Анна и Сергей Литвиновы - У судьбы другое имя
«Вот я овца! – ругнулась про себя Валя. – Чего стоило на улице, у забора припарковаться?»
И как выбираться теперь? Неужели возвращаться в дом и громко кричать: «Владелец автомобиля такого-то, срочно пройдите к своей машине»?
Да лучше уж на автобусе. Только предусмотрен ли общественный транспорт в столь элитном поселке?
– Проблемы? – приблизился к ней симпатичный паренек.
– Ага. – Валя кивнула на свою «Хонду». – Хочу уехать, а летать она не умеет.
Оглядела машины, перегородившие путь, и с надеждой произнесла:
– Может, получится их вытолкать?
– Грамотное решение, – похвалил собеседник. – Но есть еще проще. Например, шоферов попросить.
– Вы гений! – просияла Валентина. – А где их искать?
– Одного вы уже нашли, – парень кивнул на самую внушительную из машин, припаркованную в паре миллиметров от бампера ее «Хонды». – А остальные в беседке сидят.
Отправились туда вместе – и Валя обнаружила еще один, автономный, банкет. Здесь явно обошлись без службы кетеринга и кулинарных изысков: колбаса и сыр на полиэтилене, ломти хлеба, пакеты чипсов, апельсины вперемешку с очистками, посреди общего хаоса несколько явно домашних, приготовленных женами бутербродов. Вместо спиртного – минералка. Зато накурено тут было, будто не в открытом помещении, а в бункере. И публика – сплошь мужчины. Увидели Валю и сразу оживились.
– Добро пожаловать к нашему столу! – пригласил один.
– Не изволите ли отведать… трюфелей, фуа-гра? – пошутил другой.
Валя метнула взгляд на бестолковый, чисто мужской стол и вдруг поняла, что дико голодна. Да ведь и неудивительно! Когда закуски подавали, она хозяйку в студии вытрезвляла. Томленных в молодом вине перепелок, что принесли на горячее, есть было противно – слишком на воробьев похожи. А десерта она не дождалась.
И девушка смущенно пробормотала:
– Если только чипсов…
– Во дела! – удивился сопровождавший ее паренек. – Неужели Шепелев поляну бедную выставил?
– Да просто есть было некогда, – пожала плечами Валя. И объяснила: – Я ведь не гостья, тоже на работе была.
– И кем ты работаешь?
– Пресс-секретарем у Марии Первой.
– Ух, ты! – восхитился парень. – Автограф для меня раздобудешь?
– Не вопрос. – Валя привычным жестом достала блокнот, попросила: – Диктуй, кому что пожелать. И телефон. Будет готово – позвоню.
– А свой телефончик оставишь? – игриво поинтересовался тот.
Но ответить девушка не успела – из распахнутых окон особняка раздался оглушительный крик.
* * *Из расшифровки протокола допроса:
– Ваше имя?
– Бахтина Валентина Валерьевна.
– Где работаете?
– Я пресс-секретарь у Марии Первой.
– Что входит в круг ваших обязанностей?
– Все контакты с прессой. Присутствую на фотосессиях и интервью. Иногда подсказываю, как лучше отвечать. Визирую готовые тексты…
– Почему вы сегодня оказались у нее в гостях?
– Мария Николаевна попросила.
– Она всегда звала вас на свои семейные торжества?
– Нет. Конечно, нет. Просто сегодня случай особый, у ее мужа юбилей…
– С юбиляром вы, кстати, были знакомы?
– Ну… шапочно. Здоровались…
– И почему вы обязательно должны были присутствовать на его дне рождения?
– Я… я помогала все организовывать.
– Организацию банкета полностью взяла на себя служба кетеринга. А в чем заключалась ваша роль?
– Да, если честно, ни в чем. Марии Николаевне просто было спокойней, когда я рядом.
– Один из свидетелей показал, что в период с семнадцати сорока пяти до половины седьмого вы с ней обе отсутствовали. Где вы находились?
– В ее студии сидели.
– Зачем?
– Мария Николаевна перебрала немного… Я ее чаем отпаивала.
– Вы утверждаете, что у Марии Первой проблемы с алкоголем?
– Ни в коем случае! Она всегда в меру пьет. А сегодня просто немного переволновалась.
– Переволновалась из-за юбилея супруга? Или у нее были иные причины?
– Может, и были. Я не знаю.
– Они ссорились с мужем?
– Понятия не имею. Понимаете, у нас с ней отношения исключительно деловые. О личном Мария Николаевна мне не рассказывает.
– А сегодня они ссорились?
– Нет.
– Нет – или вы не видели?
– Ну… не видела.
– Получается, Мария не все время на ваших глазах была?
– Нет. Где-то с двух до без пятнадцати пять она сидела в гардеробной, с ней парикмахер и визажист работали. Но вряд ли Шепелев стал туда соваться. И тем более ссориться при посторонних.
