Георгий Оперской - Неприрожденные убийцы
За два года, пока существовала его бригада, там сменилось целых четыре состава. Сперва это были СВР, Кислый и другие действительно очень серьезные люди. Но ужиться с Шульцем никто из них не смог. Они пытались поставить его на место, говорили:
— Что ты так себя ведешь? Успокойся! В бригаде ты ведь всего лишь первый среди равных!
— Нет, — отвечал Шульц. — Я просто первый! Над всеми вами!
— Ну и иди тогда на хер!
Надо было видеть этого Шульца. Росточка — ниже меня и вот такой худощавый. Остальные-то парни у него минимум на полметра выше и в полтора раза шире в плечах. Но от всех, кто к нему приходил, Шульц требовал безоговорочной покорности.
Бойцы первого состава на такое не шли. Они орали:
— Ты выдвигаешь идеи? Прекрасно! Я их разделяю! Но это не значит, будто я стану тебе подчиняться, понял?
—- Тогда пошел вон из бригады! В конце концов, она называется «Шульц-88» и мне решать, кого я здесь оставлю, понял?
Тупо и целеустремленно, но он шел к своей цели. А параллельно сошелся с ребятами из петербургского отделения большой скинхедской структуры «Btood & Honour». У этих парней на Литейном проспекте (в самом центре города) был небольшой магазинчик «Питсбург». Там продавалась скинхедская одежда, амуниция и пресса. Ботинки «Бульдог», джинсы, кенгурухи с символикой, подтяжки, значки и журнальчики. Шульц стал продавать через «Питсбург» свое издание «Made in St. Petersburg».
Деньги на открытие этого магазина были даны московскими скинами из «Объединенных Бригад-88». Но хозяев очень быстро прихватили, причем даже не милиция, а госбезопасность. Директору пришлось бежать, за старшего в магазине остался Шульц. Ну и тут он развернулся. Деньги спонсорам он вообще перестал отдавать — все забирал себе. Когда потом, уже после его ареста, москвичи провели ревизию и узнали, каких сумм не хватает, то решили, что проще будет снести директору башню, чем все это вернуть. В отличие от ФСБ, они директора выловили быстро, и отвертеться тому стоило больших трудов.
— Какие бабки? — орал он. — Вы что, не видите, что происходит? Шульца приземлили, я — под статьей! Какие тут могут быть бабки?!
2
Рассказывает сотрудник одного из антиэкстремистских подразделений, просивший не называть его фамилии:
Избавившись от Кислого и СВР, Шульц стал набирать себе молодых, только что побрившихся. Как-то была получена информация, что он будет проводить для них «зарницу». Так они называли тренировочные побоища с кем-нибудь из других бригад. Лидеры договаривались, привозили своих бойцов куда-нибудь на пустырь, подальше от чужих глаз, и те там лупасили друг дружку до полного посинения. Считалось, что «зарницы» повышают боевой дух.
Рассказывает оперативник 18-го («экстремистского») отдела УБОП:
Мы выдвинулись в засаду. Смотреть на все это было интересно: «зарницу» я видел первый раз. Парни разделились на две стенки, размялись, поорали лозунги, ля-ля тополя — и понеслось! Ту пленку, которую мы тогда отсняли, иногда показывают по телевизору. Мне до сих пор интересно: сколько и кому именно телевизионщики за нее заплатили?
«Зарница» тогда проходила между молодым составом «Blood & Honour» и «Шульцем-88». По окончании побоища всех участников мы захватили, кроме самого Шульца. Не представляю, как он тогда умудрился свинтить. Задержанных мы отвезли в отдел и начали переписывать данные.
Тогда как раз только-только появилась новая грядочка «Норд-Фирм». Их было всего несколько человек, и ребята думали прикрепиться к кому-нибудь покрупнее. На «зарницу» они подъехали, чтобы поближе познакомиться с Шульцем. И этих молодых людей нам удалось разговорить. На Шульца они дали расклад.
До этого никакой конкретики по преступлениям у нас не было. То есть мне говорили, будто акции Шульц устраивает чуть ли не еженедельно, но ни потерпевших, ни привязки к определенным событиям не было. Преступления совершались постоянно, а ухватиться было не за что. А теперь нам был выдан чуть ли не поименный список всех «шульцов» и список — что именно, где именно и когда именно они натворили. .. Ну и дело сдвинулось.
