Марина Серова - Спектакль для одного зрителя
— Кто их знает… — со снисходительной улыбкой провинциального Казановы ответил Кулимин.
— А что вы скажете о Бене?
— Да что тут скажешь? — Кулимин поднял вверх левую бровь и почесал затылок. — Несомненно, талантливый человек. Настолько сильно любит Лизу, что я, будучи с ней в любовной связи, даже испытывал некоторое чувство вины, когда приходилось встречаться в одной компании. Лизе почему-то нравилось знакомить своих любовников с мужем и представлять их друзьями семьи. А он ей безгранично верил… Писал стихи, дарил цветы, как на первом свидании, а она бессовестно обманывала этого, пожалуй, лучшего представителя нашего мужского сословия. Он и Джебраилова принимал за друга семьи, а ему стоило бы призадуматься, что может связывать интересную неглупую женщину с таким уродом…
— А действительно, что?
— Ну ясно же, как божий день. Возможно, какие-то его антропометрические данные — она как-то, будучи в подпитии, делилась со мной… К тому же и меркантильные интересы могли иметь место. Лизе всегда нужны были шубы из натурального меха, драгоценности, походы в дорогие рестораны. И, учитывая большую разницу в менталитете, их редко принимали за любовников. Небезызвестный Николай Львович как-то ехидно заметил: «Лизонька уж очень последнее время напоминает чеховскую даму с собачкой, вернее, с бульдогом…»
Кулимин снова в голос рассмеялся.
— Ну, что вас еще интересует? — отсмеявшись, спросил режиссер, и я почувствовала на себе его наглый, раздевающий взгляд.
Он недвусмысленно вперил взор в мою грудь, и моя рука невольно потянулась к кофточке, чтобы проверить, всели пуговицы там на месте.
— Может быть, мы с вами как-нибудь вечерком в театр сходим? Посидим, полежим…
Кулимин говорил это таким тоном, вроде рассказывал анекдот. Явного цинизма в его речах не прослеживалось, как и излишней куртуазности. Словно этот молодой человек в клетчатом пиджаке и кожаном галстуке поверх голой шеи, больше напоминающий панка с улицы Немецкой, чем главного режиссера театра, говорил: «Хочешь — залезу на тебя, не хочешь — на другую… А если хочешь — с кем-нибудь познакомлю».
Поначалу, когда я увидела этого человека в кабинете с взъерошенной прической и подобающим для главной характерной роли костюме в комедийной пьесе, я была шокирована подобной экстравагантщиной, но в процессе разговора поняла, что именно этот прикид и аксессуары как нельзя больше характеризуют артистическую личность Александра Ярославовича и соответствуют его имиджу провинциального Казановы. И еще я поняла, что никакого отношения к исчезновению Лизы этот господин не имеет. А потому пора было заканчивать разговор, чтобы заняться другой, не менее важной проблемой — пропажей брата Димы Лисицына.
Кулимин, не вставая с кресла, чтобы проводить меня, послал мне воздушный поцелуй, сопроводив довольно забавной прощальной фразой:
— Пусть ангелы Мельпомены и музы хранят вас всю дорогу, чтобы даже ГАИ не остановила.
Я поблагодарила режиссера за заботу и раскланялась.
Я поехала к Кулимину сразу после разговора с Беном, в котором он сообщил мне об исчезновении своего брата. Я решила, что отработка версии Кули ми на не займет много времени. Так оно, в принципе, и получилось.
А после посещения Театра русской комедии я направила свою машину прямиком к дому писателя Лисовского, то есть Бена.
Он встретил меня напряженным взглядом глубоко посаженных глаз.
— Давай, рассказывай все по порядку, — вздохнула я, усаживаясь в кресле гостиной Лисицыных. — Как это произошло и когда?
— Дело в том, что просто непонятно…
— Как это?
— Он живет отдельно от родителей, снимает квартиру. И до сегодняшнего дня никто особо шума по этому поводу не поднимал. Только вот утром позвонили из банка и поинтересовались, где он. Оказывается, еще две недели назад он взял отгулы, но к назначенному сроку на работу не вернулся.
— Он мог неожиданно загулять? — с усмешкой выставила и я свои резоны.
— Дело в том, что он работает в банке, занимается ответственным участком, да и несвойственно ему все это… Он не пьет, да и женщинами особенно не увлекается.
— А вызвонили?..
— Больницы уже все обзвонили, никаких его следов не обнаружили, — опережая мой вопрос, ответил Бен.
Я задумалась. Дело принимало неожиданный оборот, и надо было собирать дополнительную информацию.
— Может быть, тебе покажется бестактным мой вопрос, но постарайся ответить с максимальной правдивостью, — попросила я.
