Татьяна Гармаш-Роффе - Сердце не обманет, сердце не предаст
– Сегодня утром прилетела… Поставила чемодан и пошла в магазин за продуктами, – хотела поесть, прежде чем взяться за уборку… А тут – сюрприз, – хмуро посмотрела она на незваных гостей. – Почему вы пытаетесь «разобраться в причинах», если делом занимается полиция? Они уже знают, кто убил моего брата! Мне сказали, что его арест – это вопрос двух-трех дней, как только закончат сбор всех улик!
– И кто же это? – с вызовом спросила Люба.
– Не помню его имя. Кто-то из сумасшедших, которыми занимался Миша.
– Олег не сумасшедший! Он отличный парень! И не убивал Михаила! – воскликнула Люба.
– А вам откуда известно? – прищурилась Катя.
– Вы проголодались с дороги… – встал между ними Игорь с одной из тех своих коронных улыбок, от которых у девушек обычно подгибались коленки. – Вы поешьте, Катя, мы не будем вам мешать. Только еще немного посмотрим и уйдем. А хотите, я вам чай приготовлю?
– Я не знаю, где тут у брата чайник…
– Я вам покажу, – хмуро откликнулась Люба и прошла на кухню. Все потянулись за ней, чувствуя себя довольно неловко. – Вон, возле микроволновки, электрический.
– А вы здесь часто с Мишей… у брата часто бывали? – Катя посмотрела на Любу.
– Часто.
– Вы с моим братом… У вас с ним… – нелюбезный вид Любы сбивал ее с толку.
По всей видимости, подумала Александра, Кате сейчас хотелось найти человека, близкого брату. Если б Люба оказалась его девушкой, она наверняка обняла бы ее и плакала с ней вместе.
– Я староста группы самоубийц. По группе наркоманов тоже помогала, – сухо ответила та.
Игорь быстро сориентировался, наполнил чайник водой и включил его. Катя принялась разбирать свой пакет с покупками, растерянно и расстроенно поглядывая на присутствующих.
– Может, чай все хотят? – спросила она не слишком приветливо.
– Не думаю, что вы планировали угощать такую ораву, – улыбнулась ей Александра.
– К тому же мы не голодны, – поддакнул Алексей.
– А я и не предлагала вас кормить, – пожала плечами Катя. – Я чаю предложила. Баранками еще поделиться могу.
– А давайте, правда, выпьем чаю вместе? – воскликнул Игорь, поглядывая на шефа. – Заодно и поговорим!
Ну да, за чайком разговор резвее идет, старое правило, оценил Кисанов.
Как выяснилось в ходе вполне непринужденной беседы, Катя получила грант на летнюю школу в Академии изящных искусств в Париже и отсутствовала в России уже два месяца. Живет она в Петербурге, с братом видится редко. Полиция и не подумала разыскать ее за границей, и Катя бы даже не узнала о смерти брата, если бы не…
У Кати покраснели глаза, и она запнулась.
– Вам сообщили родители? – участливо спросила Александра. – Они прилетели из Новосибирска?
– Нет, наши родители умерли. Давно уже. А жили они в Питере, петербуржцы в шестом колене. Где, собственно, и мы с Мишей родились… Откуда взялся Новосибирск?
Люба почти уронила чашку. Та звонко стукнулась о блюдце.
– Ваши родители… умерли?
– Одиннадцать лет назад. Автокатастрофа. А теперь вот… и Миша…
Катя опустила голову, пряча слезы. Александра молча приобняла девушку.
– Но позвольте… Не может такого быть! – Люба вскочила. – Миша говорил, что не имеет права покончить с собой, потому что родители у него верующие и не простят ему такого жеста!
– Покончить с собой? – раскрыла глаза Катя. – Вы о чем? Миша хотел… покончить?.. Не может этого быть! Он любил жизнь! Он веселый, добрый, всем помогал! Он не мог!!!
Люба рухнула на стул, прикрыла лицо руками.
– Это неправда, – глухо бормотала она под прикрытием своих ладоней, – этого не может быть! Вы его просто не знали, брата своего!!! Да и вообще, брат ли он вам?!
– О чем она? – Катя вскинула глаза на остальных.
– Минуточку, – встал Алексей.
Глазами он показал Александре: выйдем.
Оказавшись за пределами кухни, он приобнял Сашу, приблизив губы к ее уху.
– Тут нестыковка…
– Да уж.
– Скажи свое мнение: их развести и поговорить по отдельности? Или дожимать каждую в присутствии остальных? Ведь нестыковка означает ложь. Чья?
– Я за публичную экзекуцию, – усмехнулась Александра. – Одной из них лгать будет труднее, а мы все сумеем за ними понаблюдать. Хотя есть вариант, что не лжет никто из них. А ложь выдал Михаил.
