Михаил Март - Загляни ей в глаза: повести
— Сына я сам прокормлю. И тебя тоже, если ты одумаешься. Зачем тебе такие хоромы? Продай коттедж. Когда-то тебя устраивала скромная квартира на окраине города.
— Мой сын никогда не будет жить в нищете, я уже нахлебалась этой радости, хватит.
— Не твой, а наш сын. Я о нем позабочусь.
— И не мечтай. Семью я никому не дам разрушить. Выкатывайся из машины, я тебя не боюсь.
Борис ушел, и Наташа заплакала. Истерика длилась недолго. Вытерев слезы, она набрала номер подруги:
— Рита! Где же твое обещание? Он меня достал.
— Не нервничай, лапочка, я уже обо всем договорилась. Наташа бросила телефон на соседнее сиденье и с силой
стукнула кулаком о руль.
ГЛАВА III
Вербицкий сидел на корточках и разглядывал примятую траву.
— Что скажешь, Коля? — обратился он к Власову.
— Следы от «Жигулей». Левое колесо лысое. Совпадает с описанием машины Гришки Волкова.
— Сюда приехать можно только по шоссе. Он ставил машину в кустах. Для чего?
— Чтобы не светиться. Хорошее место для наблюдения. Коттедж как на ладони.
— Это ты верно заметил. Тут рядом река?
— За поселком, под откосом. Минут двадцать ходьбы.
— Отлично. Пойдем прогуляемся. Они пошли лесом, не выходя на дорогу.
— Илюша, а ведь этот сыскарь из страховой в чем-то прав. Вчера Наташа сбагрила все свое золото в скупку. Втрое дешевле себестоимости. Для чего ей деньги? Расплатиться с Волковым за услуги? Парень сидит на раскаленной сковородке. Ему пора уносить ноги. Он ее торопит. Других причин сдавать последние побрякушки за бесценок нет.
— Не спорю. Вроде бы с логикой тут все в порядке. Но ведь какая интересная штука получается! Вот шлагбаум. Мы шли до него десять минут. Если бы Волков порезал топливный шланг, ему понадобилось бы немало времени, чтобы добраться до самосвала. Как видишь, здесь нет места, чтобы укрыть большую машину. Ее загнали в лес, и следы это подтверждают. — Вербицкий указал на отчетливые вмятины в глинистой почве.
— Он сидел в машине. Шланг резала Наташа.
— Как у тебя все просто, Коля. Наталья получила права год назад, она не знает, как капот открыть. Найти топливный шланг в иномарке не так просто. Не делай из нее Джеймса Бонда в юбке.
Они спустились по тропинке к реке. У берега была пристань с дорогими катерами.
— Хочешь поговорить со сторожем?
— Нет. Река делает изгиб, русло полностью не просматривается. Правую сторону он не видит, туда и пройдемся.
Они побрели вдоль берега.
— Тебе, Илья, не нравится версия Мусина?
— Задача Мусина — не выплачивать страховку. Его устраивает умышленное убийство. Наше дело — докопаться до истины.
— Почему ты не хочешь поговорить с Наташей?
— В гости с пустыми карманами не ходят. У нее найдутся ответы на все мои вопросы, а у меня их нет. Что касается страховки, то я разговаривал с партнером Горбунова Олегом, он утверждает, будто страховка не более чем пиар-акция. Наталья о ней могла не знать. Да и сам Алексей о ней давно забыл.
— Зато Борис помнит. Не будет Алексея и Натальи, сына передадут ему. Это не вопрос. Тогда деньги получит он как опекун. И здесь Мусин будет бессилен.
— Наконец-то до тебя дошло.
— Почему же мы его не ищем?
— Ищи. Я следователь, а не сыщик. Но не забывай про арбалет. Такую игрушку на развале не купишь. Убийство четко спланировано. Зачем пугать Наталью, рисковать шкурой? Надо бить в лоб сразу. Одним ударом. Здесь что-то не так.
Они свернули с тропинки и оказались в густом кустарнике. Вербицкий оглянулся. Причала не было видно. Присев, он посмотрел на воду.
— Рыбку поудить хочешь? — спросил Власов.
— Уже поймал. Видишь бензиновое пятно на воде? Здесь причаливала моторка. Чья и зачем? Так что, Коля, к поселку не только асфальтовая дорога идет.
— Река большая, по ней из города можно прикатить.
— Вот и я о том же. Движок подтекает.
— Задача понятна.
— Да ты вообще парень понятливый.
2.Борис оставил машину в кустарнике, на том же месте, где сыщики разглядывали следы от колес. Он вышел из «пятерки» и направился к дому Наташи.
Путешествие кончилось неприятностями. Трое здоровяков выросли как из-под земли и преградили ему путь. Душещипательных бесед проводить не стали, парня начали бить. Били серьезно, без милосердия. Даже ногами. Когда выдохлись, один из амбалов присел на корточки, взял Бориса за волосы, приподнял его голову и тихо сказал:
— Не ходи в наш садик. Следующий раз мы прихватим с собой лопаты. В земле сыро и холодно. Пожалей себя, дружок.
