Ирина Мельникова - От ненависти до любви
– Ничего себе! – воскликнул Замятин и посмотрел на Севу. – Может, в машине отсидимся? А тем временем какой-нибудь грузовик проскочит. Или те же лесовозы вернутся.
– Ага, как мы проскочили! – Сева сплюнул в лужу, затем наклонился и заглянул в машину. – Жива еще?
– Твоими молитвами, – вздохнула я.
Я лучше Замятина понимала, в какую задницу мы попали. Мне снова стало жалко Севиного боевого командира. Но я не подала виду: Олег Матвеевич не похож на человека, который нуждается в жалости, тем более в сочувствии незнакомых женщин.
Сева протер грязные руки замызганным полотенцем и снова посмотрел на небо.
– Придется заночевать в тайге, – сказал он решительно. – Здесь неподалеку заимка охотничья. До нее чуть больше километра. В избушке и печурка есть, и запас дровишек какой-никакой. Обсохнем и согреемся, если какой-нибудь чудило дрова не сжег.
– В лесу без дров не останемся, – бодро заявил Замятин и направился к багажнику.
– То и говорю: худо-бедно переночуем, а завтра как бог подаст! – изрек Сева и открыл дверцу машины: – Выбирайся, подруга, пока нас не прихватило!
Он подал мне руку и дернул на себя, не слишком сильно, но я птичкой перелетела на относительно сухое место. Каблуки увязли в сырой почве. Я представила, во что превратятся мои туфли после ходьбы по таежной тропе.
Видно, мужчины прочитали мои мысли по глазам, потому что переглянулись, а Замятин покачал головой:
– Вы ж через сотню метров без обуви останетесь.
– Что ж делать? – спросила я не слишком вежливо. – Развалятся туфли, пойду босиком!
– Это не выход! – Замятин покосился на Севу. – Сержанта мы разуть не сможем, он нам нужен живым и здоровым, а вот у меня в заначке есть кроссовки и пара теплых носков. Мы вас переобуем, затянем потуже шнурки, авось доковыляете до заимки.
Он прошелся взглядом по моим ногам:
– Надеюсь, вы их не потеряете?
– Если я в них не утону, – огрызнулась я, потому что мне не нравилось, когда меня окидывают подобным взглядом. Словно прицениваются. Я понимала, кроссовки – лучший выход из положения. Но, если судить по ботинкам Замятина, они размеров этак на шесть больше той обуви, которую я обычно носила.
Замятин извлек из багажника свой рюкзак, следом – сумку и чехол с удочками. Сева вытащил два огромных пакета с провизией и бутылками.
– Как знал, закупился по самую макушку! – сказал он весело. – Жалко, что не дома ваш приезд отметим. Там и шашлычки замастырить можно, и ушицу по-сибирски. Но ведь не в последний раз посидим?
– Конечно, не в последний, – рассмеялся Замятин. – Погощу у тебя с месячишко, не внапряг?
Он снизу вверх посмотрел на Севу – в этот момент затягивал мне шнурки на кроссовках. Толстые шерстяные носки доходили мне до колен. Вид еще тот! Но кроссовки, бесспорно, удобнее в условиях бездорожья, чем туфли. Да и ногам теплее, а то я совсем продрогла в тонких колготках. Ветер насквозь продувал мою форменную тужурку, и я невольно поежилась.
Замятин вмиг накинул на меня офицерскую куртку. Он только на мгновение задержал руки у меня на груди, затягивая «молнию», но я заметила, как напрягся Сева. Взгляд его помрачнел, и он отвел его в сторону.
«А ты ревнивец, оказывается?» – подумала я. Хотя какое мне дело до его ревности?
Замятин закинул сумку на одно плечо, рюкзак – на другое, взял в руки чехол с удочками. Сева захлопнул дверцу машины и подхватил пакеты с продуктами.
– Давай помогу, – предложила я.
– Иди уже, – проворчал он, – а то как бы тебя нести не пришлось.
– Не беспокойся! Уж как-нибудь продержусь! – ответила я с вызовом.
Сева спорить не стал и двинулся к опушке, обогнув нас с Замятиным. Я молча протянула руку к чехлу с удочками. Замятин, также молча, улыбнулся и отдал его мне. И мы вслед за Севой вступили на едва заметную в траве тропинку.
Глава 5
Поначалу я пару раз запнулась и столько же поскользнулась, и всякий раз Замятин успевал подхватить меня под локоть. Но затем приноровилась к чужой обуви и двигалась уже без посторонней помощи. Сева шел первым, быстро, не оглядываясь. Тропа то уходила вниз, то круто взбегала вверх. Постоянно приходилось огибать лужи, россыпи камней, особенно трудно было сладить с корнями деревьев. Мои ноги путались в них и скользили. А еще мешал свежий валежник – результат недавней бури, промчавшейся над тайгой. В одном месте его набросало так густо, что Севе пришлось взяться за топор, чтобы расчистить дорогу. Все это замедляло движение. Путь, который мы могли пройти за полчаса, растянулся на час, а заимка все не показывалась и не показывалась.
