Анна Князева - Черный бриллиант Соньки Золотой Ручки
Тимофеев, не сдержавшись, прыснул в кулак:
– В чем в чем, а в деликатности Дуло не заподозришь…
– Справлюсь, – сухо заметил Сергей.
– Не сомневаюсь, – так же сухо отреагировал Юрий Флегонтов. – Что касается Милькиной…
– С ней разберусь сам, – перебил его Дуло. – Это мой долг.
– Не возражаю. Только придется переворошить все ее дела и процессы. Это большая работа, а тебе еще разбираться…
– Опять про банное дело?
Флегонтов покачал головой:
– Нет. Я про другое…
Дуло непроизвольно поднял глаза:
– Ну, говори…
– Ничего личного, – начал Флегонтов. – Яковлев считает, что покушаться могли на тебя. Кто лучше тебя может знать почему?
Сергей справился с удивлением и преувеличенно спокойно ответил:
– Хорошо, я над этим подумаю.
– Теперь ты понимаешь, почему не ведешь это дело?
– Теперь понимаю.
– Журналистом Успенским займется Морозов. Преступление могло быть связано с его профессиональной деятельностью.
– Да бросьте! – улыбнулся Морозов. – В такой паршивенькой газетенке…
– Хоть брось, хоть подними. Этот вариант придется отработать.
– Пожалуйста… – Курочка подняла руку.
– Что? – поинтересовался Флегонтов.
– Можно журналистом Успенским займусь я?
– Ну, хорошо. Сходи в редакцию, поговори с сотрудниками, почитай последние публикации. Потом назначь ему встречу.
– Слушаюсь! – ответила Курочка.
– Тимофеева прошу поработать с мобильными операторами, выявить подозрительные звонки и эсэмэски, которые производились и передавались в ресторане и на прилегающей к нему территории.
– Сделаю, – заверил Валерий Иванович.
– Можно? – В приоткрытую дверь просунулась мужская голова с зачесанной лысиной. – Саркисян, директор ресторана «Камилла». Вы меня вызывали.
Флегонтов сделал предупреждающий знак:
– Подождите пока за дверью.
Саркисян попятился, лысина исчезла, и дверь затворилась.
Флегонтов продолжил:
– В общих чертах определились. Задачи всем членам следственной группы ясны. В понедельник в восемь ноль-ноль встречаемся здесь. Если у кого-то найдутся дела поважнее – не возражаю. Была бы от этого польза.
Флегонтов поднялся, дав понять, что все свободны. Курочка и Морозов ушли. Тимофеев задержался у двери, поджидая Сергея, но тот сказал:
– Иди, Валерий Иванович, через минуту буду в своем кабинете. – И, когда Тимофеев вышел, Дуло протянул руку Флегонтову: – Не сердись. Сам не знаю, как вышло. Обещаю: самоуправничать в твоем деле больше не буду.
Юрий пожал его руку и серьезно сказал:
– А я и не позволю.
Глава 7
На новом месте
Небо неожиданно потемнело. Над серыми крышами вспыхнула молния, послышался набегающий шум, хлынул дождь. Полина открыла створку окна, вместе с брызгами ее окатил запах свежести и мокрой земли.
– Как хорошо…
Она обернулась на голос. Позади стояла Лидия Шпак и поверх ее плеча задумчиво глядела в окно.
– Люблю, когда дождь, – согласилась Полина. – Помнишь, когда были детьми, мы сбежали с территории санатория? Хлынул ливень, и тетя Маша искала нас до самого вечера.
– А твоя мама в тот день уехала на экскурсию в Сочи…
– И когда тетя Маша отыскала нас у причала, она не ругалась, а просто обрадовалась, что мы вдруг нашлись.
Лидия улыбнулась:
– Мама была доброй. Не помню, чтобы она хоть раз на меня закричала. Всегда по-хорошему, всегда очень спокойно…
– Рано ушла тетя Маша, – вздохнула Полина. – Помню ее похороны.
– Об этом не хочу говорить. – Лидия со стуком закрыла окно. – Я после ее смерти осталась одна.
– Не хочешь, значит, не будем.
Лидия протянула Полине пачку бумаг:
– Отнеси в директорскую приемную и отдай Валентине. Ты видела ее в моем кабинете.
– Где найти эту приемную?
– В хедофисе. Выйдешь, свернешь направо…
– Стоп! – осадила ее Полина. – Что такое хедофис?
– Управление, – объяснила Лидия Шпак. – Если выйти из кабинета и повернуть налево, ты попадешь в клиентскую зону, место, где менеджеры обслуживают клиентов. Если направо, там находится управление, или хедофис.
– Поняла.
– Спросишь у кого-нибудь или найдешь по табличкам приемную. Там вместе с секретарями и делопроизводителями сидит Валентина.