– Это единственный промежуток времени, когда вы ее не видели?
– Не понимаю, зачем вам такие детали!
– Отвечайте на вопрос.
– Да без проблем! Когда Мария Николаевна освободилась, она и мне предложила себя в порядок привести. Тоже отправила к парикмахеру с визажистом.
– Сколько вы отсутствовали?
– Примерно час. Соответственно, с шестнадцати сорока пяти до без пятнадцати шесть. Но тогда они тоже поссориться не могли – уже начали гости съезжаться.
– В котором часу Мария Первая второй раз поднялась наверх?
– Я точно не помню… Около девяти, наверное.
– А когда спустилась?
– Примерно через полчаса.
– Вы сообщили ее мужу, что она пошла в спальню.
– Я такого не говорила!
– У нас есть свидетели. Они слышали ваш разговор.
– И все равно! Я говорила Шепелеву, что его жена Мария пошла прилечь. И предположила, что в спальню. Но там она не была.
– С чего вы взяли?
– Потому что по возвращении от нее табаком пахло. Вряд ли она в спальне курила. Мария Николаевна сказала, что на балконе сидела в библиотеке.
– Мы его осмотрели. Пепельница пуста. Следов пепла нет. Окурка под балконом – тоже.
– Я ж вам объясняю: она не хотела, чтобы муж знал! Поэтому, наверное, пепельницу вымыла. А окурок выбросила куда подальше. В унитаз, скорей всего.
– Почему вы ее все время защищаете?
– Да потому, что не убивала она! Я точно знаю!
* * *Хотя Валя совсем не была уверена.
Слишком уж много в одной точке сошлось.
Никогда она не забудет, как, повинуясь пронзительному женскому крику, бросилась в дом. Распахнула дверь, промчалась по коридору. И – встретилась взглядом с Марией Первой. Та стояла на верхней ступеньке лестницы. Рукава ее эффектного, в деревенском стиле, платья были в крови. Губы тряслись, и певица лихорадочно, словно заведенная, выкликала:
– Он мертвый! Мертвый!
А публика столпилась внизу, у лестницы, и внимала звезде в полном молчании.
Валентина, повинуясь общей тягостной ауре, тоже словно к полу приросла. Ни двинуться, ни слова произнести не могла.
Но тут зловещую тишину прервал недоверчивый голос:
– Кто мертвый?
Мария судорожно выдохнула:
– Мой муж.
И зрительный зал мгновенно взорвался, заохал, заговорил разом.
А Валентина справилась со ступором, бросилась к хозяйке. Но подняться успела от силы на пару ступенек. Ее оборвал грубый голос:
– Стоять!
Испугалась. Замерла. Оглянулась: командует смешной толстячок. Тот, кто спрашивал, не училась ли она в консерватории. Сейчас от его хмельной расслабленности и следа не осталось. Стоит серьезный, сосредоточенный. И авторитетно кивает ей:
– Обратно, обратно, милочка. А вы, Мария Николаевна, сюда спускайтесь. И расскажите нам – нам всем, – что случилось.
Певица взглянула на него недоуменно. Однако покорно выполнила приказ – сошла с лестницы. Пробормотала:
– А что рассказывать? Я… я удивилась, что моего мужа долго нет. И пошла его искать. А он в спальне… мертвый. Там столько крови!
Ее губы вновь дрогнули. По щеке поползла слезинка. А новоявленный следователь констатировал:
– Значит, смерть насильственная. – И деловито поинтересовался: – Как убит?
– Но… ножом. В грудь.
И тут в разговор вмешался еще один мужчина. За столом, вспомнила Валя, он сидел на почетном месте – справа от Шепелева. Видно, друг. Или особо приближенный.
Он выкрикнул:
– Но вы в спальне вместе были!
– Я не была там! – истерически взвизгнула Мария Первая.
– Не ври, я сам слышал! Примерно час назад Шепелев спросил, где ты. А эта, – мужчина указал на Валю, – сказала, что в спальне! Он и отправился за тобой…
– Тихо! – рявкнул толстяк. И велел: – На второй этаж никому не подниматься. Я милицию вызываю.
И, пока набирал номер и разговаривал, Валя наконец смогла пробиться к Марии Первой. Ласково коснулась ее плеча. Попросила:
– Мария Николаевна! Вы, главное, не волнуйтесь.
А певица упала ей на руки и страшно, истерически зарыдала.
До приезда милиции они успели поговорить. Мария Первая клялась, что мужа в последний раз видела, когда исполняла «Рябину». По пути в библиотеку и обратно никого на втором этаже не встретила, ничего подозрительного не увидела. А сама в спальню зашла уже после того, как супруг был убит. Минут через десять, как проводила Валю. Кто-то из гостей спросил, где именинник, вот и пошла его искать…
