Антон Леонтьев - Псевдоним Венеры
– Молчишь? – спросил Алишер Казбекович. – Но ведь только что ты была такой разговорчивой, Галя! Так любишь или нет? Или ты себя больше всего любишь? А на родителей тебе наплевать?
Естественно, на родителей ей было не наплевать, и любила она их больше всего на свете, однако зачем этот страшный человек выколачивает из нее признание?
– Люблю! – ответила коротко Галя, и Алишер Казбекович моментально подобрел:
– А они тебя – еще больше, я в этом просто уверен. Ведь ты – их единственный ребенок. Скажи – ты готова на все, чтобы с твоими родителями ничего не случилось?
Галя понимала, что, в сущности, ответы Алишеру Казбековичу не требовались, ему и так было прекрасно известно, что она может сказать.
– А им, в свою очередь, не хочется, чтобы с тобой произошло какое-нибудь несчастье, – добавил он. – Вот об этом ты сейчас с ними и поговоришь!
Поговорить – с родителями? Он не шутит и не издевается над ней? Неужели родители уже нашли ее? Или что он имел в виду?
Алишер Казбекович подошел к двери, распахнул ее и протянул руку. Стоявший в коридоре тип вложил ему в руку массивный прибор, который при ближайшем рассмотрении оказался большим радиотелефоном.
– Запомни, Галя, ты скажешь только то, что я тебе разрешу. Если проявишь инициативу, то расплачиваться придется не столько тебе, сколько твоим родителям. А ты их, как мы уже поняли, очень любишь!
Он вперил в девочку свой взгляд, но Галя не отвела глаза в сторону. Усмехнувшись, Алишер Казбекович сказал:
– Итак, скажешь следующее: «Дорогой папочка, делай все, что от тебя требуют, мне здесь очень плохо и страшно!» Это тебе понятно, Галя?
Он хотел запугать ее отца и для этого использовал ее, дочку, в качестве наживки. Нахмурившись, Галя кивнула. Алишер Казбекович потребовал от нее повторить произнесенную им фразу, и девочка нехотя сделала это.
Удовлетворенный, Алишер Казбекович набрал номер и приложил трубку к уху. Прошло несколько секунд, а затем Галя услышала голос – это был голос ее отца!
– Добрый вечер, Андрей Семенович! Хотя, как показывает практика, он для вас не такой уж и добрый, не так ли? Думаю, вы прекрасно понимаете, о чем идет речь. Об исчезновении вашей дочери Гали. Той самой Гали, которая находится сейчас у меня!
Галя слышала голос отца, возбужденный и грозный, но слов не разбирала. Если бы отец кричал так на нее, то она бы точно хлопнулась в обморок. А Алишер Казбекович только усмехался и внимательно слушал, что говорил ему отец Гали.
– Не стоит повторяться, Андрей Семенович. И запугивать меня не стоит. И не надо упоминать имена высокопоставленных товарищей и названия могущественных организаций. Потому что вы сами им не доверяете. Вам ведь все равно никто не поможет – кроме вас самого! Вы хотите поговорить со своей дочкой? Ну что же…
Алишер Казбекович протянул Гале трубку, и она осторожно поднесла громоздкий аппарат к уху.
– Галя, Галюша, доченька моя! С тобой все в порядке? Скажи, что с тобой? – услышала она испуганный голос отца.
Галюшей он называл ее в детстве, когда она была еще совсем ребенком. А раз отец сейчас употребил это обращение, следовательно, он не на шутку встревожен.
Галя искоса посмотрела на Алишера Казбековича. Она помнила то, что он велел сказать отцу. Иначе ее родителям будет плохо! «Дорогой папочка…» – начала Галя и запнулась. Так к отцу она никогда не обращалась. Алишер Казбекович, склонив голову, пристально смотрел на нее.
– Дорогой папочка, – повторила Галя, – делай все, что от тебя требуют, мне здесь очень плохо и страшно!
Алишер Казбекович самодовольно усмехнулся, и тут Галя выкрикнула в трубку:
– Они заставили меня сказать это, папа! Нет, не делай того, что они от тебя хотят! Это преступники…
Алишер Казбекович схватил ее за горло, а другой рукой вырвал трубку радиотелефона. По его команде в комнату ворвались мрачные типы, один из которых заткнул Гале рот, а другой скрутил руки.
Сверкая глазами, Алишер Казбекович приложил телефон к уху:
– Думаете, мы берем вас на понт, Андрей Семенович? Ну и зря! Потому что если наши требования не будут выполнены, вы получите свою дочурку, разрезанную на кусочки. Ее ухо мы пришлем вам уже завтра, если вы откажетесь от сотрудничества с нами…
Он сделал нетерпеливый жест рукой, и Галю поволокли прочь из комнаты. Она брыкалась, сопротивлялась, пыталась даже кусать державших ее мужчин, но все было без толку. В коридоре она заметила ухмылявшуюся Анжелу, а чуть поодаль – Тимура.