– Все ясно, – кивнула Полина. – Отдать документы ей.
Радуясь возможности прогуляться, она отправилась в указанном направлении, без чьей-то помощи нашла директорскую приемную. Там было шесть столов, и сидели пять женщин. Одной из них была Валентина.
– Договора принесли? – Она встала и вышла навстречу. – Проверили? Подписи есть везде? Лидия Владимировна все подписала?
– Не знаю, – откровенно призналась Полина.
– А вам разве не сказали, что проверять – ваша обязанность? – Валентина бросила на нее укоряющий взгляд.
– Видите ли, я сегодня первый день здесь работаю…
– Тем более должны были спросить. Если беретесь… – Валентина призывно оглядела сотрудниц секретариата, однако никто не захотел ее поддержать.
Полина ощутила, как в ней закипает злость.
– Ничто не помешает мне проверить их здесь, – она выхватила договора из рук Валентины.
Та сначала оторопела, потом хотела что-то ответить, но Полина метнула в нее такой испепеляющий взгляд, что она тихонько юркнула на свое место.
Перелистав страницы, Полина убедилась, что все подписи Шпак были на месте. Она с вызовом шлепнула документы на стол:
– Все в порядке!
– Вот и хорошо! Вот и спасибо! – любезно отозвалась Валентина.
Постояв немного, Полина опустилась на стул. Никто на нее не смотрел. Все сидели, уткнувшись в свои бумаги.
– Шесть столов, а вас пятеро, – произнеся эти слова, она сразу же ощутила раскаяние. Фраза была очень глупой.
Однако Валентина так не считала и охотно объяснила причину:
– Здесь Маша Иванова сидела.
Зная ответ, Полина невозмутимо спросила:
– Куда она делась?
– Умерла. – Валентина покосилась на стол Ивановой. – Темная история.
– Долго она здесь работала?
– Без малого три года.
– Молодая?
– За двадцать.
Помолчав, Полина сказала тривиальную, но обязательную в таких случаях фразу:
– Пожить совсем не успела.
– Успела, – произнесла коротко стриженная, модно одетая девушка и подчеркнуто повторила: – Не волнуйтесь, успела.
– Марина! – Валентина устремила на нее осуждающий взгляд. – Про покойников или хорошо, или ничего.
После этих слов все снова уткнулись в бумаги, и Полине пришлось уйти.
«Хорошо бы выяснить, что имела в виду эта Марина», – думала она, шагая по коридору. Зная себя, Полина была уверена, что случай скоро представится и она им воспользуется.
Мимо нее прошли несколько человек в темных костюмах. По их строгим лицам и сдержанным, вполголоса, разговорам было ясно, что это проверяющие сотрудники «Центробанка». Неожиданно для себя Полина почувствовала себя виноватой.
Зайдя в приемную, она направилась в кабинет Лидии, без стука открыла дверь и сразу же пожалела об этом.
На белом диване сидели двое. Одной была Лидия Шпак. Полина узнала ее по задранному подолу юбки, под которой шарил рукой неизвестный мужчина. Ко всему они целовались.
Застыв на пороге, Полина не знала, как поступить. Решив потихоньку выйти за дверь, она собралась это сделать, но не успела.
Оба вдруг разом на нее обернулись. В тишине кабинета повисла неловкая пауза. Потом мужчина сказал:
– Глупая история. – И покачал головой. – О господи, я догадался! Вы новая помощница Лидии Владимировны?
Не зная, как реагировать, Полина кивнула и одновременно попятилась к двери.
– Теперь все ясно! – Мужчина отдернул руки от Лидии, встал с дивана и направился к выходу.
Он был невзрачным, немолодым, худым человеком, с мелкими, почти детскими чертами лица. В растянутом синем свитере, в клетчатых брюках и в очках с тонкой оправой. Когда он приблизился, Полина заметила, что они с ним одного роста.
Задержавшись, мужчина поправил пальцем очки и, глядя перед собой, произнес:
– Вам следовало постучаться перед тем, как войти. – Сказав это, он вышел из кабинета.
– Кто это? – прошептала Полина.
Лидия встала с дивана, взяла пепельницу и подошла к окну. Там, распахнув створку, сначала прикурила сигарету, потом резко ответила:
– Это – Мартынов.
– Директор? – Полина не сумела скрыть удивления.
Лидия затянулась дымом, потом кивнула:
– Президент и совладелец нашего банка.
– Не хочешь же ты сказать, что этот потрепанный тип… – Полина заставила себя замолчать, но все же спросила: – Неужели он – твой любовник?
– А что тебя удивляет?
– Он похож на пожилого студента.
– Некрасивый? – Лидия усмехнулась. – Ты его не знаешь.
– У него брюки короткие. И тонкая шея.
