Виталий Скворец - Союз-Афган
Он сам почти «завязал». Ну, так, только изредка, иногда, когда Таня принесёт «дозу», «за компанию».
…Тогда ничего не помешает их безоблачно-счастливому будущему. Ну и пусть, что нет половины левой руки! Всё остальное на месте и функционирует прекрасно! Только денег нет. Но есть ЛЮБОВЬ. Большая, все объемлющая, все побеждающая ЛЮБОВЬ. Его ЛЮбовь к Танечке.
…Вот только поможет своему боевому другу Кольке, продать десять, или даже может быть, все двадцать кило «ханки» — опиума и, получив свою долю от продажи, уедут они с Танюшкой на Чёрное море…
Главное, что она согласна.
А Коля, конечно, будет навещать их и их детей, которых обязательно будет много!..
Только один раз. Один единственный раз, Егор преступит закон…
Первый и последний раз.
Так и думал комиссованный из армии по ранению, бывший военврач-хирург, бывший офицер «афганец», кандидат в члены КПСС, Егор Строев.
Теперь он был бесправным инвалидом, над которым «по тихому» могли позволить себе поиздеваться советские «чинуши».
Егор и Николай
Друг Егора Колька, переправил из Афганистана большую партию опиума. Целых двадцать килограмм опиума — сырца. Воспользовавшись начавшимся выводом войск, он нашёл лазейки, через которые переправил наркоту и оружие — трофейный пистолет.
Пистолет, который он привёз с собой, был компактным и мощным. Они с другом Егоркой, опробовали его под шум авиационных моторов на военном аэродроме…
… — Через пару месяцев Егорка, станем состоятельными человеками и тогда, клянусь тебе, что заберу тебя, куда-нибудь к Чёрному морю, подальше от этих сволочей-бюрократов. — Сказал Коля, приезжая к Егору в этот раз.
Егор сначала посмеялся, но узнав, в чём дело и какие суммы денег на кону, призадумался.
— Слушай, Колёк, а ведь если попадёмся, нам «вышак»?
— Скорее всего, брат, только нам ещё попасться надо, а это в наши планы не входит. — Серьёзно ответил Николай. И добавил:
— Тут ведь расклад простой. Либо мы рискуем, и раз и навсегда решаем все свои проблемы, либо ждём подачек от партократов и влачим жалкое существование. Я, друг, не настаиваю, но сам, с тобой или без тебя не отступлю. Такой шанс Егорушка, даётся один раз в жизни, и я собираюсь его использовать по полной. Хотя твоя помощь мне вот как нужна — и он провёл ребром ладони по шее.
Если бы друг Колька ещё полгода назад пришёл к нему с таким предложением, то мог бы нарваться на нелицеприятный разговор. Однако эти полгода, после демобилизации по ранению, полярно поменяли ценности и сместили жизненные акценты Егора. Бывает, что для веры или неверия, для осознания каких-то жизненных моментов, человеку нужны годы. А бывает так, что озарение приходит за секунды. И тогда, то, за что вчера ты готов был спорить до посинения с пеной у рта, доказывая свою правоту и даже умереть за это, если понадобится, сегодня вдруг окажется мелочным и никчёмным…
Именно такое превращение и произошло с героем Афганской войны, комсомольцем и кандидатом в КПСС, капитаном медицинской службы Егором Строевым. А последовавшие за ранением различные проволочки и препоны со стороны «власть имущих», окончательно дали ему понять, что никому он не нужен и никто о нём не позаботится. Никакой он не герой. Просто мелкая сошка на задворках великой истории. Никому он не нужен и «дофига здесь таких попрошаек ходит. На всех желающих — не напасёшься…».
Переступив через свою обиду и разочарование, сделал для себя Егор единственно правильный вывод: — «Спасение утопающего — дело рук самого утопающего».
Однако, совесть Егора, заботливо взрощённая догмами коммунистической идеологии, протестовала, против незаконного восстановления справедливости.
— Послушай, Колёк, но, мы же советские офицеры! Мы не можем воевать за страну и в то же время, вредить своему народу! — говорил он.
Николай посмотрел на своего покалеченного войной друга и ответил:
— Мы воюем в Афгане не за Родину. Мы воюем за товарищей, которые погибают рядом с нами. Мы воюем за то, чтобы выжить. А те, кто посылает молодых ребят на эту бойню, сидят в комфорте, в своих кабинетах и жрут спецпайки с красной икрой! Ездят на «Волгах» с персональным водителем! А, как войсками командуют! Сколько бардака! И ведь погибают не сынки «власть имущих»! А что за это? Льготный участок на кладбище или конуру, вместо нормального жилья?
— Так, квартиру со временем обещают дать… — Сделал последнюю попытку оправдать бюрократов Егор.