Они ушли. Борис еще долго не мог подняться. Глаза заливала кровь, наконец он нашел в себе силы встать и побрел к машине.
Арина с полными сумками вышла с рынка и направилась к автобусной остановке. Было раннее утро. Долго ждать не пришлось, к тому же в автобусе народу оказалось мало, и ей удалось сесть у окна. Через три остановки пересадка. Другой автобус довезет ее до перекрестка, а там самое неприятное — пять километров пешком до поселка, если случайно никто не подхватит по пути. Такие удачи можно по пальцам пересчитать. Но Арина признавала только свежие продукты и ездила на рынок по понедельникам, средам и пятницам — три раза в неделю.
На конечной остановке шофер глянул в салон и увидел спящую женщину. Замоталась бедняга, проспала все на свете. Пошел будить. Не тут-то было. Женщина оказалась мертвой. На сиденье за ее спиной осталось кровавое пятно. Небольшое пятнышко. На платье под левой лопаткой такое же.
Вербицкий и Власов стояли в лесу на краю оврага и смотрели на опрокинутый самосвал, лежащий на дне. К ним подошел эксперт.
— Это он. Бампер в засохшей крови. Ударчик получился солидный.
— Нужен анализ крови и какая-то вещь шофера. Сейчас сухо, дождей не было, собака возьмет след.
Власов кивнул.
Стоя на стремянке, Наташа собирала яблоки. Павлик качался на качелях. Ждали Арину. Время шло к обеду, а ее все не было. Что-то просвистело в воздухе, и в ствол яблони вонзилась стальная стрела арбалета. Точно такая же убила собаку.
Наташа соскочила с лестницы, упала. Поднялась, схватила сына на руки и убежала в дом. Глядя на испуганное лицо матери, мальчик ничего не понимал.
— Что с тобой, мам?
— Я не знаю, мне страшно.
— В последнее время на тебя смотреть невозможно. Давай куда-нибудь уедем, мы же собирались на море.
— Уехать… А папа? Он в реанимации, ему нужна наша поддержка. Мы не можем бросить его в беде. Нет, сынок, никуда мы не поедем.
Патологоанатом вышел в коридор. Даже тут запах стоял невыносимый. Белые когда-то кафельные стены пожелтели. Вербицкий и Власов поспешно шагнули навстречу врачу.
— Ну что, Дмитрий Петрович?
— Тонкий штык. Поражает точность удара — женщине проткнули сердце. Сиденье не испорчено, значит, ее надо было заставить наклониться к полу, чтобы нанести такой удар. Может, обронить кошелек к ее ногам или что-то в этом роде.
— Мужчине она ничего поднимать не станет, — заметил Власов, — сам поднимет. А вот женщине…
— Возможно. Такое шило в тело входит легко, усилий не требуется. Могла быть и женщина. Если мне память не изменяет, с похожей историей мы уже встречались лет пять-семь назад. Я говорю об оружии. Надо поискать в архивах заключение.
Сыщики вышли на улицу и с удовольствием вдохнули свежий воздух.
— Он вспомнил дело Бориса Нежданова. Охранник был убит таким же шилом. Оружие так и не нашли.
— А тебе не кажется, что нам навязчиво предлагают кандидатуру Бориса? Парень просидел в зоне семь лет, науки знает, зачем же ему напрашиваться к нам? По лагерю соскучился?
— В таком случае убийце хорошо известна его история. Наталья ее отлично знает.
— И опять сплошные догадки. Меня другой вопрос волнует. Алексея и Арину можно легко убить из арбалета на участке, как это сделали с собакой. Так нет же, убийца действует вне дома.
— Интересная мыслишка.
— Он или она не хотят, чтобы мы работали на территории коттеджа. Почему?
— Это верно. Мы туда ни разу не заглядывали.
— Что там есть такое особенное? Надо разобраться.
3.Наташа дала Павлику подробные инструкции:
— Близко к окнам не подходи, я скоро вернусь. Заеду к папе в больницу и обратно. Мне надо поговорить с врачом. Ты меня понял?
— Я все понял.
— Умница.
Заперев дом, Наташа открыла гараж и тут же заметила тень на стене. Оглянувшись, увидела Бориса. Его опухшее, в кровоподтеках лицо пугало своим уродством.
— Где же твои псы? Дала им выходной? Напрасно. Меня трудно запугать.
Он подошел к растерянной женщине и одним рывком сорвал с нее платье. Она даже не вскрикнула. Он разорвал на ней все, что было надето, и повалил ее на засыпанный щебенкой пол. Наташа не сопротивлялась и даже обняла его. Это была сумасшедшая долгая страсть. Наконец все кончилось.