Мне очень хотелось узнать у Севы, не ошибся ли он? Но помалкивала, понимая, что ему и так нелегко. Тяжелые пакеты оттягивали руки, к тому же ему приходилось орудовать топором, и я не хотела напрасно отвлекать его внимание. Вдобавок он то и дело останавливался, отчего я никак не могла поймать ритм ходьбы. Кроссовки плохо слушались, колени ныли от напряжения. В конце концов я запнулась за сучок, потеряла равновесие и едва не растянулась на тропе.
– Дайте руку, – сказал мне Замятин. – Только сначала надену рюкзак, а то все плечо оттянул.
Мы остановились. Пока он управлялся с рюкзаком, я перевела дух и огляделась. Глухая тайга расстилалась вокруг. Сама тропа больше напоминала звериную: я не заметила следов человека, кроме наших, естественно.
– Я готов, – сообщил Замятин.
Лицо его покраснело, на лбу выступили капельки пота. Нелегко дались Севиному командиру таежные километры, но он бодро улыбнулся и взял меня за руку. Его пальцы сжали мою ладонь, крепко, но не больно, опять же в отличие от Севы, который не прочь продемонстрировать дурную силушку. После его рукопожатий я долго трясу рукой и ругаюсь, а Сева хохочет, отчего я злюсь еще больше.
Тропа вильнула вправо, и Сева оглянулся.
– Уже близко! – крикнул он. – Дальше будет легче! – Взгляд его был не слишком любезным, отчего Замятин хмыкнул и отпустил мою руку.
– Давайте понесем вашу сумку за ручки, – предложила я, – а то она все время сползает у вас с плеча.
– Ну уж нет, – покачал головой Замятин. – Хватит с вас удочек!
– Что вы там застряли? – окликнул нас Сева.
Оказывается, за разговором мы не заметили, что снова замедлили шаг.
– Вон уже избушка видна! – снова прокричал Сева.
В этот миг блеснула молния, за ней другая, почти в то же мгновение оглушительно ударил гром.
– Быстрее! – истошно завопил Сева и со всех ног бросился по тропе.
Огромная туча закрыла небо над головой, как одеялом.
– Бежим! – Замятин снова взял меня за руку, но недостаточно крепко. Я сразу запнулась за камень и рухнула на тропу, пребольно ударив колени. Чехол с удочками отлетел в кусты, я попыталась подняться, поскользнулась снова и непременно свалилась бы в грязь, но Замятин в мгновение ока подхватил меня за талию и привел в вертикальное положение.
Я посмотрела на ноги. Колготкам – каюк! Огромные дыры красовались на коленях, а сквозь них проглядывали ссадины, которые кровоточили и болели.
– Боже! – Замятин присел на корточки. – Вас нужно срочно перевязать!
– Только не здесь! – я попробовала сделать шаг, другой. Жгло как огнем.
Я скривилась от боли. Замятин исподволь наблюдал за мной, а затем решительно сбросил сумку с плеча.
– Нет, так не пойдет! – сказал он весело и подхватил меня на руки.
– Что вы делаете? – завопила я. – Тут близко!
– Разговорчики в строю! – Замятин расплылся в улыбке.
Его лицо очутилось совсем близко. Тонкие лучики морщинок проявлялись всякий раз, когда он улыбался, а еще я заметила, что на висках у него пробивается седина.
– Обнимите меня за шею, – приказал он и отвел взгляд, видно, не понравилось, что я слишком пристально его рассматриваю.
Я покорно закинула руки ему на плечи. И тут хлынул дождь!
– Е-мое! – вскрикнул Замятин и припустил в сторону заимки.
«Ничего себе, – подумала я, – он еще и бежит с такой-то ношей!»
Из-за деревьев показался Сева. Он успел избавиться от пакетов и, натянув на голову джинсовую куртку, спешил нам навстречу. Струи дождя секли, как кнутом, а по лицу Замятина вода бежала ручьем. Я вмиг промокла до нитки. Меня трясло от холода, и я прижалась теснее к его груди.
– Сумку захвати! – крикнул он на бегу, слегка задыхаясь.
Сева, подобрав сумку, вскачь помчался за нами. Через минуту мы оказались рядом с избушкой.
– Что случилось? – догнал нас Сева.
– Вот, девушка поранилась! – Замятин осторожно поставил меня на крыльцо.
– У девушки имя есть, – буркнула я и, спохватившись, сменила тон: – Спасибо за помощь, а то ковыляла бы до вечера.
– Быстро в избушку! – приказал Замятин и смерил меня насмешливым взглядом: – Хороша Маша, да не наша!
Настроение у меня вмиг испортилось. Я эту присказку не раз слышала от Севы и особо не расстраивалась. А тут меня вдруг зацепило. Я даже стиснула зубы, чтобы не разразиться гневной тирадой в адрес Замятина. С чего вдруг, спрашивается? Какое мне до него дело? Как приехал, так и уедет! Вряд ли наши пути пересекутся в обозримом будущем. Так отчего злюсь? Отчего нервничаю?
