Харлан Кобен - Единожды солгав
В самом «бьюике» пока что не было ничего подозрительного. Они проехали всего лишь милю, но этот самый «бьюик» попался ей на глаза, когда они выезжали с парковки при футбольном поле. Возможно, это ничего не значило. Скорее всего, так оно и было. Шейн любил поговорить о шестом чувстве, которым якобы обладают хорошие солдаты. Майя в эту чушь не верила. Вернее, верила до тех пор, пока на собственном чудовищном опыте не убедилась в обратном.
– Тетя Майя? – послышался с заднего сиденья голос Алексы.
– Что случилось, солнышко?
– Спасибо, что пришла на игру.
– Было классно. Ты отлично играла.
– Не-а, Пэтти права. Я играю хреново.
Дэниел рассмеялся. Алекса тоже.
– Не говори так. Тебе ведь нравится футбол, правда?
– Да, но этот год будет для меня последним.
– Почему?
– Потому что в следующем году я уже не потяну нужный уровень.
– В спорте это не главное, – покачала головой Майя.
– А что же тогда главное?
– Главное – получать удовольствие и держать себя в форме.
– Ты сама-то в это веришь? – спросила Алекса.
– Да, верю.
– Тетя Майя?
– Что, Дэниел?
– Ты и в Санта-Клауса тоже веришь?
Дэниел с Алексой снова рассмеялись. Майя с улыбкой покачала головой. Потом бросила взгляд в зеркало заднего вида.
Красный «бьюик-верано» никуда не делся.
У нее мелькнула мысль, что это тренер Фил преследует ее, желая поквитаться. Цвет машины подходил… впрочем, верзила, обуреваемый жаждой демонстрировать всем окружающим свое превосходство, наверняка ездил на спортивной машине или на чем-нибудь типа «заммера».
Когда они подъехали к дому Клер – несмотря на то что с момента убийства прошло уже столько времени, Майя по-прежнему думала об этом доме как о доме сестры, – «бьюик» проехал мимо, даже не притормозив. Возможно, это все-таки был не «хвост». Наверное, кто-то из футбольных болельщиков, живущих по соседству. Вполне логично.
Майе вспомнился тот день, когда Клер впервые показала этот дом им с Эйлин. Тогда он выглядел примерно так же, как и сейчас: заросший газон, облупившаяся краска, растрескавшийся асфальт на подъездной дорожке, поникшие цветы.
– Ну, как тебе дом? – спросила ее тогда сестра.
– Настоящая развалюха.
– Потрясающая наблюдательность, – улыбнулась Клер. – Погоди, дай мне время.
Майя в таких делах была настоящим бревном. Она не имела дара видеть потенциал. А у Клер такой дар был. Сестра обладала способностью преображать все вокруг себя. Вскоре первыми словами, приходившими на ум, когда ты подъезжал к дому, стали «радостный» и «уютный». Он походил на детский рисунок, сделанный разноцветными мелками, с солнышком, которое всегда светит с неба, и цветами выше дверей.
Теперь все это пришло в упадок.
Эдди встречал их на пороге. Как и дом, он теперь превратился в бледную тень того себя, каким был когда-то до гибели Клер.
– Как все прошло? – спросил он дочь.
– Мы проиграли, – ответила Алекса.
– Эх, жалко!
Девочка чмокнула отца в щеку, и они с Дэниелом скрылись в доме. Вид у Эдди был настороженный, однако же он посторонился и впустил Майю внутрь. На нем была красная фланелевая рубаха и джинсы, и снова на Майю пахнуло чрезмерной свежестью лосьона для полоскания.
– Я приехал бы за ними, – немедленно принялся оправдываться Эдди.
– Нет, – отрезала Майя. – Не приехал бы.
– Я не собирался… То есть я выпил уже после того, как узнал, что ты подбросишь их до дома.
Майя ничего не сказала. В углу по-прежнему громоздились штабеля коробок. В них были вещи Клер. Эдди так и не собрался перенести их в подвал или в гараж. Они все так же стояли в гостиной, точно добыча безумного скопидома.
– Честное слово, – не унимался он. – Я никогда не сажусь за руль, если выпил.
– Не человек – мечта.
– Тебе нимб не жмет?
– Не жмет.
– Майя?
– Что?
На правой щеке и на подбородке у Эдди темнели островки щетины – он не заметил их, когда брился. Клер ни за что не выпустила бы его из дома в таком виде.
– Я не пил, пока она была жива, – произнес он негромко.
Майя не знала, что на это сказать, поэтому промолчала.
– Ну, я имею в виду, я, конечно, пропускал стаканчик время от времени, но…
– Я знаю, что ты имеешь в виду, – оборвала его Майя. – Наверное, мне лучше уйти. Береги детей.
– Мне звонили из городской ассоциации футбола.
– Ясно.
– Я так понял, ты устроила там скандал.
– Я просто обсудила с тренером правила, – пожала плечами Майя.
– Кто дал тебе право?
– Твой сын, Эдди. Он позвонил мне и попросил помочь твоей дочери.
