Олег Путилин - Алкаш в борделе (сборник)
На заседании редколлегии было принято решение о выпуске специального номера газеты, посвященного убийству коллеги. В коридоре был вывешен большой портрет Бомберга в траурной рамке. Весь журналистский коллектив был задействован в формировании спецвыпуска. Кто-то писал обширный некролог, кто-то работал над биографической статьей, кому-то было поручено собрать информацию о криминогенной обстановке в городе.
К вечеру коллектив редакции собрался на совещание в комнате секретариата. Разумеется, я тоже явился. Председательствовал Гармошкин. Рядом сидели двое мужчин, которых я раньше не видел. Пока Гармошкин открывал собрание и делился последней информацией о ходе начавшегося следствия, я шепотом попросил Седого рассказать, кто есть кто.
— Тот, что справа от редактора, — он указал на маленького смуглого, похожего на цыгана мужчину в очках, — заместитель редактора по гуманитарным вопросам Сергей Пыжиков. А слева, — он показал на хмурого плотного мужчину с гладко зачесанными волосами, подпирающего подбородок сцепленными руками, — коммерческий директор газеты Борис Кострюков. Он, кстати, тоже пострадавший…
— В каком смысле? — удивленно спросил я.
«Девятка», которую покорежило при взрыве, была его.
— Надо же, не повезло парню…
— Точно. Они с Бомбергом не особенно любили друг друга. А тут получилось, что Бомберг его и, уходя на тот свет, достал…
— Слушай, а много вообще людей здесь не очень жаловали убитого?
— Хватает, — усмехнулся Седой. — Люди вообще по натуре завистливы. А Бомберг к тому же раздражал многих своим высокомерием.
— Однако расстроены, похоже, здесь все, — констатировал я, оглядев собравшихся. — Хотя машина пострадала только у коммерческого директора.
— Они не огорчены, а скорее напуганы, — сказал Седой.
— Здесь должны быть какие-то странные обстоятельства: или дело слишком серьезное, или заказчик убийства какой-нибудь психопат, — заметил я.
Собрание закончилось через полчаса. Было принято решение оказать материальную помощь семье погибшего.
Выходя из секретариата, я вдруг обратил внимание на шедшую рядом со мной высокую шатенку с красивым живым лицом. Когда мы с Седым оказались вдвоем в кабинете, я спросил его о ней.
— Это Тамара Тарасова, заведующая отделом информации, — ответил он. — Ее можно отнести скорее к сторонницам погибшего, как, впрочем, и многих других особей женского пола в нашей газете… Ты пролистал подшивку?
— Не всю. Придется, видимо, взять домой. Из того, что я видел, могу сделать лишь вывод о том, что в последние два месяца Бомберг не слишком много чего выдал. Из всех публикаций могу выделить статью о разгроме банды рэкетиров. Ну, может быть, интерес представляет пара статей о нецелевом использовании госсредств Фондом занятости… И, наконец, последняя статья о переделе собственности на Карповском рынке, который, по мнению Бомберга, незаконно приватизировала группа компаний под названием «Бриг».
— Что касается разгрома группировки, то информацию он получил от ментов, — прокомментировал Седой. — В основу статьи о нецелевом использовании средств в Фонде занятости были положены результаты официальной проверки. Карповский рынок, пожалуй, более интересное дело… За этот не очень большой рынок долго боролись несколько компаний, и верх одержал «Бриг». Это все, что я знаю. Для более предметного разговора необходимо все же собрать побольше информации.
— Ты сможешь это сделать до завтрашнего дня?
— Думаю, да.
Седой встал, достал из шкафа куртку и задумчиво произнес:
— Давай, до завтра…
И вышел из кабинета.
Я положил в пакет подшивку газет и также отправился домой — листать ее дальше.
Моя вечерняя работа не принесла ничего кардинально нового. Еще каких-то статей Бомберга я не нашел, однако в информационной колонке его фамилия значилась. Но определить, какая информация была его, а какая нет, было невозможно, так как фамилии готовивших информационный блок журналистов стояли общим списком в конце колонки.
Закончив листать подшивку, я позвонил капитану милиции Дынину.
— Вовк, ты? — услышал я знакомый голос. — Как дела?
— Нормально, — ответил я. — Мне нужна информация.
— Какая информация?
— Убит известный журналист Александр Бомберг. Ты можешь мне сообщить, какие версии отрабатывает следствие?
— Вовк, ты что, опять в деле, что ли? Работаешь на кого-то?
