Лариса Соболева - Та, которой не должно быть…
Снаружи на пламя лили воду из ведер, да народу было маловато, огонь побеждал. Пожарных вызвали, «скорую» тоже. Смирнов, уложив Эдгара на траву у ограды, приводил парня в чувство, похлопывая по щекам. Угарный газ штука коварная, не успеешь оглянуться – каюк человеку. Какая-то девчонка принесла воды в ковшике, он плеснул Эдгару в лицо, тот облизнул языком губы, открыл глаза. Смирнов бросил спасенного им парня, теперь он мог дать советы самодеятельным пожарникам:
– Вы что! Дом все равно сгорит! Справа лейте, мать вашу, справа! Не дайте перекинуться на соседний участок! Мужики! Кто-нибудь, газ перекройте, а то рванет! – И наклонился к Эдгару: – Ты как, парень?
Молодой человек, окончательно придя в себя, пополз на четвереньках к пожарищу.
– Э! Э! – повалил его на спину Смирнов. – Куда ты, дурья твоя башка?
– Нина… – выговорил Эдгар. – Она там…
– Не, не… – удерживал его Смирнов. – Не надо туда…
– Пусти! – гаркнул Эдгар, оттолкнув его и поднявшись на ноги.
Его шатало, но он рвался в пылающий дом. Смирнов объяснял парню, что девушка мертва, что он убедился в этом лично. Не помогало. Вероятно, Эдгара сильно по голове долбанули, мозги от черепа отскочили, он не понимал слов. И вырвался. Когда идиот скрылся в доме, народ превратился в столбы, забыв о своих прямых обязанностях.
– Всем стоять! – заорал Смирнов, хотя за идиотом никто не кинулся. Тут же он отдал другой приказ: – Всем тушить пожар! Воды! Я сказал, лить воду…
И крепкое слово раздавал направо-налево, а то и руками помогал, толкая к пожарищу «обесточенных» соседей. Смирнов заставил их работать, будто живой человек не ушел в пекло. Украдкой они поглядывали на дом, надеясь, что деревянное строение не обрушится парню на голову, он выйдет оттуда целым и по возможности невредимым. А если не выйдет – как жить? Как потом есть-пить, веселиться, зная, что лично ты и не пытался предотвратить смерть в огне? Впрочем, об этом еще никто не думал, просто людям было страшно.
К всеобщему облегчению, Эдгар появился с Ниной на руках. Он дымился, как тлеющее бревно, но на первый взгляд не пострадал от огня. Длинные волосы Нины не пыхнули, что само по себе странно, а загорелся подол ночного платья. На молодых людей вылили по ведру воды, чтоб хоть немного охладить их, Эдгар закашлялся, причем без остановок, с хрипом и стоном. Он вынужден был опустить девушку на землю, упал рядом на четвереньки и не мог остановить приступ кашля. Женщины захлопотали вокруг Нины, полагая, что кровь на ней – результат неосторожности, девочка поранилась.
– Встать! – рявкнул Смирнов. – А ну обе пошли! На пожар! Тушить!
– Охренел? – огрызнулась пятидесятилетняя тетка. – Девчонка без чувств…
– Встать, я сказал, дуры! – осатанел он. – Я сказал, на пожар!
Его свирепость внушила им покорность, обе подчинились приказу, проявив идеальное послушание. Тем временем Эдгар, еще кашляя, подполз к Нине, приподнял ее за плечи, обнял, шепча какие-то слова, которые за гудением огня невозможно было расслышать. Впрочем, до Смирнова иногда долетало имя, которое он повторял:
– Нина… Ниночка… Как ты?.. Ну, скажи, скажи…
А она действительно, до жути, производила впечатление живой. Ее глаза смотрели в рассветное небо… и улыбка… Нина улыбалась явно Богу.
К приезду пожарных дом основательно подсушился. Пока разворачивали шланги, а пожарные работали с реактивной скоростью, дом пыхнул так, словно где-то внутри открылся газовый поток, взметнувшийся вверх. Обессиленные дачники опустились на землю и без эмоций наблюдали, как пожарные вступили в схватку с огнем, не давая ему распространиться.
Приехала «скорая», тут-то и начались новые проблемы. Эдгару не могли объяснить, что девушка мертва, он не понимал и не давал санитарам забрать ее. Да и сам нуждался в медицинской помощи, медикам удалось схитрить, мол, поехали вместе с ней, в больнице разберутся, кто жив, а кто… нет.
– Вот такая история, – закончила Лариса рассказ, раскатывая из теста крошечные лепешки.
На просторной кухне свободного места не было – кругом одни пельмени и все от пола до потолка засыпано мукой, как на мукомольном заводе. Временно девушки превратились в рабочих, штампующих русско-китайское национальное блюдо. Валя лепила пельмешки чуть крупнее горошины – так потребовал Виталий, руководивший процессом, время от времени заглядывая на кухню. Она очень старалась. Работа безумно нудная, а рассказ – из области фантастики, поэтому Валя, открыв ротик, замирала, в конце спросила:
– А почему всех убили?
