Карл Вадасфи - Пропавшая без следа
Но не успела она вымолвить ни слова, не успела спросить, что ему нужно от нее, как он заговорил первым: «Спальня готова».
Она задрожала с головы до ног, понимая, что спасения нет.
А он, вспомнив о своей матери и о том, как Сара Элсон уничтожила его надежды, оказавшись такой же, как его мать, добавил: «Ты, чертова шлюха».
Глава 3
Мой стремительный бросок к театру «Фортуна» себя оправдал. Через полчаса я оказался на месте. На Финчли-Роуд образовалась пробка, но мне удалось благополучно из нее выбраться, используя все мыслимые и немыслимые способы. Через несколько дней я наверняка обнаружу на полу перед своей дверью уведомление о назначении штрафа за пересечение полосы движения для автобусов, но мне на это наплевать. Я даже поехал бы в противоположную сторону по улице с односторонним движением, если бы знал, что это поможет мне разыскать Дженни.
Толпы народа прогуливаются вокруг театра. До начала спектакля остается еще двадцать минут, и я подхожу к людям, описываю им Дженни, спрашивая, не видели ли они ее.
Люди качают головой, никто не может мне помочь. Но никого это особенно и не волнует.
Я брожу вокруг, все еще не теряя надежды, что Дженни появится. Я расспрашиваю всех, кого только могу, и даже начинаю раздавать людям свои визитки.
– Позвоните мне, – говорю я, – если увидите ее.
Некоторые обещают, что непременно мне сообщат, если увидят похожую девушку, я слышу слова сочувствия и одобрения в свой адрес. Но меня почему-то не покидает ощущение, что все эти люди просто хотят поскорее от меня отделаться. Но я вовсе не собираюсь расстраиваться из-за своей неудачи. Я просто не могу этого позволить. Я должен продолжать ходить и спрашивать каждого, кто попадется мне на пути, о Дженни.
За несколько минут до начала спектакля я подхожу к театральной кассе и прошу позвать театрального менеджера. Видя мое расстроенное лицо, кассирша тактично не спрашивает, зачем мне понадобился менеджер, а просто снимает трубку и набирает номер.
Несколько минут я топчусь около двери, беспокойно оглядываясь в поисках Дженни, надеясь, что вот сейчас она выйдет из такси. Наконец появляется менеджер. На его лице маска робота, который включился и готов слушать вас. Он слегка наклоняет голову в мою сторону, его ухо торчит в моем направлении, словно слова, которые я произнесу, станут первыми услышанными словами в его жизни, и он напряженно ждет этого.
– Мне нужна ваша помощь.
– И чем я могу вам помочь, сэр? – спрашивает он.
– Моя девушка пропала. Мы собирались сегодня вечером в этот театр, но она исчезла по дороге сюда. В супермаркете «Гейтуэй» на автостраде. Вы знаете это место?
– Да, сэр.
– Я надеюсь, что она сюда приедет. Что она… просто разыгрывает меня. Не знаю, что и думать. – Мой голос срывается, и я с трудом выдавливаю из себя каждое следующее слово. Мне было приятно, что я могу достучаться до кого-то, хотя это всего лишь театральный менеджер. – Прошу вас, – умоляю я его, – позвольте мне заглянуть в зал. Возможно, она уже там ждет меня. – И я торопливо начинаю спускаться вниз по лестнице, не давая ему времени отказать мне.
– Только быстро, – говорит он, догоняя меня, а затем берет за руку и ведет в зрительный зал.
Здесь все выполнено в красных тонах, и в какой-то момент я вынужден одернуть себя и вспомнить, что я здесь не для того, чтобы разглядывать интерьер, и мне вовсе не надо искать свое место. Я здесь, чтобы найти Дженни. Вход в зрительный зал располагается в дальнем конце фойе, я оставляю театрального менеджера у самого входа, а сам прохожу по боковому проходу и встаю перед партером, откуда мне хорошо видно публику и откуда я могу начать свои поиски. Я внимательно просматриваю каждый ряд партера, шепотом умоляя Дженни оказаться здесь, но не вижу ее. Все это начинает представляться мне бессмысленным. Я медленно возвращаюсь, прохожу мимо театрального менеджера и заскакиваю в буфет. Дженни нет и здесь. У меня начинает кружиться голова, чувствую, как к горлу подкатывает тошнота, но я должен непременно продолжить поиски.
Театральный менеджер, вероятно, замечает, как кровь отливает от моего лица и спрашивает:
– С вами все в порядке, сэр?
– Мне надо… мне надо посмотреть… наверху. Прошу вас.
– Сэр, мне кажется, вы уже и так сделали все, что могли.
– Прошу вас, – повторяю я. – А вдруг она спряталась там.
– Это невозможно без билета.
У меня возникает ощущение, что я вот-вот упаду в обморок.
– Послушайте, – говорит он, коснувшись моего плеча. – Садитесь на свое место, а я попробую обратиться к ней по громкой связи. – Видя, что меня не вдохновляет эта идея, он объясняет – Меня будет слышно во всех уголках театра. Если она здесь, то непременно услышит. А если услышит, то, конечно, откликнется. – В отличие от него я не слишком в этом уверен. – Разве нет? – настаивает он.
Наконец, я сдаюсь и киваю в ответ.
– Да, – говорю я. – Думаю, она откликнется.
Уходя, он шепчет что-то на ухо бармену, который тут же подскакивает ко мне. Он протягивает мне стакан воды и просит выпить.
– Благодарю.
– Вы в порядке? – спрашивает он.
Я не в силах говорить и только качаю головой. Я чувствую, что меня бросает в жар, и спрашиваю бармена, где находится уборная. Оказывается, она в двух шагах от меня, и я стремительно бросаюсь внутрь.
Я на мгновение склоняюсь над раковиной, а затем открываю кран и, набирая пригоршни воды, плескаю себе на лицо. Я смотрю в зеркало и вижу свои глаза. Я пристально смотрю в них, стараясь вновь обрести спокойствие, найти в себе остатки былой уверенности. Я не должен терять самообладание.
Через некоторое время я возвращаюсь в буфет. Слышу последний звонок, оповещающий публику, что спектакль вот-вот начнется. Мы с Дженни уже должны были бы сидеть в зрительном зале. Но этого не произошло. Все планы пошли прахом. Ее уже не испугает сюжет пьесы, а я не смогу поддержать ее. Где бы она ни была, я не могу помочь ей, и эта мысль убивает меня.
Ко мне снова подходит театральный менеджер.
– Ничего не вышло, – говорит он. – Мне очень жаль.
– Спасибо вам, – говорю я. Он явно ждет от меня чего-то большего. – Похоже, я попал в серьезный переплет.
– Послушайте, – говорит он, – если вы действительно так за нее беспокоитесь, позвоните в полицию. Они должны вам помочь. Или, возможно, стоит попробовать связаться с ее семьей? Вы заезжали к ней домой?
Я качаю головой:
– Нет, я еще не ездил к ней домой.
Видя, что я не двигаюсь с места, он говорит:
– Послушайте, пора начинать спектакль, и меня ждут в зале. Я знаю, у вас есть билет, но я должен попросить вас или занять свое место, или покинуть театр, чтобы мы могли начать. Зрители ждут. Актеры готовы начать представление.
Не говоря ни слова, я направляюсь к выходу, медленно спускаясь в фойе. Выйдя из театра, сажусь на скамейку. Мне необходимо время, чтобы попытаться собраться с мыслями.
Вокруг меня множество людей движутся в разных направлениях. Некоторые парочки держатся за руки, и, глядя на них, я испытываю пронзительное чувство тоски, кто-то остается в одиночестве, а некоторые собираются в группы. Некоторые люди спорят, другие – смеются, кто-то в недоумении смотрит на туристическую карту. Но я не принадлежу ни к одной из этих групп. У меня есть пара, но сейчас я абсолютно один. И если с Дженни что-то произошло, значит, сейчас она тоже где-то совсем одна. И возможно, напугана.
Я выхватываю телефон из кармана пиджака, нахожу список телефонов и просматриваю его в поисках того человека, кто мог бы знать, где находится Дженни. Только теперь я осознаю, что ни с кем не хотел говорить о ее существовании. Я никому не рассказывал о нашем знакомстве. Просматривая список имен, я понимаю, что никто из этих людей не знает Дженни и тем более где она находится. Кроме мамы. Мама знает о ней. Я помню, как я звонил ей. Это было совсем недавно. Я сказал ей тогда: «Мама, я хочу рассказать тебе о девушке, с которой познакомился, ее зовут Дженни». Мамин голос поможет мне успокоиться и сосредоточиться на том, как мне следует поступать.
Я набираю номер, и через три гудка она снимает трубку. Я прерываю ее приветствие.
– Мама, это Джон.
– О, Джон, как замечательно. А я как раз вспоминала о тебе. Представляла, как было бы чудесно, если бы ты мне позвонил. Знаешь, похоже, у нас с тобой телепатическая связь.
Ее шутка не кажется мне забавной, только не сейчас.
– Мама, у меня неприятности. Не совсем у меня, но у Дженни…
– У Дженни?
– Да, у Дженни. У моей девушки Дженни. Помнишь, я рассказывал тебе о ней? Мы встречались три недели.
– О, мой мальчик, но ты не звонил мне… не помню точно, но почти три месяца. Поэтому я и думала о том, как было бы замечательно услышать твой голос. Мы так давно с тобой не разговаривали. Но я все понимаю, у тебя слишком много работы.
– Но неужели ты не помнишь? Ты должна. Мы разговаривали чуть больше недели назад. Я тогда сказал: «Мама, я хочу рассказать тебе о своей новой девушке, ее зовут Дженни». Неужели ты не помнишь, мама? Ты должна.
