Олег Рой - Галерея «Максим»
А ведь так, скорее всего, ее судьба и сложилась бы, если бы в одиннадцать лет не произошло событие, которое перевернуло всю ее дальнейшую жизнь: она посмотрела по телевизору фильм «Карнавал». История провинциальной девушки, мечтавшей стать артисткой, произвела на нее столь сильное впечатление, что Лена сказала себе: «Это обо мне! Я тоже буду заниматься в драмкружке, тоже поеду в Москву поступать в театральный институт, тоже преодолею все трудности. Но только, в отличие от героини фильма – Нины Соломатиной, добьюсь своего. И обязательно стану актрисой!»
И сразу отправилась записываться в драмкружок. Где вскоре поняла, что театр – это не только (а точнее, даже не столько) овации, цветы, поклонники и прочая красивая жизнь, а тяжелый труд, постоянные репетиции, то есть повторение одного и того же по многу раз – до тех пор, пока не получится действительно хорошо. Но это Лену не испугало и не остановило. Она всегда была настойчива и умела добиваться поставленной цели, чего бы это ни стоило. Мама всю жизнь поминала: «Бывало, ты, маленькая, как упрешься – так ничем тебя не сдвинешь, ни битьем, ни уговорами!»
Тамара Александровна, режиссер драмкружка, полюбила Лену именно за это упорство. После занятий они нередко шли домой вместе, и рассказы наставницы постепенно открывали для девочки новый мир. Она впервые услышала о знаменитых артистах и режиссерах, о разных школах и приемах актерского мастерства, об искусстве сценического движения и сценической речи и о многих других, не менее любопытных вещах. С режиссером Лене очень повезло. Тамара Александровна – миниатюрная, худенькая, эмоциональная и подвижная, как подросток, женщина лет сорока – оказалась не только отличным педагогом, любящим детей и свое дело, но и просто хорошим человеком. Когда Лена стала постарше, Тамара Александровна начала давать ей книги из своей библиотеки – пьесы, литературу о театре, просто хорошие произведения, заставлявшие девочку задумываться о характере героев и о том, как их можно сыграть, учила ее тренировать память, рассуждать, обдумывать прочитанное.
Вскоре Лена открыла для себя, что главная роль – не всегда самая интересная. Что гораздо увлекательнее быть Мачехой, чем Золушкой, Атаманшей разбойников, чем Гердой, и Бабой-ягой, чем Василисой Прекрасной. В характерных ролях, как это называют профессионалы, «есть, что играть». Такой простор для фантазии, для перевоплощения! И чего это все девчонки так хотят играть первые роли, даже ссорятся из-за них? Там же делать нечего. Знай себе ходи по сцене, хлопай глазками да охай-ахай.
Однако, судя все по тому же фильму «Карнавал», одних только занятий в драмкружке было мало. Героиня Ирины Муравьевой отлично пела, а это значило, что и ей, Лене, необходимо обучиться этому искусству. С вокалом все оказалось сложнее, чем с театром. В хоре при Доме пионеров, куда девочка пришла на прослушивание, занятия тоже были три раза в неделю – и, как назло, в те же самые дни, что и в театральной студии. Пришлось выбирать – и Лена выбрала драмкружок, сочтя, что это важнее. «А пению я могу научиться и сама, – решила она. – Ведь в хор меня тоже готовы были принять, сказали, что и слух, и чувство ритма есть – а это самое главное».
Теперь в свободные от занятий в кружке дни она доставала старенький магнитофон «Весна», вставляла чистую, вернее, бывшую когда-то давно чистой кассету, нажимала на кнопку «Запись» и пела, пела, пела… В основном ее репертуар состоял из песен Аллы Пугачевой. С бурей эмоций, с надрывом, со слезами Лена исполняла «Арлекино», «Осенний поцелуй», «Ты на свете есть» и все такое прочее, а потом, перемотав кассету, слушала себя и каждый раз оставалась недовольна. «Паршиво, паршиво!» – ругала она себя и начинала новую запись. И так раз за разом, день за днем.
Однажды мама вернулась домой чуть раньше обычного и случайно услышала пение дочери. «Ты смотри, как у тебя здорово выходит! – похвалила она Лену. – Не Пугачева, конечно, но хорошо, чисто, молодец!» Девочка вся залилась счастливым румянцем. Это был первый и, пожалуй, единственный комплимент от матери в связи с подготовкой Лены к актерскому будущему, да и то по незнанию – тогда ведь девочка еще ни разу вслух не высказала свою мечту стать актрисой, и все, что она делала, родители воспринимали скорее как девичью игру, нежели как что-то серьезное.
