Никита Костылев - А вы, случайно, не убийца?
– Так это вы тот самый Воронцов? Вы прибыли позже, я думала, вы приедете утром. Присаживайтесь.
– Я постою, – проговорил я, глядя в глаза девушке. Глаза-то выдают – уже напилась. Отлично. Оскалившись, как волк, увидевший добычу, я спросил: – Вы и есть Родина Марина?
– Да, это я, – пьяно мотнула головой девушка. – Родина Марина Евгеньевна. Могу паспорт показать! – добавила она, и все три подружки весело рассмеялись.
А теперь подумаем, в каком положении я оказался. Значит, я, Воронцов Николай, стою дико уставший и невыспавшийся (и это моя вина), передо мной сидят три девушки, курят кальян и весело попивают вино. Не пьет только та, которая открывала мне дверь. И на том спасибо, хоть один трезвый человек в этой компании, да и самый симпатичный. Кальян, несколько пачек сигарет, бутылка вина на столе, пепельница, фантики от конфет, телефоны… бардак, одним словом. И среди этого бардака сидят эти три девицы. Три девицы под окном пряли поздно вечерком… да, ныне девицы уже не те. Напиться в полпервого – это круто. Что дальше? Пробежимся по внешности, за исключением вполне милой и симпатичной встретившей меня девушки, остальные две красотой не блистали. Но, как это водится, старательно не видели в этом ничего ужасного и носили одежду, которая только подчеркивала недостатки. Уважаемая Марина Евгеньевна, которая сейчас с пьяной ухмылкой на губах рассматривала меня, была тощей брюнеткой с иссиня-черными крашеными волосами и нахальным выражением лица. Сидящая рядом с ней третья девица тоже не блистала красотой – какая-то бледная блондинка с полным отсутствием интеллектуальной нагрузки на лице. Самое главное, что обе «принцессы» к тому же и перележали в солярии до стадии «куры-гриль». Девицы рассматривали меня; я совершенно нагло рассматривал их. После того как пауза затянулась, я поднял портфель, который зачем-то взял с собой, и проговорил:
– Девчата, я смотрю, вам и без меня весело. Болезнь отступила? Ладно, счастливо. Дорогу я и сам найду.
– К-как найду? – икнула Марина Евгеньевна. – Куда пойду? За что я тебе заплатила?
– Ты мне ничего не платила, – пожал плечами я. – Меня попросили оказать помощь больной. Больной тут нет, так что свои обязательства я автоматически выполнил. Всего доброго! – Я достал телефон, быстро сфотографировал их компанию пару раз, включил диктофон, подмигнул сидящей во главе этого бардака пьяной страшиле и направился в сторону выхода.
– Э! Стой! – раздался визгливый голос. – Куда! Э! Придурок!
Широко шагая в сторону выхода, я чувствовал себя прекрасно. Миссия выполнена, солнышко светит, сейчас мы найдем жилище, и я лягу спать. Я! Лягу! Спать! Все. Отлично. Теперь осталось отзвониться Сереге и доложить, что дочка Евгения Дмитриевича пьяна в дым, этот дым же она и вдыхает через трубку кальяна и чувствует себя прекрасно. Ведет себя… как пьяная бомжиха, ну это информация для Сереги, а не для Евгения Дмитриевича. Когда я подошел к калитке, меня нагнала открывавшая мне дверь девушка; схватив меня за плечо, она проговорила:
– Куда вы?
– Я? – Потянувшись, со счастливым видом я проговорил: – Я поехал отсыпаться и радоваться жизни.
– Но… – девушка замялась. – А как же Марина?
– Марина? – спросил я. – Марина прекрасно выглядит и хорошо дышит. Я бы даже сказал, что такие клубы дыма не каждый паровоз может выпускать.
– Но вам заплатили за работу, – уточнила она.
– Мне заплатили за то, чтобы я приехал, осмотрелся тут, нашел несчастной достойную клинику и лучшего врача, – проговорил я. – Меня отправили сюда нянькой, если хотите. Но так как уважаемой Марине Евгеньевне не нужна помощь – значит, моя работа уже выполнена.
– Но ей нужна помощь, – проговорила девушка. – Ей просто страшно. Дослушайте! Ей угрожает опасность!
– Да ей море по колено! – хмыкнул я и дотронулся до ручки калитки. Подмигнув на прощание, бросил: – Счастливо! Может, пересечемся еще где! Номер скажи.
Вот это был бы хороший уход. Пришел, посмотрел на это быдло, попрощался, ушел. На прощание взял телефон у самой симпатичной. Это в фильме бы так было. Про мачо понтового. У меня не фильм, у меня одна головная боль. И эта головная боль по имени Марина Евгеньевна решила-таки меня догнать. Зомби, блин. Идет, шатается, на меня злыми глазами смотрит. Точно зомби, только руки не тянет и не хочет мои мозги сожрать. Хотя нет, хочет. Только не сожрать, а вынести. Интересно, мне одному кажется, что походка пьяного человека – это точно походка зомби? Тем временем, пока я предавался рассуждениям о сходствах зомби и пьяной дочери президента одной из крупнейших страховых компаний, эта самая дочь подошла ко мне и растянуто проговорила:
– И куда ты собрался?