Девочку стащили по лестнице и запихнули в небольшое помещение без окна и освещения. Когда глаза Гали привыкли к темноте, она поняла, что в помещении вообще ничего нет – только голые бетонные стены и пол. Она принялась колотить в металлическую дверь, но силы быстро покинули ее.
Прислонившись спиной к двери, Галя уселась на бетонный пол. Она верила в то, что родители ей помогут. Ведь ее папа такой важный человек! Он в два счета найдет ее и вызволит из лап этих ужасных людей!
Странно, но ее мысли то и дело возвращались к Тимуру, сыну Алишера Казбековича. Подросток был тоже замешан в преступлениях, в этом Галя не сомневалась. Ничего, когда их найдут и арестуют, то и Тимуру несдобровать!
Внезапно дверь распахнулась, и Галя полетела на пол. Она попыталась броситься наутек, однако цепкие руки одного из головорезов удержали ее. Девочка заметила Алишера Казбековича.
– Ты глупо поступила, Галя! – произнес он совершенно спокойным тоном. – Потому что я всегда соблюдаю правила игры. И если я что-то обещаю, то всегда сдерживаю обещание. Если бы ты сказала то, что от тебя требовалось и не добавила никакой отсебятины, то ничего бы с твоими родителями не случилось. А так…
Он замолчал, и Галя, не выдержав, спросила:
– Что вы сделаете с ними?
– Говорят, у твоей мамы очень слабое здоровье, – вздохнул мужчина, – что, вне всяких сомнений, чрезвычайно прискорбно. Любой стресс может свести ее в могилу…
Девочка заплакала, и Алишер Казбекович, хватив ее за плечо, произнес:
– Посиди и подумай над этим! Потому что свободного времени у тебя теперь будет навалом! И в следующий раз, когда я прикажу тебе говорить, ничего присочинять не будешь! Тебе это ясно?
Девочка осталась одна в комнате, больше походившей на тюремную камеру. Она сначала плакала, потом корила себя за это, наконец немного успокоилась и, свернувшись калачиком, улеглась на полу.
Ей даже удалось заснуть, но сон был недолгим – дверь снова распахнулась, и она заметила своего мучителя, Алишера Казбековича, в сопровождении одного из его людей и Анжелы.
Тип схватил Галю, а Алишер Казбекович вынул из кармана небольшой прибор.
– Сейчас ты проявишь свои таланты, Галя. Ты должна закричать, очень сильно и при этом крайне жалостливо. А я запишу твой вопль. Думаю, это сумеет заставить твоего отца изменить решение.
Он поднес к лицу Гали портативный диктофон, но девочка только стиснула зубы. Она не намеревалась принимать участие в этом мерзком спектакле.
– Ну, давай же! – приказал ей Алишер Казбекович, но Галя продолжала молчать. Тогда мужчина кивнул державшему девочку типу, и тот, как медведь, сжал Галю за плечи. Из уст девочки вырвался приглушенный стон, но этого было явно недостаточно.
Тогда к Гале подскочила Анжела и залепила ей затрещину, причем такую, от которой у девочки пошли круги перед глазами. Затем Анжела схватила ее за волосы и попыталась вырвать клок. Девочка пронзительно закричала, а мерзавка Анжела ткнула ее в бок чем-то тонким и острым, то ли заколкой, то ли булавкой. Галя, не выдержав, заплакала.
Алишер Казбекович остался доволен и, записав на пленку то, что ему требовалось, удалился. Анжела же напоследок склонилась над Галей и прошипела:
– Таких, как ты, я ненавижу больше всего. Учти, идиотка, тебе будет очень и очень плохо!
И Галя поняла: бояться надо даже не столько Алишера Казбековича, сколько этой странной и, кажется, психованной особы.
Потирая локоть, из которого сочилась кровь, а также пытаясь приладить к голове выдранный наполовину клок волос, Галя хлюпала носом. Когда дверь снова распахнулась, она в ужасе вздрогнула, ожидая, что ее снова будут мучить.
На пороге она увидела Анжелу в сопровождении Тимура. Девочка побледнела, не ожидая от них ничего хорошего.
Тимур кинул на пол матрас, а также поставил тарелку, на которой находился бутерброд. Девочке показалось, что он избегает смотреть на нее. Анжела же откровенно над ней глумилась и даже пнула ногой.
Тогда Тимур встал между ней и Галей и сказал тихо, но твердо:
– Отец запретил над ней издеваться!
– Помогать девчонке он ведь тоже запретил! И тем не менее ты с ней якшался и, кажется, предупредил об опасности! – отчеканила Анжела, однако пинать Галю прекратила.
Когда они вышли из комнаты, девочка осторожно взяла с тарелки бутерброд. Она ужасно проголодалась. Но больше всего ее внимание привлекала тарелка. Что, если разбить ее и использовать в качестве орудия?