— Да, да, — раздраженно ответил я. — Работаю… Но не по телефону об этом.
— А зачем тебе версии? Это же информация… секретная…
— Затем, чтобы не соваться туда, где уже работают менты. Что касается секретов, то я столько раз помогал нашей славной милиции и тебе как ее представителю, что ты мог бы и не волноваться на этот счет за меня.
— Ну хорошо. Я узнаю все, что смогу. Я этим делом не занимаюсь, я же в другом отделе. Там, наверное, уже руоповцы работают, прокуратура…
— Тогда заранее спасибо. Жду тебя завтра вечером.
— Угу, — сказал Дынин и положил трубку.
Я закурил и подумал, что это, пожалуй, все на сегодня. Хватит для первого дня расследования. Придя к такому выводу, я начал писать первую заметку для своей медицинской колонки. Покончив с этой работой, с чистой совестью отправился спать.
Утром же, явившись в редакцию, я не застал там Седого. В комнате сидела одна Капитонова. Она задумчиво курила. Поздоровавшись, я спросил, кому мне отдать материал для своей колонки. Капитонова сказала:
— Отнеси Савраскину.
В секретариате ответственного секретаря я не застал. На месте была его заместитель, молодая девушка, которую звали Инна Горбатова.
— Что вы хотели? — поинтересовалась она.
— Материал принес, — ответил я и положил перед ней рукопись.
— Что это?
— Статья о вреде солнечных лучей, — объяснил я.
— Не пойдет, — сказала она, скептически на меня посмотрев.
— Почему?
— Потому что Алексей Николаевич требует, чтобы материалы сдавались в напечатанном виде.
— Но я не умею печатать!
— В таком случае отдайте это наборщице.
— Так вы сами и отдайте.
— Вон там папка «В набор», положите туда. И поставьте дату сдачи материала.
Я выполнил все требования и вернулся к себе в кабинет. Там уже был Седой. Капитонова куда-то вышла. Я воспользовался ситуацией и спросил:
— Ну что, выяснил?
— Да, вчера позвонил кое-кому… В общем, суть дела в том, что над Карповским рынком пытались установить контроль две компании — «Визарис» и «Бриг». Поначалу на приватизационных торгах они не смогли в одиночку завладеть рынком. Тогда договорились о совместном управлении — управляющий был назначен от «Брига», заместитель — от «Визариса». Однако впоследствии компании не оставили своих попыток получить в свои руки контрольный пакет, и к моменту, когда подошел второй этап торгов, «Бриг» или лучше подготовился, или лучше продвинул свою кандидатуру в администрации. Не знаю, что там точно произошло, но получилось, что торги выиграл «Бриг». После этого и начался скандал. «Визарис» подал апелляцию и заявил, что торги были проведены с нарушениями и что на самом деле все это было подстроено местной администрацией. Представители же «Брига» в ответ объявили все это вымыслом проигравшего конкурента, что «Визарис» не выполнил условия инвестиционного конкурса, поздно оформил бумаги и не внес определенной суммы залога. А «Визарис» зацепился за то, что об условиях проведения торгов они не были проинформированы в срок. «Бриг» же до сих пор не перевел основную сумму в городскую казну, хотя прошло уже полгода. Кроме того, инвестиционная программа, декларированная «Бригом», практически не выполняется. Никаких инвестиций на реконструкцию и развитие рынка фирма «Бриг» не осуществляет. А «Бриг» все опровергает и утверждает, что все необходимые средства за этот период были инвестированы…
— Слушай, ты можешь понятнее излагать? Я, откровенно говоря, ни хрена не понимаю в том, что ты сказал.
— Я, в общем, тоже, — признался Седой. — В этом конкурсе, в его условиях, да и вообще в этом деле сам черт ногу сломит. Все заранее было сделано так, чтобы никто ничего не понял. Видимо, эти группировки не поделили что-то между собой. Обычная история… Первоначально их условия устраивали. Но каждый из них рассчитывал на закулисные игры. И в этом сильнее оказался «Бриг». Или, может быть, просто больше дал… туда…
При этих словах Седой посмотрел на потолок.
— Вот, собственно, и все, что мне удалось выяснить, — сказал он, подводя итог.
— Значит, можно предположить, что Бомберг принял сторону одной из этих группировок, то есть проигравшей? И написал разгромную статью о многочисленных нарушениях на торгах. Так?
— Так получается, — сказал Седой.
