отряда специального назначения он уже себе не представлял и, когда вышел срок действия контракта, Привольнов продлил его еще на пять лет. Да вот случилась через три года с Жориком беда. Был он в городе, возвращался в часть и тут подошли к нему на остановке трое мужчин. Не слова не говоря, ударили Привольнова по затылку стальным прутом. Проломили череп. Кто были те люди, и за что его огрели до сих пор остается для Привольнова тайной. Врачи думали все ― не выживет мужик. Нет, подштопали ― выкарабкался. И вот спустя полгода со стальной пластинкой в черепе вышел Жорик из госпиталя. Голова кружилась, с координацией было не в порядке. Конечно же, о том чтобы дальше служить в спецназе не могло быть и речи. Попрощался Привольнов с боевыми товарищами и отбыл в родимый город. Здоровье у Жорика постепенно восстановилось, да вот откуда-то тяга к спиртному взялась.
ТАМАРА СИТНИКОВА
Не трекала, не ботала, чужого не скажу.
Блатное отработало, прощайте ухожу!
Все это дело каждого, уходят не гужом,
Отпетые сограждане с чифира на боржом.
Ситникова Тамара овдовела рано. Восемь лет назад, когда ей исполнилось тридцать лет, муж ее Аркадий майор авиации во время полетов разбился на самолете. Не дотянул каких-то пяти километров до аэродрома, рухнул в озеро. Его так и достали из воды сидящим в кабине за штурвалом. Сказали, человеческий фактор ― это значит, сам виноват. Да кто там разберет. У военных разве до истины докопаешься? Все всегда скрыть норовят, не хотят выносить сор из избы. Тамара правды искать и не стала. А зачем? Все равно не вернешь Аркашу. Похоронила Тамара мужа на военном кладбище. Горе было, понятно, глубокое. Да и до сих пор рана на сердце не зажила. Второй раз замуж не вышла, хотя была возможность и не одна. Тамара женщина интересная, мужчины на нее заглядывались. Но была у Ситниковой от брака с Аркадием дочь. Ей свою жизнь и посвятила. Девушка выросла красивая, неглупая. Год назад поступила в столице в театральный институт. Живет теперь Тамара одна, тоскует по мужу, скучает по дочери.
В этот день Ситникова была дома. Занималась по хозяйству ― стирала. На работу ей нужно было идти в ночь дежурить. Тамара развешивала в лоджии белье, когда раздался звонок в дверь. Кто бы это мог быть? Гостей вроде не ждала. Женщина так и не повесила простыню, снова бросила ее в тазик. Направляясь к двери через зал, окинула комнату хозяйским взглядом. Все, кажется, прибрано. В прихожей глянула на себя в зеркало, машинально поправила прическу, потом посмотрела в глазок и отпрянула. На лестничной площадке стоял Привольнов Жорик. Его только еще не хватало.
С Наташей Привольновой женой Жорика Ситникова в течение нескольких лет работала в одной больнице. Несмотря на разницу в возрасте ― Тамара была старше Наташи на восемь лет ― женщина дружили. Было у них много общего. Книги, любовь к медицине, например. А после того, как Тамара потеряла мужа, ближе, чем Наташа, у нее человека на белом свете вообще не стало. За исключением дочери, разумеется. Однако Привольнов невзлюбил Тамару с той самой минуты, когда впервые увидел ее. Не нравилась она ему. Ревновал Жорик Наташу к подруге, да и считал, что та науськивает на него жену. Чего только пьяному в голову не взбредет. Агрессивно настроенный он несколько раз приходил в больницу, само собой в нетрезвом виде, скандалить. А когда вернулся с лечения и узнал, что жена с сыном и тещей сбежали, вообще проходу не давал, требовал, сообщить, где семья находится. Ситникова конечно же знала, куда Привольновы уехали ― она даже переписывалась с Наташей, ― но Жорику адрес не говорила. И вот домой к ней притащился.
