Ева Львова - Презумпция невиновности
– Итак, вернемся к иллюзариуму, – деловито сообщил он, перебирая шурупы, рассыпанные по станку. – Большая часть инвентаря закупается за границей, но многие приспособления для спецэффектов достались нам от прежнего владельца. Казимир Крестовский был гениальным изобретателем всяких технических примочек для создания иллюзий. Мы доводим их до ума – и в путь.
– А сами вы ничего не придумываете? – разглядывая инструменты, поинтересовалась я.
– Скажете тоже – сами! – усмехнулся Руслан. – Если очень приспичит, чертежи и описания мы берем в музейном архиве и находим в них все, что нам нужно.
– А декорации? Они у вас такие замечательные, я очень хочу познакомиться с художником.
– У нас нет художника. Декорации мы заказываем в театральных мастерских – Стамболиди считает, что так дешевле.
– Скажите, Руслан, трюк с дирижаблем технически сложен? Может, там были какие-то подводные камни, которые сегодня дали о себе знать?
– Не говорите ерунды, – отмахнулся клиент. – Для противопожарной безопасности в сценарий специально ввели дождь. Я сам своими руками вчера кинул в канистру шланг и залил для этого самого дождя водопроводную воду. И вдруг сегодня шар вспыхнул, как петарда. Ни за что бы не поверил, если бы не видел своими глазами.
– А если в канистру вместо воды поместить горючую жидкость?
– Какую, например? – заинтересовался доверитель, всем телом подаваясь вперед и пожирая меня глазами в ожидании ответа.
– Откуда я знаю, – отшатнулась я, почувствовав себя не в своей тарелке.
Муратова я вижу в первый раз в жизни, а вдруг я ошибаюсь, и этот красавец и в самом деле приложил руку к смертельному фейерверку на сцене?
– Мне как-то не приходило это в голову, но мысль интересная, – с расстановкой протянул он.
Глаза Муратова возбужденно сверкали, по смуглому лицу блуждала странная улыбка, и было видно, что высказанная мною идея захватила его целиком и полностью, и это окончательно сбило меня с толку.
– Руслан, успокойтесь. Вы меня пугаете. Со стороны может показаться, что вы жалеете о том, что раньше не придумали такого оригинального хода.
– Да уж, конечно! – невесело усмехнулся вдовец. – Целый год прожил с Диной под одной крышей, а потом решил ее убить. Не смешите меня! Я мог бы это сделать гораздо раньше и с меньшей помпой – комар носа бы не подточил. Уж поверьте, у меня для этого имеются прекрасные возможности.
Он описал рукой эффектный полукруг, указывая на станки и инструменты.
– Насчет горючей жидкости можете уточнить у директора – это его идея. Да и следователь Лисицын к ней склоняется, – шокированная внезапной вспышкой откровения, выдавила из себя я.
Доверитель передернулся и категорично заявил:
– Не буду я ничего спрашивать у Лисицына. Какой-то он циничный. По виду – редкий гад!
– Илья Васильевич толковый юрист, – не согласилась я, про себя удивившись, как единодушны эти два человека в отношении друг друга.
– Не буду спорить, но, судя по всему, на этот раз посадить меня Илья Васильевич решил всерьез и надолго. В прошлом году не получилось, значит, отыграется по полной программе в этот раз.
– Давайте по порядку, – потребовала я, доставая из сумки блокнот и ручку. – Начните с самого начала и расскажите, что случилось в прошлом году.
Стулья, на которых мы сидели, были не самыми удобными, поэтому подзащитный поерзал на сиденье и раздраженно произнес:
– Тихий ужас случился – вот что. В прошлом сезоне мы ставили шоу «Маугли», и во время майского выступления погибла дрессировщица обезьян Варя Белоконь, а мальчик из зала остался инвалидом.
– А вы здесь при чем? – удивилась я.
– Ну как же, – хмыкнул клиент, – это же я недосмотрел за замками на клетках. Обиженный на дрессировщицу гиббон по кличке Тайсон выбрался на волю и стащил из кармана уборщика ключи. Затем Тайсон отпер этими ключами остальные клетки и выпустил на сцену тигров.
– Да что вы говорите! – не поверила я. – Неужели гиббоны настолько сообразительны?
– А вы как думали? Это такие хитрые бестии, что только держись. В иллюзариуме одна Варвара могла с ними ладить, да и она, как видите, не справилась.
– Как зовут уборщика? – допытывалась я, тщательно записывая полученные сведения.
– Сашка Ткачик, но он здесь ни при чем, он парень честный, хотя и пьянь.
– Ткачик пьет?
– Не так, чтобы очень, но бывает. Если предлагают – никогда не отказывается. Хотя, чего уж там скрывать, Ткачик чаще бывает поддатый, чем трезвый!
– Почему же его до сих пор не уволят?
