Джон Фасман - Библиотека географа
— Нет, я вырос в Бруклине.
— В Бруклине, говоришь? Большое яблоко, команда «Доджерс» и все такое… Почему там?
— Мой отец работал на Манхэттене, а мать родилась в Бруклине. Правда, в другой его части.
— Ах, работал… Ну конечно. Здесь, ясное дело, с работой похуже… Естественно, твои родители приезжают сюда повидать тебя. Надеюсь, они пользуются каждой возможностью, чтобы убежать от смога и суеты?
— Как сказать. Отец, к примеру, вернулся в Индианаполис, откуда он родом, и ни разу здесь не был. Мать, впрочем, по-прежнему живет в Нью-Йорке и время от времени меня навещает.
— Чудесно. Просто великолепно. Ты, значит, не совсем лишен родительской опеки и тепла, да? Рад это слышать. — Он откинулся на спинку стула и с отсутствующим видом стал постукивать по зубам колпачком своей шариковой ручки. Ручку же как таковую он использовал, чтобы время от времени почесывать себя за ухом.
— Тут вот какое дело, — наконец сказал он, надевая колпачок на ручку и исследуя взглядом весь предмет в сборе. — Я подумываю написать на этой неделе статью о разнице в структуре шляпок у смертельноопасных и опасных, но не смертельно грибов семейства amanita. Наш доблестный редактор, без сомнения, заметит, что я уже писал нечто подобное в прошлом, и я тебе на это отвечу: да, писал. Но о чем? О различных типах поваленных деревьев, на которых эти самые amanita произрастают… Или рядом с ними?.. Как бы то ни было, я собираюсь написать, что по большому счету никакой разницы в структуре шляпок у смертельно ядовитых и просто ядовитых грибов этого семейства нет, и если вы собираетесь идти в лес за грибами, необходимо вооружиться хорошим справочником или взять с собой человека, который знает эти места и разбирается в здешних грибах. Вот я и подумал, что ты, возможно, в курсе, сколько народу заинтересовано в приобретении подобного справочника грибника. Я это к тому говорю, что, если таких наберется достаточное количество, я мог бы издать очень приличный справочник для любителей бродить по лесу с корзинкой, чтобы избавить их от риска употребить внутрь не тот гриб и маяться после этого животом. Ну, что ты об этом думаешь?
— В целом идея неплохая, — сказал я со всем энтузиазмом, на какой только был способен, одновременно делая попытку отойти от стола Остела. — Арт в офисе? — Я заглянул за угол, но дверь у шефа была закрыта.
— Должен быть здесь, должен быть здесь… Эй, наш доблестный редактор! Где ты? Миньон пришел повидать тебя!
Он расхохотался, и дверь в закутке распахнулась. На шее у Арта висели наушники, а в левой руке он держал плеер «Уокмен». Покривив губы в улыбке, Арт жестом поблагодарил Остела за труды, после чего предложил мне пройти в свой кабинет.
Закрыв дверь, он продемонстрировал мне «Уокмен».
— Средство технической защиты от Остела, или, сокращенно, «анти-Остел». Ты ведь знаешь, я люблю этого парня, но сегодня он что-то особенно разговорчив. Между тем с отъездом Нэнси, кроме нас с тобой, выдерживать огонь его красноречия некому. Так что еще две недели придется потерпеть. Он что — опять завел разговор об этих смертельно опасных хреновинах… черт, забыл как они называются?
Я согласно кивнул. Арт улыбнулся, покачал головой и достал из карманчика рубашки пачку сигарет.
— В одном я уверен: пока курю, он сюда не войдет, — сказал Арт, поднося зажженную спичку к сигарете. — Полагаю, что при таких условиях польза для моего ментального здоровья перевесит вред, который я причиняю своим легким.
Я промолчал, но ему, похоже, мой комментарий и не требовался, поскольку он сразу же спросил меня о доме Пюхапэева. Я рассказал об обнаруженных там мною двух полицейских и о том, как они меня оттуда выставили.
— Это двоюродные братья Олафссон. Можешь поверить? Ну и имечки у этих копов — прямо как в кино! Как раз для полицейского участка в маленьком городе. Еще о них можно сказать, что, когда им звонят и сообщают о преступлении, они приезжают на место минут через тридцать после того, как все закончилось. Это как минимум. Кроме того, раз в месяц они присылают вам уведомление о штрафе за превышение скорости на Элиас-роуд вне зависимости от того, превысили вы там скорость или нет. Не приходилось встречать их раньше?
— Несколько раз видел, но лично не знаком, — ответил я. — Даже не знал, что их фамилия Олафссон. Сколько времени они служат в местной полиции?
— Были здесь, когда я сюда вернулся пять лет назад. Еще их дедушка служил городским констеблем, потом это место занял отец одного из них; город начал разрастаться, и он взял заместителем своего брата. И вот теперь в городской полиции на тех же должностях служат эти двое. Ходят слухи, что их дедушка, приехавший сюда с первой волной шведских эмигрантов, оказался плохим фермером и умолил мэра взять его на должность шерифа. Можешь расспросить Остела, если хочешь. Но я бы на твоем месте этого не делал, поскольку он начнет повествование о парнях с рассказа, как была устроена средневековая шведская деревня. — Глаза у Арта на мгновение затуманились, словно он живо представил себе подобную перспективу.
— Итак, Аллен, — продолжил он, — это тот, который худой, — унаследовал должность своего отца — городского констебля, не заместителя — и вроде был при своем месте. Коп как коп. Тем более что в таком маленьком городе, как наш, делать особенно нечего. Разве что плату за парковку у Стейшен-хилл взимать да кошек снимать с деревьев… Или это уже работа пожарных? Полагаю все-таки, что пожарных. Тем временем сын заместителя констебля Берт — это тот, который толстый, — служил в полиции Хартфорда. Лет пять там кантовался, а то и все десять, и вдруг вернулся в Линкольн. Ну, Аллен и взял его на должность своего заместителя. Но присмотрись получше к этим людям. Ясно как день, что теперь в участке всем заправляет Берт, а Аллен ходит у него в подручных. Хотя, по слухам, Берг так и не смог сдать экзамен на чин сержанта, да и послужной список у него неважный — замечен в пьянстве, рукоприкладстве и тому подобных неприглядных деяниях. Потому, должно быть, и вернулся сюда, чтобы, так сказать, начать жизнь с чистого листа. Но для этого необходимо поработать над своим характером, стать другим человеком, чего ему как раз делать и не хочется. Так что он пьет, ленится и грубит, как прежде. Ничуть бы не удивился, если бы узнал, что он убедил Аллена поехать домой к Пюхапэеву, чтобы, воспользовавшись ситуацией, что-нибудь там подтибрить.
— Почему в таком случае не написать об этом статью? — спросил я. — О коррупции в городских верхах, предосудительном поведении полиции и тому подобных вещах… Разве журналисты не обязаны освещать такие проблемы?
Арт издал звук, напоминавший одновременно стон и глубокий вздох, и выпрямился на стуле.
— Да-да. Несомненно. Но наша газета, плохо это или хорошо, для подобных разоблачительных статей не предназначена. Хартфордская — да. Газета в Уотербери — возможно. Даже газета Нью-Хейвена подходит. Но наша другого направления. В ней надо писать о свадьбах и футбольных матчах. О карнавалах. О том, какие магазины закрылись, а какие открылись. Кроме того, большинство наших читателей — выходцы из больших городов и переехали сюда в том числе и для того, чтобы как можно реже слышать о коррумпированных копах и тому подобных проблемах. — Арт выбил пальцами дробь на крышке стола. Судя по этой дроби и изменившемуся лицу, можно было понять, что ему не понравилось направление, которое приобрела наша беседа. — Далее. Если ты начнешь раскручивать эту историю, приготовься, что тебе вменят в вину все мыслимые и немыслимые нарушения от превышения скорости до парковки в запрещенном месте, поскольку с этих пор за тобой будут весьма пристально следить. Кроме того, не уверен, что мои друзья в Хартфорде возьмут такой материал для печати, ибо им нет никакого дела до Линкольна. Неужели ты действительно хочешь заняться журналистским расследованием?
Арт пристально посмотрел на меня через стол, и по его лицу трудно было понять, какой ответ он предпочел бы получить — утвердительный или отрицательный. Я согласно кивнул. Почему бы и нет? Неизвестно, представится ли мне еще такая возможность в ближайшие шестьдесят лет.
— Если хочешь заниматься расследованиями, я помогу тебе найти работу в другом, более крупном издании. В Хартфорде, Стамфорде, возможно, в Нью-Хейвене. Даже в «Бостонском рекорде», если уж на то пошло, хотя это и непросто. Так что когда окончательно решишь, как будешь жить дальше, дай мне знать. Ты работаешь у нас уже шестнадцать месяцев, и за это время неплохо себя проявил. Мне по крайней мере доставляло удовольствие с тобой работать. Но не можешь же ты оставаться здесь вечно? Ты или превратишься в Остела, или залезешь в один прекрасный день на башню со снайперской винтовкой в руках и начнешь одного за другим отстреливать наших читателей. Не хотелось бы, чтобы такое случилось. Лучше отправляйся повидать мир, пошуми немного. Тебе это свойственно, сам знаешь. — Он придавил в пепельнице окурок. — Ну хватит. На этом первый урок заканчивается.