— Ни черта, без взятки не получишь, брат, — сказал Николай, и добавил:
— Будет как с протезом, пока этим сукам «на лапу» не дашь, они и не посмотрят на тебя. Неужели ты этого не понимаешь, друг, ведь вокруг зажравшиеся, бездушные, подонки, на «хлебных» местах, за которые они так же платят. Они в ресторанах сидят, жируют, твари, когда ребята в Афгане кровью умываются. А наркоманы — это те же сынки «чинуш», да всякая «шобла-ёбла», дети алкашей. Уж не советские люди, Егорушка, поверь мне…
Егор чувствовал, что его друг прав. Не во всём и, может, не до конца.
Но прав.
Поэтому и согласился он с Колей. Согласился, приступить закон «в особо крупных размерах».
Один, только раз.
Саша + Таня
… — Вот поэтому, они, активно ищут покупателей на наркоту. За ними никто не стоит. Никакой «крыши» у них нет, ни «ментовской», ни «воровской». Надеются сами «навариться», пока есть возможность. Так что, если их «по уму» «кинуть», то им и пожаловаться будет не кому.
Рассказывала Таня Саньку.
— Это я понял — согласился Саша. — У меня только два вопроса. Во-первых — есть ли у них оружие и второе — откуда у тебя выкатила такая нескромная сумма в пятьдесят штук?
— Ну, я так подсчитала. «Ханка» у них качественная, «чистая». Мне мой воен. медик давал. Я попробовала — улёт. Из такой с грамма не две, а четыре «чеки» (дозы) получится. У них такой «отравы» десять кило…
При этой новости, Санёк, который думал, что речь пойдёт о более скромных масштабах, чуть было не подскочил на стуле.
Не заметившая этого Татьяна, продолжала:
— Сейчас грамм такого опиума рублей по пятнадцать оптом можно сдать, хотя такую, думаю, и подороже возьмут. Но пусть даже по минимуму, по червонцу, и то, на сто тысяч тянет сделка. И это, заметь, по самым скромным подсчётам. Если в розницу барыжничать, то четыре «чека» с грамма спокойно можно сделать. Чек — «червонец» (десять рублей), по сорок рублей грамм. Это минимум четыреста тысяч! Соображаешь? Если бы я такие деньги имела, сразу на доллары поменяла бы.
— Ну, ни фига себе, скромница! — воскликнул Саня, невольно заворожённый обрисованной перспективой. И поинтересовался у собеседницы:
— Зачем тебе «зелень» (доллары), когда скоро весь мир на рубли перейдёт. Будем ездить в Соединённые Штаты Армении, как к себе домой.
— Господи, Санёчек, хочу свалить отсюда. Осточертели эти победные реляции, да лозунги. По телику нечего смотреть. Каждый день, то завод, то ферму какую-нибудь сдают в эксплуатацию. И везде, по всем каналам, одно и то же: — «даёшь», «вперёд», «ура». То доярки, то сталевары, то хлеборобы — надоело. Да я «их» рекламу лучше сутками смотреть буду, чем всю эту советскую лабудень.
Саша по настоящему обрадовался, что сидят они на улице, в стороне от, могущих услышать лишнее, других посетителей. Однако и понимал, что в этом деле, всё гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Распространение наркотических средств в особо крупных размерах, по советским законам — расстрел. И тут уж никакая «крыша» не поможет. Менты за такую самодеятельность сразу сами к «стенке» поставят. Одно дело торговать «травкой», и совсем другое опиумом. Да ещё в таких количествах.
… — Танюха, ты хоть понимаешь, что если попадёмся, то нам конец? Статья расстрельная… — спросил он.
— Воровать, так миллион, «трахать», так королеву! Не твои слова, случайно? — Невинно-кокетливо спросила она.
Они замолчали. Саша напряжённо думал. Через пару минут стала складываться более-менее понятная картинка.
Он вздохнул полной грудью и со сталью в голосе произнёс:
— Запомни, если возьмёмся за такое дело, никому ни слова.
— «Ясно лошадь, раз рога!» — согласилась Таня.
Санёк наклонился к ней через столик и заговорщицки прошептал:
— Делать будем так, как я скажу. Вдвоём мы такое не провернём. Нужен будет, как минимум, ещё один человек и он у меня есть. Останется пустяк, уговорить его рискнуть своей шкурой. То, что офицеришки «лохи», далеко не факт. Люди они военные, значит с оружием «на ты», обращаться умеют. Узнай, нет ли у них какого-нибудь ствола. И вообще как планируют получить деньги. Где собираются обменивать наркоту, сколько человек будут с их стороны на сделке, как быстро хотят провернуть «делюгу». Как всё это выяснишь, сразу позвони — встретимся. И ещё, на счёт «бабла» — не жадничай. Сколько выжмем из этого дела, всё поделим поровну. Если согласна, то свистни три раза — попытался он шуткой сгладить приказной тон своих слов.