— Да-да, конечно…
— Как складывались отношения между Лизой и Андреем?
— Я бы назвал их натянутыми, хотя, честно, это будет мягко сказано. Скорее всего это была открытая неприязнь, переходившая иногда в ненависть.
Я удивленно подняла брови.
— В чем это выражалось?
— Ну а как это могло выражаться у такой личности, как Лиза? — риторически заметил Бен.
— То есть?
— Танюша, ты сама знаешь, многое зависит от семьи, с детства человек впитывает в себя вкусы и определенную манеру выражать себя.
— Ты не мог бы говорить поконкретней?
— Самовыражаться с помощью мата. Она вместо «Здравствуй» говорила моему брату что-то вроде:
«А пошел ты на х..!» Ну, и остальные тирады в том же духе! А у нас, сама знаешь, семья культурная, консервативная. Брат Андрей, кстати сказать, больше похож на родителей, а Лиза его буквально третировала, он же безответно всякий раз старался уйти в кусты. Ко всему прочему Андрей — человек совершенно нетворческий, приземленный, словом, банковский работник. Поэтому взаимопонимания между ними быть не могло.
— Лиза ругалась матом?
— Конечно, Лиза — человек образованный, но когда ее прорывает… От светской дамы не остается и следа, и явно начинает проглядывать продавщица с Сенного рынка. Мне не нравятся подобные веяния в культуре, которая, по-моему, должна придерживаться здорового консерватизма, но сейчас проникновение жаргонных словечек в пьесы современных драматургов — дело обычное. Потому и интеллигенция сейчас, не особенно стесняясь, вовсю разговаривает по матушке…
— А что ты можешь сказать об отношениях Лизы со свекровью и свекром?
— Мои родители не воспринимали ни Лизу, ни членов ее семьи с их беспардонностью.
— А теперь скажи мне, Дима, — неожиданно сменила я тему разговора. — Что связывало Лизу с неким Сулейманом Джебраиловым?
— А что могло связывать Сулеймана Агаевича и мою жену? — в ответ растерянно спросил Бен.
— Вот я и интересуюсь, — уже язвительно заметила я.
— Ну, тут дело такое… Лиза очень интересовалась тюркской культурой. Кораном и обычаями народов Передней Азии. Сулейман же Агаевич — типичный представитель азербайджанского народа. Правда, многих смущало то, что он плохо говорит по-русски, но Лиза уверяла меня, что он великолепно владеет турецким и персидским, читает Коран по-арабски, является правоверным мусульманином и считается очень продвинутым по местным понятиям человеком.
— В таком случае, — продолжила я язвить, — друг вашей семьи Аслан Исмайлов — вообще, видимо, пророк Мухаммед!
— Таня, не надо утрировать… А собственно, откуда у тебя информация про Джебраилова? Я тебе, по-моему, ничего про него не говорил.
— Любимцев информировал, администратор театра. Я сегодня ездила туда…
— А, Коленька! — Бен досадливо отмахнулся. — Старый сплетник! Для меня не секрет — многие думают, что Лиза крутит романы с Джебраиловым, Исмайловым и другими мужчинами. Но о красивой женщине всегда говорят много лишнего, это, так сказать, неприглядная реальность, данная нам в ощущении.
Я еще мог бы приревновать ее к Исмайлову, этому евро-азербайджанцу, но к Джебраилову… — Лисицын скорчил скептическую физиономию.
— А к Кулимину? — неожиданно спросила я.
При упоминании фамилии режиссера Бен как-то замялся.
— Знаешь, если начистоту — с Кулиминым было… Это что, тоже от Любимцева? — уточнил он.
— Нет, я беседовала с Александром Ярославовичем сегодня лично, дабы убедиться в том, что он к исчезновению твоей жены и нашей общей одноклассницы не имеет никакого отношения.
— И что же, убедилась?
— Да. Но ты продолжай, что там у них было с Кулиминым-то?
— Александр Ярославович — это слишком громко сказано. Скорее Саша… Или Алекс, как он предпочитает себя называть в кругу друзей, таких же, как он, алкоголиков и бабников. Но этот роман грозил когда-то распаду нашей семьи, не буду скрывать. — Лицо Лисицына залилось краской: было видно, что ему явно неловко. — Но Лиза все взвесила и окончательно сделала свой выбор в пользу семьи. Тем более у нас тогда родился сын.
Я хотела намекнуть Димке о том, чтобы он повнимательней присмотрелся к сыну и сравнил, на кого он больше похож: на него или на Кулимина. Но делать этого не стала… И так на голову бедного Бена в последние дни свалилась куча неприятностей.