– Кто же уволит друга детства директора? – удивился клиент. – С Сашкой потому и нянчатся, что Стамболиди на его попойки закрывает глаза. Стамболиди вообще под себя всех подмял – эдакий хозяин-барин. Он и меня хотел прижать к ногтю, но руки у него коротки.
Понимая, что мы уходим в сторону от основной темы, я строго посмотрела на подзащитного и проговорила:
– Про Стамболиди поговорим в другой раз. А пока вернемся к вашей супруге. Свидетели утверждают, что вы вчера поругались. Из-за чего, не вспомните?
– Агата Львовна, хотите кофе? У меня растворимый, но в ресторане за углом варят неплохой капучино. Пойдемте в ресторан? Посидим, поговорим, все обсудим в приятной обстановке.
– Да нет, спасибо, у меня не так много времени. Меня коллега ждет.
– Ну да, конечно, – дернул щекой Муратов. – Я и забыл.
– Итак, Руслан Гасанович, из-за чего вы ругались с женой? – вернула я беседу в интересующее меня русло.
– Да все наши ссоры были из-за денег, – неохотно признался клиент.
– У вас что, были принципиальные разногласия по поводу семейных финансов?
– Какие там разногласия, – с досадой отозвался он. – Вчера была зарплата, и Динка потребовала, чтобы я отдал ей все, до последней копейки. Ей все время нужны были деньги, но это же не повод, чтобы выгребать все из моих карманов! Я так ей и сказал, а Дина раскричалась, что я эгоист и все в таком роде. А я ответил, что никто ее не держит, и если что-то не нравится – скатертью дорога. На шум, естественно, сбежались любопытные, и я оказался в глазах общественности тираном и извергом. И вдруг она внезапно погибает…
– Простите за нескромный вопрос – вы любили жену?
Подзащитный смутился и покраснел, а рука его потянулась к лицу. Так ведут себя люди, которые не знают, что ответить на прямо поставленный вопрос. Потерев чисто выбритый подбородок, Руслан неуверенно проговорил:
– Само собой любил, а как же иначе? На нелюбимых не женятся.
– По-разному бывает, – не согласилась я, однако занесла в блокнот и этот ответ и перешла к вопросам иного рода.
– Руслан Гасанович, у Дины были враги? Часто ли ваша жена ссорилась с коллегами? Может, ей кто-то угрожал?
– Да кто ей мог угрожать? – пожал плечами Муратов. И ехидно добавил: – Не считая меня, конечно. Дина была девушка контактная, со всеми дружила, все ее любили, у нее телефон разрывался от звонков. Да вы возьмите ее мобильник и просмотрите журнал вызовов, убедитесь сами.
– Мобильник забрал следователь, но я обязательно в него загляну, – обнадежила я доверителя. – Директор Стамболиди сказал, что ключи от мансарды помимо вас, Руслан, есть еще у трех человек. Не могли бы вы припомнить, кто из них заходил вчера после вас в мансарду?
– А я-то откуда знаю? – удивился клиент.
– Во сколько вы были на мансардном этаже? Назовите точное время…
Не успела я закончить начатую фразу, как дверь мастерской с шумом распахнулась, и на пороге появился длинный сутулый субъект в синем комбинезоне. Голова его была перебинтована, по изъеденному оспинами лицу блуждала заговорщицкая улыбка, а в руках пламенели две вялые гвоздички. Окинув мутным взором мастерскую, гость по-хозяйски прошел в наш угол и, положив на верстак цветы, фамильярно проговорил:
– Салют, Русланыч, надо бы Динку помянуть. Ты как?
– Здорово, Ткачик, – вздрогнул доверитель. – Может, это лишнее? Ты и так уже хорош.
«Обладатель одного из ключей от мансарды», – промелькнуло у меня в голове, пока я наблюдала за перемещениями уборщика по мастерской.
– Да ладно, хорош, – отмахнулся Александр. – С интеллигенцией пивка попил. Музейный жук Мешков меня прогнал, они, видишь ли, водку не будут, даже за помин Динкиной души. Но ты-то, Русланыч, со мной выпьешь? И барышне нальем. Как нас зовут? – нахально осведомился сутулый, и его рыжие глазки пытливо ощупали мое лицо.
– Агата Львовна Рудь, адвокат господина Муратова, – с подчеркнутой официальностью откликнулась я.
– Адвока-ат? – с недоумением протянул собеседник и, обернувшись к Муратову, хихикнул: – Русланыч, а на черта тебе адвокат?
Клиент, насупившись, молчал, и гость, зажав рот руками, дурашливо зачастил:
– Молчу-молчу, это не мое дело. Позвольте представиться – Александр Ткачик. Менеджер по клинингу, то есть уборщик клеток. Я вот тут фотку Динкину прихватил, у меня в подсобке валялась. Ща поставим рядом с цветочками… А ты, Русланыч, не стой, доставай бутылку, я помню, у тебя с прошлого раза больше половины оставалось.