– Я еду домой, – просто ответил я.
– Никуда ты не едешь, – покачала наманикюренным пальцем девушка. – Ты останешься здесь… и будешь делать то, что я скажу!
– Марина… – робко начала подруга.
– Тихо, сука, – зло повернулась к ней «зомби». Вперив в меня свои мутные глазенки, проговорила: – Меня хотят убить, понял?
– Кто? – просто спросил я.
– А вот ты это и узнаешь, – кивнула она и попыталась для убедительности ткнуть в меня пальцем. Промахнулась. Да и я отошел в сторонку, так что по боксерским меркам я ловко «провалил» противника и ушел от атаки. В результате Марина качнулась в сторону, и, если бы не мужественная подруга, подхватившая ее, она бы упала. А я так и не знаю ее имени, зато прелестную Марину Евгеньевну по имени-отчеству величаю. Вырвавшись из рук подруги, она прошипела:
– Я спец… специально отцу позвонила, – девица зависла, глядя куда-то в сторону, а затем продолжила: – Смерть меня ищет, а я умирать не хочу! – вдруг неожиданно начала истерить она. – Понимаешь! Понимаешь?!
Она снова попыталась схватить меня, но подруга ее удержала. Я открыл дверь и приподнялся на пороге:
– Господа! Пусть запомнится вам этот день, когда чуть не был пойман юрист Воронцов!
– Сука! – взвизгнула она. – Мне реально помощь нужна!
Я козырнул в стиле знаменитого Джека Воробья и скрылся за калиткой. Вслед мне раздавались истошные крики, которые говорили о том, что некий Воронцов является собакой женского пола. Рухнув на сиденье «четырнадцатой», я закричал:
– Гони!
– Ты чего, их убил?! – спросил Алекс, подскакивая на месте.
– Хуже – послал! – рассмеялся я.
– А тебя не убьют на работе? – спросил мой друг, стартуя с места.
– Главное правильно себя позиционировать, – хмыкнул я и стал набирать номер Сереги. Сон как рукой сняло. Настроение было прекрасным. Оно и понятно – работать не надо. Деньги есть, осталось только грамотно подать данную ситуацию. А уж это я умею, как-никак раздолбай Серега мой сенсей.
* * *Прекрасные люди одесситы. Мне очень нравятся. Особенно их говор в стиле «Мы русские не обманываем друг друга». То же самое нам говорил и мужчина лет пятидесяти, у которого мы решили снять квартиру. Нам повезло. Просто повезло и все. Сразу после того, как я сбежал от истеричной пьяной дочки Евгения Дмитриевича, мы сразу же бросились искать ближайшее интернет-кафе. Уверенности нам было не занимать, снимать по объявлению у старушек мы не решились, поэтому просто-напросто заскочили в здание городского вокзала и стали вызванивать собственников. Мы люди нового поколения, объявлениям в Интернете верим больше, чем живым людям. Наверное, это правильно. Кроме того, я отправил фотографии на электронную почту Сереги, с пометкой: «Больная дочка Евгения Дмитриевича» – пускай оценит. Затем мы начали искать в Паутине достойное нас жилье. Вот, собственно, так мы и нашли хозяина милой двухкомнатной квартиры, которую он предложил нам сдать всего за сорок пять баксов в сутки. Хозяин рассчитывал на более долгое сотрудничество, но, так как его квартиранты съехали буквально за часа три до нас, а первыми были мы, он решил, что все равно квартира может простоять эти два дня просто так. А тут есть вариант получить хотя бы баксов сто. Так что мы хлопнули по рукам, и Алексей – тезка моего друга, улыбнувшись во все тридцать два зуба, ретировался. Мне даже показалось, что они похожи. Так что, после того, как наш квартиродатель ушел с заветной сотней баксов, я облегченно вздохнул и рухнул на кровать. До Сереги я так и не дозвонился. Странно, с чего это вдруг? Ладно, это все мелочи. Я принял душ и рухнул в кровать. Все. Отдых.
Глава 4 «Итака»
Разбудить меня пробовали несколько раз. Сначала Леха пришел часов в восемь и попытался перевести мое тело в вертикальное положение, на что я ответил решительным отказом. Потом мне кто-то очень настойчивый названивал по телефону. С трудом приподнявшись на локте, я дотянулся до трубки и увидел, что звонит мама. Ей я, кстати, дозвонился сразу, как приехал. Что еще? Оказалось, мама решила убедиться, что у меня ТОЧНО все хорошо. Убедившись в этом и укорив меня за то, что я сплю вечером, отчего у меня будет болеть голова, мама тоже оставила меня в покое. Чтобы отключиться от внешнего мира я вырубил телефон и закрыл дверь, ведущую в мою комнату. Только после этой процедуры меня перестали беспокоить. А когда часов в одиннадцать вечера я выполз из комнаты и поплелся в душ, Алекс крикнул:
