Мария Жукова-Гладкова - Ненависть начинается с любви
– Мы наняли суррогатную мать, – сообщил Олег Иванович. Макс широко улыбнулся. – Хочется своего ребенка, понимаете? Генетика – это очень серьезно. Поэтому мы оба не захотели никого усыновлять. Мало ли что ребенок унаследует от биологических родителей. Несмотря на самое лучшее воспитание, может выплыть невесть что. Вы согласны?
– Абсолютно, – честно сказал Галтовский. Он бы тоже никогда не взял ребенка из детдома. Он бы даже не женился на женщине с ребенком.
– И мы ждем ребенка в самое ближайшее время, – сообщил Макс Байкалов. – Пока это большой секрет. Мы как раз думаем, как лучше сделать промоушен.
Роман Борисович никогда бы не употребил фразу «сделать промоушен» в отношении детей, но ведь ее произнес молодой гей, проживающий с другим геем, годящимся ему в отцы…
– Я, естественно, собирался пригласить в круиз и опытного врача, – тут же сказал Галтовский. – Вы можете взять с собой суррогатную мать, ей будет выделена каюта. Можно и с вами ее разместить.
– Не надо с нами, – на лице Байкалова отразился ужас.
– Вообще-то это мысль… – задумчиво произнес Олег Иванович.
– Ты с ума сошел! – взвизгнул Макс.
– Я не про размещение с нами. Конечно, она будет жить отдельно! Я про рождение ребенка в круизе. Мы как раз вернемся с ним в мир, яхту встретят журналисты, я с ребенком на руках дам интервью всем телеканалам, всем радиостанциям и всем газетам с журналами… А потом мы кому-нибудь продадим эксклюзивное разрешение на съемку в домашних условиях… Как раз к нашему возвращению приготовят детскую и…
– Ребенок будет у меня на руках, – твердо заявил Байкалов.
– Это еще почему? – рявкнул Олег Бардашевич в полную силу своего голоса. Галтовский аж дернулся, но невольно вспомнил его «живые» концерты, на которые ходил в советские времена, – он сидел на лестнице балкона в концертном зале «Октябрьский», подстелив под попу газетку, как и многие другие поклонники. Думал ли он тогда, что будет сидеть с Бардашевичем за одним столом?
– Ребенка должен нести отец, – заметил Макс Байкалов. – А ты сам говорил, что будешь ему как мать. Значит, я буду отцом. И у тебя на самом деле лучше получится роль матери. А я уж буду с ним ходить в цирк, зоопарк и играть в футбол.
– Из роддома обычно носит отец, – заявила будущая «мать».
– Так яхта Романа Борисовича и будет служить роддомом в нашем случае.
Роману Борисовичу в самом страшном сне не могло присниться, что его яхта будет служить роддомом для потомка двух геев. Но тем не менее решил промолчать. Он как раз обдумывал будущие возможности такого развития событий. В принципе открывались неплохие перспективы. И эти двое будут ему обязаны.
– Журналистов обеспечим, – сказал он. – Меня возьмете крестным отцом.
– Отличная мысль, – кивнул Олег Иванович. – Хотя я вообще-то думал про двух крестных матерей.
«Случайно не лесбиянок?» – подумал Роман Борисович, но вслух ничего говорить не стал.
– А поп на яхте будет? – спросил Макс.
– Крестить будем в церкви! – рявкнул Олег. – Это дополнительный пиар. Только на амвон не вздумай лезть. Это народ раздражает. Один отец-одиночка залез во время крещения, так некоторые до сих пор забыть не могут.
– Я даже не знаю, что такое амвон, – заметил Макс и повернулся к Галтовскому. – А церковь у вас на яхте есть?
– Церкви на яхте быть не может, – ответил олигарх спокойно. – А вот часовня – вполне. Чаще делают молельные комнаты. В последнее время вроде бы даже на всех боевых кораблях. На крупных круизных и трансатлантических лайнерах часовни были всегда, правда, католические, они также могут использоваться как комнаты для переговоров. Я сам лично вел переговоры в одной такой часовне. Теперь еще рекламируются часовни для венчания – для пар, которые играют свадьбу прямо в море. На Западе точно есть «свадебные круизы» – все, начиная с венчания, происходит на корабле.
– Как интересно! – воскликнул Бардашевич.
– Но я не стал делать ничего такого, что потом дало бы повод обвинить меня в нетолерантности, – сказал Галтовский вслух. – Я же планирую приглашать и людей с Запада, правда, не в это плавание. А у них там пунктик насчет толерантности, как вы знаете, несмотря на то что в разгаре экономический кризис, фактически рушится вся европейская цивилизация, а в политике сплошной идиотизм.