– И ты считаешь, что ты этим ей помогла?
Майя ничего не ответила.
– Думаешь, подонок вроде Фила забудет нечто подобное? Думаешь, он не найдет способ отыграться на Алексе?
– Я бы ему очень не советовала это делать.
– А то что? Ты устроишь еще больший скандал?
– Да, Эдди. Если потребуется, устрою. Я буду защищать ее до тех пор, пока она не сможет постоять за себя сама.
– Сдергивая с тренеров штаны?
– Делая то, что для этого нужно.
– Ты сама-то слышишь, что говоришь?
– Прекрасно слышу. Я сказала, что буду защищать ее. И знаешь почему? Потому что, кроме меня, ее защитить некому.
Эдди отпрянул, как от пощечины.
– Убирайся из моего дома!
– Прекрасно. – Майя развернулась и двинулась к выходу, но на пороге остановилась. – Кстати, твой дом превратился в помойку. Приведи его в порядок.
– Я сказал, убирайся. И пожалуй, лучше, если ты какое-то время не будешь сюда приходить.
Майя замерла.
– Что?
– Я не хочу, чтобы ты приближалась к моим детям.
– К твоим детям? – Майя подошла к нему вплотную. – Ты ничего не хочешь мне объяснить?
Гнев, тлевший в его глазах, казалось, куда-то испарился. Эдди сглотнул, отвел взгляд и произнес:
– Ты не понимаешь…
– Чего именно я не понимаю?
– Ты всегда воевала ради того, чтобы этого не пришлось делать нам. Было время, когда рядом с тобой мы чувствовали себя в безопасности.
– Было время?
– Да.
– Я тебя не понимаю, – покачала головой Майя.
Эдди наконец-то нашел в себе мужество взглянуть ей в глаза:
– Смерть идет за тобой по пятам, Майя.
Она стояла, как громом пораженная. Где-то кто-то включил телевизор. До нее донеслись приглушенные возгласы.
Эдди принялся загибать пальцы:
– Война. Клер. А теперь еще и Джо.
– Ты меня в чем-то обвиняешь?
Он раскрыл рот, снова закрыл его. Потом начал заново:
– Не знаю, может, смерть прицепилась к тебе в какой-нибудь забытой богом дыре в пустыне. А может, она всегда жила внутри тебя, и ты просто каким-то образом выпустила ее наружу или привела за собой.
– Ты бредишь, Эдди.
– Не такой уж это и бред. Мне нравился Джо. Он был хороший парень. А теперь его тоже нет. – Эдди вскинул на нее глаза. – Я не хочу, чтобы кто-то из тех, кто мне дорог, стал следующим.
– Ты же знаешь, я никому не позволю причинить зло Дэниелу с Алексой.
– Ты воображаешь, что это в твоей власти, Майя?
Она ничего не ответила.
– Причинить зло Джо и Клер ты тоже никому бы не позволила. Ну и сильно им это помогло?
Вдох-выдох.
– Ты бредишь, Эдди, – повторила она.
– Убирайся из моего дома, – повторил в свою очередь он. – Убирайся и больше не приезжай.
Глава 4
Неделю спустя красный «бьюик-верано» появился снова.
Майя ехала домой после слишком долгого рабочего дня. Она устала и проголодалась, и все, чего ей хотелось, это поскорее добраться до дома и отпустить Изабеллу. Если бы не этот чертов красный «бьюик».
Ну и что с ним делать?
Пока Майя перебирала в уме возможные варианты, «бьюик» скрылся. Еще одно совпадение или водитель догадался, что она едет домой? Майя склонялась к последнему.
Когда она подъехала к дому, на дорожке рядом со своим пикапом топтался Гектор, брат Изабеллы. Обыкновенно он подвозил сестру домой, покончив с делами в саду.
– Здрасте, миссис Беркетт.
– Привет, Гектор.
– Я как раз закончил с клумбами. – Он наглухо застегнул молнию своей толстовки с капюшоном, в такую жару это выглядело странно. – Как вам?
– Очень здорово. Можно мне попросить тебя об одной услуге?
– Разумеется.
– Мне надо бы кое-что сделать в доме моей сестры. Ты не согласился бы подстричь там газон, ну и немного прибраться?
Гектор замялся. Члены его семьи работали исключительно на Беркеттов. Они платили ему жалованье.
– Я спрошу у Джудит, не будет ли она против, – пообещала Майя.
– Если так, то я с радостью.
Майя двинулась к дому, и тут телефон у нее в кармане звякнул. Пришла эсэмэска от Алексы.
У меня в субботу футбол. Ты придешь?
После стычки с тренером Филом на прошлой неделе Майя уже несколько раз под разными предлогами отказывалась заезжать к ним. Слова Эдди не давали ей покоя, пусть даже она не сомневалась в том, что он ошибается. Его разглагольствования про то, что смерть-де ходит за ней по пятам, казались Майе суеверными, но, с другой стороны, наверное, отец имеет право быть суеверным, если дело касается его родных детей – во всяком случае, какое-то время.