К седьмому классу Лена неожиданно сильно поправилась, и это стало катастрофой. Мать утешала, говорила что-то про гормональный сбой, который случается в подростковом возрасте. Но Лена больше грешила на бутерброды и пирожные, которые она поглощала у телевизора, смотря все фильмы подряд. Сначала любимые юбки и брюки стали тесны, потом она и вовсе перестала в них влезать. А однажды, гуляя по парку, Лена увидела весы, заплатила полтинник, встала на них и ахнула – семьдесят два кило! При ее росте метр шестьдесят восемь это просто караул! С таким весом ее не то что в актрисы, вообще никуда не возьмут! Нужно срочно худеть, и причем не меньше, чем на пятнадцать килограммов. Следующие два года она провела на диете: доводила себя до изнеможения, неделями пила только воду и съедала лишь пару яблок в день, ходила, пошатываясь, на грани обморока и чуть не попала в больницу от истощения. Родители подняли панику, потащили ее к врачам, тетка в белом халате пыталась ей что-то внушить… Но Лена никого не слушала. Она знала только одно – из-за этой ужасной жирности мечта всей ее жизни может пойти прахом. Допустить это никак нельзя!
Справиться с проблемой неожиданно помог Сашка Макаров, парень из их двора, тремя годами старше ее. В детстве он ей прохода не давал, все время норовил задеть: то репейником в нее кинет, то толкнет, то за волосы дернет. Потом лезть вроде бы перестал. Но вскоре его приставания стали еще противнее. Бывало, идет Лена вечером домой после драмкружка, а он стоит или сидит с компанией ребят, курит. Увидев ее, обязательно заорет на весь двор какую-нибудь глупость типа: «Ну че, Ленка, когда целоваться будем?» И все, естественно, ржут. Дурак, одним словом.
И вдруг однажды Сашка появился у школьных ворот с букетом.
– В общем, это… – переминаясь с ноги на ногу, промямлил он, – это тебе! – и протянул ей цветы.
«Розовые розы Светке Соколовой» – тут же фальшиво затянул чей-то ехидный голос за спиной, хотя розы были совсем не розовые, а красные.
Однако на дразнилку Лена не обратила никакого внимания. Она и обрадовалась, и растерялась, и удивилась, и от неожиданности задала совершенно глупый вопрос:
– А почему?
– Ну, это… Ты мне давно нравишься, – пряча глаза, выдавил из себя Сашка. – Красивая ты очень. И глаза у тебя, и фигура…
Не зная, что ответить и как себя вести, Лена прошептала тихое «спасибо» и, зажав в руках розы, поспешила домой. Нет, с Сашкой ничего не сложится, это однозначно, он ей никогда не нравился. Но его слова о фигуре немного озадачили. Уже дома, раздевшись догола, она долгим оценивающим взглядом осматривала свой живот и бедра и решила, что все в порядке. И с диетой, пожалуй, можно завязывать. Главное – постоянно поддерживать себя в форме, чтобы не вернуться к тому, от чего ушла.
С того дня родители облегченно вздохнули – дочь перестала изнурять себя голодовками, хоть и ела очень мало, все больше фрукты и овощи и небольшими порциями, но это все же лучше, чем ничего. По утрам Лена вставала на полчаса раньше, чтобы успеть совершить пробежку, вечером, после всех занятий, делала зарядку и по четверть часа качала пресс.
Чем старше становилась Лена, тем крепче была ее уверенность в принятом решении. Несмотря на то что вокруг не было ни одного человека, который бы ее поддерживал. Даже лучшая подружка Люська, первая в классе отличница, взывала к ее разуму:
– Ленок, ну это просто несерьезно! Кто не мечтал в детстве быть артисткой?! Однако у нормальных людей с возрастом это проходит. Пора и тебе повзрослеть, взяться за ум да начать готовиться к поступлению в какой-нибудь нормальный вуз. А то выпускной на носу, а у тебя какие-то мечты заоблачные!
– У меня не заоблачные мечты, а вполне реальные, – обиделась Лена.
– Да какие ж они реальные? Не смеши. Ты что, не представляешь, какой в театральные конкурс? Да еще в Москве! Не поступишь ты – только год даром потеряешь.
Светка, приятельница по двору, их с ней еще мамы вместе в колясках катали, напирала на другое:
– Ты лучше о личной жизни подумай! Это ж стыдобища – шестнадцать лет, а еще ни с кем даже не целовалась. Так можно и старой девой остаться… Посмотри – у всех девчонок парни есть, только ты одна, как дура. Вместо того чтобы в кружок свой бегать да книжки читать, лучше бы закрутила с кем-нибудь. Что ты, хуже всех, что ли? Ничуть не хуже, и парням нравишься, вон Сашка за тобой хвостом ходит…
С родителями вышло еще хуже. Лена до сих пор как страшный сон вспоминала разговор, состоявшийся за два месяца до выпускного, в апреле, в день ее рождения. Был семейный праздник, мама приготовила много всяких вкусностей – ее любимый салат оливье, жареную курицу, конечно же, медовый торт. За столом папа поднял рюмку с домашней наливкой и провозгласил тост за дочь. Сказал, что она у них уже совсем взрослая, заканчивает школу, через год станет совершеннолетней и ей пора решить, какую дорогу выбрать в жизни – пойти ли работать, поступить ли в училище или подать документы в какой-то вуз. Лена поняла, что больше молчать и скрывать уже нельзя. И спокойно ответила, что уже все решила и давно выбрала вуз, в который будет поступать. В театральный, на актерское отделение. В Москве.
