Наталья Александрова - Священные чудовища
– Допустим… – Инга покосилась на дверь, чтобы в случае чего дать деру. Хорошо, что деньги за кофе положила на стол, так что у этой девки не будет к ней претензий.
– Информация в наше время – товар. – Девица прищурилась. – Если ты понимаешь, о чем я.
– Сколько? – спросила Инга. – Только плата по факту.
Девица не ожидала ее быстрого согласия и замешкалась:
– Ладно, поговорим, а там уж…
– В общем, такое дело… – Инга прикинула, сколько денег у нее в кошельке, и почувствовала себя увереннее.
Как раз вчера в банкомате сняла побольше, кстати, деньги все при ней остались, несмотря на ночные приключения. Ясно, у того, кто притащил к ней ночью женское тело с головой Макса, были другие цели.
– Что-то ты, подруга, в лице переменилась, – сказала официантка. – Кофе-то не выпила.
– Слушай, давай уж по делу, – отмахнулась Инга, – некогда мне! Только, понимаешь, я ничего не помню.
– А что, напилась вчера в зюзю? – оживилась девица. – То-то я гляжу, какая-то ты заторможенная и с лица бледноватая.
«Еще бы», – усмехнулась про себя Инга.
– Так что рассказывай все по порядку, – предложила она.
– Ага. Насчет спиртного точно тебе скажу – не у нас ты напилась, – обстоятельно начала официантка. – Потому как принесла я тебе всего один бокал белого бордо, да и тот недопит оказался, когда вы ушли.
Точно, Инга пила только белое вино и не больше одного бокала, прислушивалась к наставлениям Дзюбы. Хоть и гад последний, а все же врач, как-то дело свое знает.
– В общем, пришла ты после него, он тебя ждал…
«Точно, я у Лешки в «Чемодане» его ждала, а Макс мне позвонил и велел сюда ехать. С Лешкиными словами сходится, да и врать ей вроде ни к чему».
– Вот я тебе скажу, подруга, только не обижайся: мужик у тебя, конечно, интересный, все при нем, да только тебе с ним ничего не светит, – выпалила Ксения.
– Это еще почему? – Инга сделала вид, что обиделась.
– Да потому что бабник он жуткий! Знаешь, есть такие мужики, для которых просто спорт такой – как можно больше баб иметь, причем одновременно. Вот он одной врет, другой врет, все время себя контролирует, чтобы имена не перепутать, а сам от этого кайф ловит. Не удивлюсь, если твой вообще женатый.
– Этого нет, я точно знаю, – машинально проговорила Инга.
– Кто такие вещи точно может знать? – вздохнула Ксения. – Может, они не расписаны, может, у него вообще два паспорта – один для жизни, а второй – чтобы бабам показывать.
– Ты ближе к делу, – посоветовала Инга. – Что имеешь конкретного сообщить?
– Сели вы вон в том углу, как раз мой столик. Принесла я выпивку, еды никакой не заказывали, только орешки да чипсы он грыз. Потом ты в туалет пошла, а к твоему подваливает одна баба.
– Кто такая? – напряглась Инга.
– Ага, заело, – усмехнулась Ксения. – Баба такая… В общем, все ее знают, кличка у нее Катька Мартини. Не первой молодости тетя, но из богатеньких.
– Не врешь? Что богатенькая в вашем заведении позабыла? – усмехнулась Инга. – Ты уж извини, подруга, но от одних ваших салфеток оторопь берет и в сортир тянет.
– Да ладно, мне-то что, – отмахнулась Ксения. – Знаю, что отстой у нас. Да только Катька эта, то есть мы ее так только между собой зовем, так вот у нее фишка такая – оденется попроще, парик даже напялит, думает, ее никто не узнает. И болтается по барам простеньким. Тут выпьет коктейль, там другой, так и доходит помаленьку до кондиции. Мартини очень любит, за это и кличку получила. У нее где-то муж есть богатый, так она в свои дорогие заведения и не ходит – там все кругом знакомые, опять же так нажраться не дадут, домой отправят. А у нас ей полная свобода, никому до нее дела нет. Так она выпьет прилично и потом начинает мужиков клеить, которые помоложе да посимпатичнее.
– И соглашаются мужики-то? – Инга удивилась прозвучавшему в голосе любопытству.
– Не каждый, конечно, но иногда бывает. Куда уж она их возит – вот не знаю, потому как муж все-таки такого не потерпел бы в своем доме. Так-то он давно на нее рукой махнул, но бросить ее никак не может, имущество и деньги какие-то на нее записаны. Здесь все об этом знают, она сама по пьяни болтала.
– И что, она к моему, значит, тоже клеилась?