Детектив благодарно чмокнул жену в щеку: ее чутье не раз служило ему ориентиром в сложных делах. Перед тем как вернуться на кухню, он зашел в большую комнату и взял фотографию Кати.
– Простите великодушно, – Алексей с оживленным видом уселся на свое место. – Ситуация возникла странная, все согласны, а? Информация не стыкуется, стало быть, какая-то из них неверна. Давайте начнем с простого: это вы на фото, Катя?
– А что, не видно?
– Люба, вы эту фотографию не раз видели у Михаила, верно?
– Я не рассматривала, – буркнула та.
– Да? А она часто рассматривала вас.
– Это как?
– Шутка. Вы не могли ее не видеть. И теперь перед вами оригинал.
– А почему я должна верить, что она сестра?!
– Ключи…
– У меня тоже есть ключи, – перебила его Люба, – я же не говорю, что сестра!
– Мне в полиции дали! А вам?
– Позвольте посмотреть ваши паспорта, девушки, – вмешался детектив.
Катя протянула свой паспорт первой. Фамилия – Козырева, как и у Михаила. Прописка в Петербурге.
– Вы не меняли фамилию? Вы не замужем?
– Дважды нет.
Паспорт Любы. Она действительно Любовь, что уже неплохо. Любовь Коржик, прописана в Москве, в Кунцево. Ладно, посмотрим, как дальше дело пойдет. В случае надобности пробьем по базе данных, – решил Алексей.
– Теперь, милые девушки, будете говорить по очереди. Сначала вопросы к Кате. Первый: вы находились в Париже. А постоянное место жительства – Петербург. Вы с братом общались все это время? И если да, то как?
– Довольно регулярно, по скайпу… Хотя не очень часто, если честно. Миша давно уехал в Москву. И так был занят своими подопечными, что на меня времени не оставалось.
– У вас это вызывает горечь? Или, может, ярость? – детектив привычно прощупывал почву. Мало ли, вдруг девица прилетела тайком, брата убила и обратно в Париж умотала.
Катя качнула головой, удивляясь вопросам.
– Да нет, вовсе нет. Я сама уговаривала его оставить меня в покое… С тех пор как погибли наши родители, он меня опекал, пока я еще была подростком. Но в семнадцать лет я с ним крупно поссорилась: заявила, что я уже большая, что у меня своя жизнь…
– Брат смирился?
– Мы ссорились целый год. Он дождался моего совершеннолетия и уехал в Москву, оставив меня под присмотром нашей двоюродной тети, – та была рада, она одинокая женщина. Перед его отъездом мы помирились. Мы долго говорили… Тетка тоже участвовала в беседе, причем на моей стороне. И Миша сдался. Оставил меня в покое. «У каждого свой путь, – сказал он. – Выбирается этот путь интуитивно, хотя не всегда верно: ведь интуиция не научная дисциплина, результат не просчитать… Я просто надеюсь, Кать, что твоя тебя не подвела. Тетя Вера, вы с ней построже, ладно? Она совсем еще ребенок, хоть и упрямый!»
Тетя Вера обещала, Миша уехал в Москву и стал заниматься психиатрией. Это его специальность. Я, мои дела, моя жизнь потихоньку выбыли из сферы его внимания: Миша помогал неблагополучным, а я была благополучная… Но мы всегда очень любили друг друга. Даже когда стали редко общаться. Любовь ведь не от частоты общения зависит… если вы меня понимаете.
– Да, конечно, – поддержала девушку Александра. – Частота общения важна для влюбленных, – это такой вид любви, который требует физиологического контакта: видеть, слышать, обонять, осязать… Но любовь другого рода – к родным, к друзьям – действительно не зависит от частоты встреч, в этом я с вами согласна.
Катя подняла на нее глаза.
– Смешно, правда? Все называется одним и тем же словом… А чувства совсем разные! Почему так беден наш словарь?
– Если это может вас утешить, Катя, в данном плане словарь беден не только в русском. Вы, наверное, знаете: во французском существует тридцать с лишним синонимов, включая арго, для обозначения полового акта. Но к слову «любить» синонимов нет. Точнее, есть, но уже с другим смыслом: обожать, нравиться… Можно сказать «люблю фуа-гра», можно сказать «люблю маму», можно сказать «люблю тебя». Так же обстоит дело в английском, итальянском, испанском, немецком… Люба, вам Миша не говорил о том, что у него есть сестра, мы правильно вас поняли? И вы не знали, кто девушка на этой фотографии?
– Правильно, – процедила Люба. – Я не спрашивала.
По всей видимости, она чувствовала себя обманутой, а подобное никогда не радует.
– При этом он рассказывал вам о родителях, которые не простят ему суицида…
– Именно так, – зло щурила глаза Люба, разглядывая Катю, как лютого врага.
– Я, мы все вам верим. Однако выходит, что Миша сказал неправду вам, Люба, – продолжила Александра.
