Жорж Сименон - Мегрэ и Дело Наура
- А мадам Наур?
- Что вы хотите знать?
- У нее тоже есть машина?
- "Триумф" зеленого цвета.
- Вчера вечером она уезжала из дома?
- Мне до нее не было никакого дела.
- В каком часу вы вышли из дома?
- В половине одиннадцатого.
- Она находилась здесь?
- Я этого не знаю.
- А господин Наур?
- Я не знаю, вернулся ли он к этому времени. Он должен был ужинать в городе.
- Вам известно, где?
- Вероятно, в "Маленьком Бейруте", где он часто ужинал.
- Кто готовил еду в доме?
- Когда как.
- А завтрак?
- Для господина Феликса - я.
- Для господина Наура? Почему вы называете его господином Феликсом?
- Потому что есть также господин Морис.
- Кто он, господин Морис?
- Отец господина Феликса.
- Он живет здесь?
- Нет, в Ливане.
- А кто есть еще?
- Господин Пьер, брат господина Феликса.
- А где живет он?
- В Женеве.
- Кто вам звонил сегодня утром?
- Мне не звонили.
- Тем не менее слышали, как в вашей комнате звонил телефон.
- Это я заказывал разговор с Женевой, и, когда связь была получена, мне позвонили.
- Вы говорили с господином Пьером?
- Да.
- Вы поставили его в известность?
- Я ему сказал, что господин Феликс умер. Господин Пьер будет в Орли через несколько минут, он должен прилететь ближайшим рейсом.
- Вам известно, чем он занимается в Женеве?
- Он банкир.
- А господин Морис Наур в Бейруте?
- Банкир.
- А господин Феликс?
- У него не было профессии.
- С каких пор вы были у него на службе?
- Я не был у него на службе.
- Разве вы не выполняли обязанности секретаря? И потом, вы только что сказали, что готовили для него завтрак и служили ему шофером.
- Я помогал ему.
- С какого времени?
- Восемнадцать лет.
- Вы знали его еще в Бейруте?
- Я познакомился с ним на юридическом факультете.
- В Париже?
Он утвердительно кивнул, по-прежнему оставаясь бесстрастным и неподвижным в кресле, в то время как Мегрэ, сидя на стуле, начинал терять терпение.
- У него были враги?
- Насколько я знаю, нет.
- Он занимался политикой?
- Конечно, нет.
- Итак, можно утверждать, что вы вышли отсюда примерно в десять тридцать не зная, кто остался в доме. Вы пошли в игорный клуб на бульваре Сен-Мишель, где записывали выигравшие номера, не принимая участия в самой игре. Потом вы возвратились домой в половине второго ночи и поднялись сюда, по-прежнему не интересуясь, где находится каждый из живущих в доме. Это так? Вы ничего не видели, ничего не слышали и не ожидали того, что вас разбудят, чтобы сообщить о том, что господин Наур убит выстрелом из пистолета.
- Я только от вас узнал, что было использовано огнестрельное оружие.
- Что вам известно о семейной жизни господина Феликса Наура?
- Ничего. Это меня не касалось.
- Это была счастливая супружеская чета?
- Я этого не знаю.
- У меня после ваших слов сложилось впечатление, что муж и жена редко бывали вместе.
- Я полагаю, что такое встречается довольно часто.
- Почему дети не живут в Париже?
- Вероятно, на Лазурном берегу им лучше.
- Где жил господин Наур до того, как снял этот дом?
- Везде понемногу... В Италии. Год на Кубе, до революции... Мы жили также в Довиле...
- Вы часто бываете в клубе на Сен-Мишель?
- Два или три раза в неделю.
- И никогда не играете?
- Редко.
- Не желаете ли пройти со мной?
Они направились к лестнице. Стоя, Фуад Уэни казался еще более высоким и сухопарым, чем сидя в кресле.
- Сколько вам лет?
- Не знаю. В горах, когда я родился, не существовало метрических книг. Судя по цифрам, записанным в моем паспорте здесь, во Франции, мне пятьдесят один год.
- А в действительности вам больше или меньше?
- Я не знаю.
В большой комнате люди Моэрса укладывали свои приборы в чехлы.
Когда фургончик отъехал и двое мужчин остались одни, Мегрэ попросил:
- Оглядитесь и скажите мне, не пропало ли чего-нибудь в комнате. А может быть, появилось что-то лишнее.
Уэни оторвался от созерцания большого пятна крови, открыл правый ящик письменного стола и заявил:
- Отсюда исчез пистолет.
- Какого типа было оружие?
- Браунинг калибра 6,35.
- С перламутровой рукояткой?
- Да.
- Почему Феликс Наур выбрал оружие, которое обычно считается дамским?
- Оно когда-то принадлежало мадам Наур.
- Сколько лет тому назад?