Тут Галтовский вспомнил, что разговаривает с представителями как раз сексуального меньшинства, за права которого борются европейские политики, и нужно проявлять осторожность. Поэтому он бросил пару фраз про негров и арабов, которые теперь терроризируют белых французов, но политики до сих пор говорят, что негры с арабами – бедные и несчастные и им нужно помогать, но почему-то не объясняют, кто поможет самим европейцам.
– То есть если делать что-то для православных, то нужно и для католиков, и для протестантов, и для мусульман, и для иудеев, а то и буддистов. Оно мне надо? – закончил речь Галтовский. – А мне придется приглашать европейских политиков. У меня бизнес. Без них никуда.
– Но если вы сами православный… – открыл рот Макс.
– Мои личные убеждения в вопросах политики и бизнеса не имеют никакого значения. И западным политикам их точно не объяснить. Да и не нужно им их знать.
– И вообще, людям, занимающимся политикой и бизнесом, про убеждения надо забыть, – наставительно сказал Олег Иванович. – Но тебе это не грозит. Тебе и забывать нечего, так как у тебя убеждения отсутствуют по определению.
Галтовский с трудом сдержал улыбку, но подумал, что круиз обещает быть забавным. И еще он подумал, что попа тоже можно будет пригласить. Врачом будет женщина, они с попом как раз составят пару. Ведь рассадка на всех мероприятиях будет парной… Галтовский вначале думал «парить» женщину-врача с капитаном, но капитан точно не будет присутствовать на всех мероприятиях. А на пару с попом они внесут интересное разнообразие. Только попа нужно будет подобрать попредставительнее. А молиться граждане смогут, где захотят – хоть в джакузи, хоть на вертолетной площадке, если вообще захотят. Так что попа надо брать непринципиального, лучше – из пьяниц и гуляк, которые в сознательном возрасте вдруг решили податься в священники. У него самого был один такой знакомый. Начинал с комсомола, успел поработать на освобожденной должности в КПСС, но поддержал ГКЧП, вылетел с теплого места, пошел торговать книгами, написал несколько романов, занялся издательской деятельностью, ну а когда издательская деятельность перестала давать доход, на который можно неплохо жить, и мир книготорговли стал постепенно разваливаться, подался в священники, правда, протестантские. Но Галтовский считал, что в круиз нужно приглашать православного попа. В России надо быть православным – для карьеры, а то пригласишь протестанта – и потом можно и не избраться ни на какой пост.
– Так, мы едем, – Бардашевич посмотрел Галтовскому прямо в глаза. – Нам каюту на двоих. Желательно, чтобы каюта была двухкомнатная. Я возьму своего телохранителя. Он в любом случае должен жить рядом со мной.
Роман Борисович кивнул.
– В отдельную каюту – суррогатную мать. Если можете поселить ее с врачом – отлично. Пусть все время будет под наблюдением. Беременность у нее протекает без осложнений, но роды в любом случае – это лотерея, хотя она уже рожала. И лучше, чтобы она до поры до времени не попадалась другим гостям на глаза. А там видно будет.
Галтовский опять кивнул.
– Может, еще и не родит во время круиза. Тогда дальше будем думать… Кстати, у вас на яхте можно будет задержаться?
– Сколько пожелаете.
– Тогда, возможно, мы останемся после отъезда других гостей, родим ребенка и… Куда потом пойдет яхта?
– Может зайти в любой порт, только нужно, чтобы был причал для океанских яхт.
– У нас в городе есть?
– Так ведь стояла же яхта футбольного олигарха, – напомнил будущий отец. – Нас, правда, на нее не приглашали, но простой народ специально приезжал посмотреть. Я по телевизору видел!
– Так, наверное, и лучше будет, – кивнул Бардашевич. – Врача сможете с нами оставить?
– Без проблем.
– А насчет попа… – опять открыл рот Макс Байкалов.
– Если ты немедленно не заткнешься, я тебе дома сделаю обрезание. И тогда тебе уже потребуется или мулла, или раввин, – рявкнул спутник жизни.
Молодой певец заткнулся и надулся.
– Что не сделаешь, когда конкуренты на пятки наступают? – опять показательно вздохнул Бардашевич.
Глава 7
У бабы Лиды я прожила чуть больше двух месяцев. Я полностью поправилась, нога меня не беспокоила, как, впрочем, и другие части тела. А сколько я всего узнала за эти два месяца… Да я за всю свою предыдущую жизнь не получила столько полезных знаний и навыков! А ведь я была дипломированным врачом. У меня большая практика работы на «Скорой», то есть врача по всем болезням. И не просто так меня «передают» друг другу те, к кому я приезжаю в любое время дня и ночи, в выходные и праздники. Еще я умею делать массаж.