3
Рассказывает сотрудник одного из антиэкстремистских подразделений, просивший не называть его фамилии:
Информаторы рассказывали, что в конце зимы в районе улицы Малой Московской ребята из бригады
«Шульц-88» прыгнули на чурку. Причем, даже пырнули его ножом. Пострадавшего мы искали очень долго. Облазали все отделения и все травматологические пункты в том районе. Но так никого и не нашли.
Кроме того, нам сообщили, что на улице Дыбенко «шульцы» отоварили двух арбузников. Там людей били арматурой и металлическими прутьями. Одному выбили глаз, другого ткнули ножом. Казалось бы, уж с такими-то травмами можно найти терпил, а? Мы обшарили все отделения милиции, подробно проверили все заявления за последние полгода: ничего похожего! Потерпевших опять не было.
А раз так, значит, до суда такое дело в любом случае не довести. Нам было известно, что это сделали «Шульц-88». Известно, кто и как бил. Мы знали даже, какой именно глаз выбили арбузнику. Но дальше по этим эпизодам мы никого не кололи — не было смысла.
Рассказывает оперативник 18-го («экстремистского») отдела УБОП:
Что еще? — дергал я информаторов. — Вспоминайте! Хоть что-то! Дайте мне хоть какую-то зацепочку! Хоть самый незначительный эпизод!
Парни мямлили и по сотому разу повторяли одно и то же. Прыгнули на двух черных на станции метро «Ломоносовская». Когда — не помнят. Ножом в тот раз не били: несколько ударов — и разбежались... Разогнали подростков-рэперов на станции метро «Проспект Большевиков»... На Литейном проспекте избили кавказца... на улице Марата — двух негров, но когда, тоже не помнит... Еще отоварили чурку на станции метро «Пушкинская»...
— «Пушкинская»?
— Ну да.
Сказали бы на «Садовой» или на «Площади Восстания» — махнул бы рукой. Там прыгают чуть ли не каждый день. Найти пострадавших нереально. Но «Пушкинская»? Станция-то, в принципе, очень тихая...
— Какой конкретно национальности был избитый? Не помнишь?
— А зачем мне? Чурка и чурка...
— Ну а хотя бы приблизительно — когда это было?
— Думаете, я дату записывал?
— Вообще ничего из того дня не помнишь? Ни даты, ни времени?
— Футбол в тот день был. Точно!
Странно, но я тоже помнил день того футбола.
За некоторое время до того, как я ушел с работы в метрополитене, мне нужно было отдежурить в отделе. Уже было известно, что я перевожусь в УБОП, и это было чуть ли не последнее мое дежурство в метро. Выпало оно на 25 марта. В этот день в городе проходил матч «Зенит» — «ЦСКА». Короче, не дежурство, а полное безумие: драки, беспорядки, битые витрины, куча пострадавших и еще больше задержанных. Я записывать не успеваю: в отдел приходит
по сотне человек в час. И среди них был молодой армянин. Парень — студент, чуть за двадцать. Отпизжен он был — смотреть страшно. Лицо, как подушка. Пришел с родителями, все трое — грустные.
— Что случилось?
— Шел на станции метро «Пушкинская». Сзади напрыгнули, отпинали. Пришел писать заявление.
Сразу было ясно, что это глухарь. Я ему предложил: посмотри, у нас тут куча задержанных. Может быть, кого-нибудь признаешь?
Он походил, порассматривал:
— Этот похож — но не точно. И этот похож —
но тоже не точно...
А раз не точно, значит, пиздец. Я пытался родителей отговорить писать заявление. Говорил, что они должны понимать: вряд ли мы найдем виновных.
— Да. Мы понимаем. Но заявление все равно напишем.
Уперлись, и все. Ищите тех, кто избил сына! А где их искать? Я махнул рукой, принял у них заявление и вскоре перевелся в 18-й отдел. Теперь я бы и не вспомнил о том случае. Но тут, ребята говорят, что прыгали на черного, причем дело было на «Пушкинской» и происходило все днем.
— Днем?-
— Ну да. Очень рано было, чуть ли не полдень.