- Мне это неизвестно.
- Он забрал у нее пистолет?
- Он не говорил мне об этом.
- У него было разрешение на ношение оружия?
- Он никогда не носил с собой этот пистолет.
Считая, что вопрос исчерпан, ливанец открыл другие ящики, в которых лежало несколько папок, затем направился к книжным шкафам, открыл нижние дверцы.
- Вы не скажете мне, что это за столбики цифр? Уэни поглядел на него с удивлением, смешанным с иронией, словно считая, что Мегрэ мог бы до этого додуматься сам.
- Это номера, которые выпадали во время игры в крупных казино. Списки, размноженные на ротаторе, рассылаются агентствами своим абонентам. Остальные господин Феликс получал по договоренности от одного крупье. Мегрэ собирался задать следующий вопрос, но в дверном проеме появился Лапуэнт.
- Вы не можете на минуту подняться, шеф?
- Есть что-то новое?
- Пустяки, но я считаю, что мне лучше сообщить вам об этом.
- Я попросил бы вас, господин Уэни, не покидать дом до тех пор, пока вам не разрешат.
- Могу ли я пойти приготовить себе кофе?
- Пожав плечами, Мегрэ повернулся к нему спиной.
III
Мегрэ редко чувствовал себя в столь затруднительном положении, словно был выбит из привычной колеи. У него возникло неприятное ощущение, которое испытываешь во сне, когда почва уходит из-под ног.
По заснеженным улицам с трудом передвигались редкие прохожие, старавшиеся сохранять равновесие; машины, такси, автобусы двигались с замедленной скоростью, а вдоль тротуаров ползли грузовики, разбрасывая песок и соль.
Почти все окна домов были освещены, и снег все падал с серого, пасмурного неба.
Он мог почти с уверенностью сказать, что происходило в каждой из этих небольших квартир, где жили простые смертные. За тридцать лет он хорошо изучил Париж, каждый его квартал, каждую улицу, и тем не менее сейчас он как будто погрузился в какой-то иной мир, где реакция обитателей была непредсказуемой.
Как еще вчера жил Феликс Наур? Каковы были отношения между ним и его секретарем, который не признавал себя таковым, как он относился к своей жене и детям? Почему те жили на Лазурном берегу, и почему...
Этих "почему" скопилось столько, что он не мог даже выстроить их в один ряд. Ничего не было ясно. Никакой определенности. Ничто не происходило так, как в других семьях, у других супружеских пар.
Пардон, видно, испытал такое же неприятное ощущение, когда в его медицинский кабинет вторглась какая-то странная чета.
История с выстрелом, сделанным из машины, была маловероятна, как маловероятно и то, что некая пожилая женщина указала на дом врача.
Феликс Наур, с его трудами по математике и списками выигравших и проигравших номеров в различных казино, не вписывался ни в одну из известных Мегрэ категорий людей, да и Фуад Уэни был выходцем из какого-то другого мира.
Комиссару казалось, что все в этом доме было фальшивым, и, когда он поднимался по лестнице, Лапуэнт подтвердил его догадки.
- Я не могу понять, шеф, нормальна ли вообще эта девица. По ее ответам, если она и соизволит отвечать, по взглядам, которые она бросает на меня, кажется, что у нее ум десятилетней девочки, если это не притворство.
Войдя в комнату мадам Наур, где на стуле, обитом шелком, по-прежнему сидела Нелли, Лапуэнт заметил:
- В действительности, шеф, дети старше, чем на этой фотографии. Девочке теперь пять лет, а мальчику два года.
- Ты узнал, где они живут со своей воспитательницей?
- В Мужене, в пансионе "Пальмы".
- Давно?
- Насколько я мог понять, мальчик родился в Каннах и никогда не был в Париже.
Горничная смотрела на них ясными, прозрачными глазами и, казалось, не понимала ни слова из того, о чем они говорили.
- Я нашел другие фотографии в ящике, который она мне указала... Дюжину фотографий детей, когда они были грудными, когда уже научились ходить, а вот эта сделана на пляже - Наур и его жена, более молодые, вероятно, в период, когда они встретились... Вот, наконец, снимок мадам Шур с подругой, возле одного из каналов в Амстердаме...
Подруга выглядела некрасивой, с приплюснутым носом, слишком маленькими глазами, но, несмотря на это, ее лицо казалось открытым и привлекательным.
- Письма, найденные в комнате, написаны женским почерком по-голландски. Первое - семь лет назад, а последнее - около двух недель.
- Нелли никогда не ездила в Голландию со своей хозяйкой?
- Утверждает, что нет.
- А сама мадам часто туда ездила?
- Время от времени... По-видимому, одна... Но я не уверен, что даже по-английски Нелли хорошо понимает вопросы, которые я ей задаю...