– Да не ревнуй, тут другое. Ушла ты, подваливает эта Катька к вашему столику – привет, говорит, Максик, как поживаешь. А он, как ее увидел, сразу лицом переменился, позеленел даже. И выругался тихонько, я соседний столик как раз убирала, все хорошо слышала. А Катька под кайфом уже, вяжется к нему, пальцем грозит – вот, говорит, оказывается, как ты время проводишь. С блондинкой посторонней! Это она о тебе. Вот никому, говорит, из вас верить нельзя, все вы такие! Вот я, грозится, Ульянке все расскажу!
– Ульянке, – сделала стойку Инга, – это кто еще?
– А я так поняла, что это твоего Максика постоянная любовница. – В голосе Ксении Инга уловила малую толику злорадства, но не обратила внимания на такие пустяки, ей было сейчас не до того. – Твой хахаль здорово переполошился и говорит, что она, мол, все совсем не так поняла и ты с ним здесь встретилась исключительно по работе, дело у него к тебе.
– О как, – пробормотала Инга.
– Ага, Катька так фыркнула, а потом и говорит, что, может, это и правда. Я, говорит, еще удивилась, что ты в этой выдре нашел, когда у тебя такая красотка есть. Ульяна-то с этой твоей воблой белобрысой ни в какое сравнение не идет!
– Так-так, – нахмурилась Инга, – вот, значит, как…
– Ага, ты уж не обижайся, только я как было, так и говорю. – Ксения сверкнула глазами. – А он, твой-то, тогда скривился так да и рявкнул, мол, говорю же тебе русским языком, что по делу я с ней разговаривал, стал бы я после Ульяны-то… Не половой же я гигант, в самом деле.
А Катька так игриво ему замечает, что кто его знает, чужая душа потемки… Дальше он меня заметил – тебе, говорит, чего надо? За каким бесом под ногами вертишься? Что здесь вынюхиваешь? Я поднос взяла да и ушла, ничего ему на хамство не ответила. Если мужик злой, лучше от него подальше держаться.
– Это точно. А что дальше было, ты не знаешь?
– Почему не знаю, – обиделась Ксения. – Как только отвязался он от Катьки, так сразу побежал из зала. Я как раз из кухни выходила, у нас там маленький коридорчик, слышу – он по мобиле разговаривает. Переносим, говорит, встречу, здесь людно очень. Там на него заорали, видно, он даже трубку отодвинул, потом послушал, говорит: нет, не отказываюсь, все будет как договаривались, девушка придет, блондинка, худая очень… Слушай, да это же он о тебе говорил, я только сейчас догадалась! Куда он тебя послал-то?
– Да не помню я ничего, говорю тебе: выпила там что-то не то.
– Где, в «Пещере»?
– Какой еще пещере? – оторопела Инга.
– «Пещера», бар новый на Наличной улице, хахаль твой как раз там условился встретиться. А с кем – меня не спрашивай, больше ничего не знаю. Дальше ты выходишь, он тебя поманил, сказал что-то, вы и ушли. Наверное, в «Пещеру» эту самую направились. Ты что, и правда совсем ничего не помнишь?
– Ничего, – отмахнулась Инга, – вот ничуточки.
– Слушай, это серьезно, может, уже лечиться пора? – встревожилась Ксения. – Может, твой тебя из-за этого бросил? Некоторые мужики это не переносят.
– Ладно, пойду я. – Инга поняла, что больше ничего полезного она из этой девицы не выжмет. – Бабок тебе сколько отвалить? Только у меня много нет.
– Да брось ты. – Ксения рассердилась. – Стану я на чужом горе наживаться, у тебя и так неприятности!
«Знала бы ты какие», – подумала Инга.
Теперь следовало наведаться в эту самую «Пещеру» по горячим следам, возможно, там она сможет что-то прояснить. По совету Ксении она накрасила губы валявшейся в ящике помадой и расчесала волосы. Помада была не ее оттенка, она никогда не пользовалась таким ярким цветом, но эффект оказался неожиданным – Инга больше не выглядела как оживший мертвец, о чем Ксения не преминула ей сообщить.
Простились они дружески, и Инга отправилась прямиком на Наличную улицу.
Толкнув дверь очередного злачного заведения, она вошла внутрь и огляделась.
Бар «Пещера» вполне соответствовал своему названию. Грубые каменные стены в пятнах копоти, неровный сводчатый потолок, толстые оплывшие свечи на деревянных столах.
Инга подошла к барной стойке, за которой хозяйничал бармен – высокий мужчина лет сорока с густыми седеющими волосами и внешностью университетского профессора. Он смешивал в высоком бокале какой-то коктейль, но при виде Инги оживился:
– О, привет, я так и знал, что ты вернешься!
– Почему? – переспросила Инга, сама не зная, что имеет в виду: почему бармен знал, что она вернется, или почему на самом деле она снова сюда пришла.
– А вот почему. – Бармен жестом циркового фокусника извлек из-под стойки кашемировый шарф – бордовый, в темную полоску.
Инга узнала свой любимый шарф, который часто надевала в холодную погоду.