– Преступление не раскрыто, – ответила Лариса. – А Эдгар в рубашке родился. Когда Плещееву, дяде Нины, воткнули нож в спину, тот упал на Эдгара – это официальная версия. Я думаю иначе. Эдгар помнил себя только с того момента, как очутился внизу, а спальные места располагались наверху, выходит, он спустился. Эдгар слышал гул…
– А что гудело? – осведомилась Валюша.
– Огонь. Когда горит обширная площадь, то гудит, будто в трубах гуляет ветер. Я считаю, Эдгара ударили во время сна наверху, он потерял сознание. Убийцы, увидев кровь, подумали, что убили его, и подожгли дом. А Эдгар очнулся. Плещеев, будучи еще живым, накрыл его своим телом, спасая от глаз убийц. Оба упали на лестницу, Эдгар снова потерял сознание. Моя версия логичнее, не находишь?
– Угу. Неужели ничего не помнит? – вытаращила глазищи Валя. – Что, как в кино? Амнезия? Она же проходит со временем.
Ее жизнь с пеленок была похожа на вялотекущую шизофрению: одно и то же, одно и то же – тут у любого человека мозги склеятся. Потому необычные истории даже о посторонних людях, которых она узнала заочно, воспринимались Валей чуть ли не эпосом.
– Не совсем так, – сказала Лариса. – Ему снился сон, будто он искал в темном доме Нину. Полагаю, это не сон был. У него частичное отключение, это называется стационарной амнезией, то есть потеря памяти на какие-то события не меняется. К сожалению, медицина бессильна в данном случае.
– Может, хорошо, что не помнит? – задумалась Валюша, сочувствуя молодому человеку. – Все-таки зверское убийство…
– По мнению следствия, а в группу входили и врачи-психиатры, ему нечего вспомнить. Но он упорно заставлял память проснуться, Виталий испугался за него и отвез в Китай к своему учителю. Тсс, слышишь? Идет шеф-повар!
– Как справляемся, девочки? – заглянул в кухню Виталий.
– Мы тут зачахли, – напустилась на него Лариса. – Ну-ка, становитесь к конвейеру, уважаемый, мы с удовольствием поделимся с вами трудностями. Валюша, поддержи меня.
Виталий поставил руки на пояс и повернулся к девушке, мол, кто тут вздумал жаловаться? Валя замялась, не хотелось ей обижать хозяина-узурпатора. Видя ее затруднения, он пошел навстречу:
– Все претензии – в письменном виде, я разберу позже.
– Виталик! – застонала Лариса. – Сколько мы будем их лепить?
– А правда, почему они такие малюсенькие? – позволила себе спросить Валя. Только спросить! Без жалобной интонации, а ведь ее пальчики уже потеряли чувствительность.
– Китайские пельмени – это не просто еда, – принялся просвещать темных дам Виталий. – Это символ! Объединения и крепости уз. Символ богатства, благополучия, удачи. Их едят в первые часы нового года – всей семьей лепят, а потом всей семьей едят. Знаете, сколько видов в классических китайских пельменных? От ста до двухсот!
Продолжив лепить мелюзгу, Валюша присвистнула:
– Фью!.. Надо съездить в Китай, чтоб убедиться.
– Да, да, да! А вы делаете королевские пельмени, это…
– Пытка, – прищурилась Лариса. Она тоже подбоченилась и наступала на него. – Тут обычных пельменей хватит, чтоб накормить дивизию, зачем еще и бусинки лепить?
Выставив перед собой руки, Виталий отступал, но говорил шутливо, нет, он насмехался:
– Я же с прицелом! Все, что не съедят гости, останется нам, мы с тобой используем чужой труд.
– Вот как! – ахнула Валя. – Тогда я с собой заберу свой труд, ладно?
Виталий поймал Ларису, обнял и сообщил:
– Девочки, милые, придут еще Жанна с Вовкой…
– Что, что, что? – Лариса убрала его руки и вознегодовала: – Жанна?.. Алексашка, еще и Жанна?! Ты хочешь испортить вечер, да?
Он и не думал оправдываться, а взял из вазы яблоко и вонзил в него зубы. Безусловно, Лариса прочно обосновалась на лидирующих позициях в доме будущего мужа, Виталий сдал их без боя, но что касается друзей, тут он непреклонен.
– А кто такая Жанна? – разрядила обстановку Валя.
– Кобру живьем видела? Это и есть Жанна.
Характеристика Ларисы вполне удовлетворила Валю, но Виталий! Он же провокатор, не преминул разогреть недовольство Ларисы:
– Кобра?.. Ммм, пожалуй. Она величественная и прекрасная, гибкая и упругая, она бесстрастная и бесстрашная…
