Ирина Мельникова - Агент сыскной полиции
— Ой, Федор Михайлович, — почти по-бабьи охнул денщик, вновь появившись на пороге, — тут к вам кульер от полицмейстера прискакал. Требуют, чтоб на Тагарскую мчались со всех ног. — Он оглянулся на дверь и прошептал:
— Там, кажись, барина важного какого грохнули. То ли Дельмаса, а может, Дильмаса…
— О боже, — схватился за голову Тартищев, — Дильмац! Еще мне этого не хватало! — И принялся лихорадочно переодеваться, не переставая выговаривать Никите:
— Ты что ж, голова садовая, молчишь? Сразу надо было сказать. — С трудом пропихнув раненую руку в рукав сюртука, спросил сердито:
— Давно курьер ждет?
— Это жандарм-то? Да он, почитай, сразу за мной и примчался. Ему барышня сказала, где вас найти! А я говорю ему: «Федор Михайлович завтракают!» А он: «Вот я тебе в рыло, докладывай сей момент!» А я ему…
— Идиот! — взревел Тартищев и посмотрел на Алексея. — Давай со мной! Будешь записи для меня делать, видишь, сам я не в состоянии.
— А как же?.. — заикнулся Алексей, но Тартищев перебил его:
— С твоим начальством сам разберусь. — И предупредил:
— Беру к себе на один день, а потом посмотрим! Согласен?
— Еще бы! — Алексей не верил своему счастью.
Один день работы рядом с легендарным Тартищевым многого стоил. Он натянул сюртук и поспешил вслед за ним и за Никитой, не подозревая, что уходит из дома гостеприимной Марии Кузьминичны навсегда…
Глава 3
ПРОТОКОЛ
Об осмотре найденного мертвого тела
188., года, июня месяца, 6 числа.
Город Североеланск. Североеланской губернии.
Мной, околоточным надзирателем, унтер-офицером Матвеем Петровым Задиреевым, при нижеподписавшихся понятых: крестьянине села Медвежье Североеланской губернии Никиты Данилова Быстрова — извозчике и мещанине Панфилы Васильева Семизвонова — приказчике бакалейной лавки купца Копытова — составлен сей протокол в следующем:
В ста шагах от сворота на улицу Тагарскую усмотрен мной при обходе Нижне-Согринского переулка лежащий близ дороги без всяких признаков жизни неизвестный мне человек. По прибытии на место нахождения тела в сопровождении вышепрописанных понятых в семь часов утра оказалось, что действительно, на обочине проезжей части лежит мертвое тело неизвестного человека, одетого в городское платье, окровавленное истекавшей из его головы кровью.
По наружному осмотру трупа оказалось: труп лежит лицом к земле, ногами к дороге, а головой к забору питейного заведения «Лакомый кусочек». На голове трупа много запекшейся крови с прилипшей к ней землей. И при касании к черепу он оказался раздробленным на затылке. От большого истечения крови и отека на лице мертвого невозможно различить его черты. Волосы на голове и бороде трупа темно-русые. Труп лежит, вытянувшись, с распростертыми руками. Около трупа видны большие потоки крови, впитавшиеся в землю. Шапки при трупе не найдено. Одет же труп в кафтан из нового серого сукна не крестьянской работы, на ногах плисовые шаровары и новые сапоги, шитые на косую колодку.
Кафтан опоясан новым шерстяным кушаком лилового цвета. На одежде, окромя воротника кафтана, по которому сбегала кровь из раны на голове, пятен крови не найдено. В карманах убитого никаких бумаг, определяющих его личность, не обнаружено, как то: денег и других вещей или предметов.
По общему виду трупа убитый человек должен быть средних лет. Около трупа на земле каких-либо следов, показывающих признаки борьбы, нет. Следов от сапог много. Видно, что после убийства труп поворачивали, так как на затылке и спине трупа есть несколько земли. Найдена одна окровавленная перчатка хорошей кожи, изготовленная на фабрике «Ланге и К°», довольно поношенная и, вероятно, оброненная убийцей. Так как нельзя полагать, что убитый, более всего походящий по виду на приказчика или слугу из хорошего дома, носил господские перчатки. Однако они могли быть ему подарены за хорошую службу. Недалеко от места, где лежит убитый, замечены следы спрыгивания с забора неизвестного лица. Судя по глубоко ушедшим в землю отпечаткам каблуков и следам подошв, человек этот изрядного веса и роста.
Для охранения мертвого тела мною поставлен караул из трех городовых полицейской стражи: Шаталова, Аксенова и Матерова.
Протокол сей за подписями моею и находившихся при осмотре понятых представил г-ну полицейскому приставу Семенову, а перчатку взял к себе на хранение до востребования. О случившемся немедленно донес господам судебному следователю Божко и тов. прокурора Карнаухову…
— Молодец, Задиреев! — сказал Тартищев и передал протокол Божко. — Судя по следам, убийца и вправду крупного телосложения.
— Да, лапа у него никак не меньше полуаршина, — почесал в затылке околоточный. — И косолапит немного.
— С чего ты взял?
— А вы посмотрите, ваше высокоблагородие, как у него каблуки скошены. Вовнутрь.
— Точно косолапит. — Тартищев склонился к следам, потрогал их края и задумчиво посмотрел на Задиреева:
— Ночью дождь был?
— Никак нет, ваше высокоблагородие! Всю ночь ни облачка.
— Смотри, Алексей, — Тартищев растер между пальцев желтоватый комочек. — Дождя ночью не было, роса не выпадала, но песок по краям следа до сей поры влажный. О чем это говорит?
Алексей внимательно посмотрел на Тартищева: то ли подсмеивается, то ли действительно хочет знать его мнение. Нет, все-таки не шутит.
— Я думаю, здесь одна причина. Вчера утром шел сильный дождь, но днем было жарко, лужи высохли, а здесь, в переулке под высоким забором, сырость сохраняется дольше. Смотрите: основание забора затянула зеленая плесень. Да тут, похоже, никогда не просыхает как следует.
— И что из этого следует?
— Возможно, на сапогах у убийцы остались следы земли.
— Молодец, — протянул довольно Тартищев и вновь наклонился к следу, жестом подозвав к себе Алексея. — А ну-ка, можешь сказать, сколько времени прошло с момента этого прыжка?
— Ну, часа два-три, — неуверенно произнес Алексей. — Поверхность следа слегка затвердела и покрылась трещинами. По краям он слегка осыпался, и это как бы сгладило его очертания. Комочки песка на следе подсохли, смотрите, они слегка светлее, чем сам след…
— Достаточно убедительно, не правда ли, Аркадий Маркович? — Тартищев поднялся с колен и отряхнул ладони от песка. — Молодежь мыслит логично и пытается утереть нам нос. — Он подмигнул Алексею. — Давай, сынку, не скрывай, что еще углядел по данному вопросу, я ведь вижу, что углядел…
Алексей решительно сдвинул брови. Похоже, старый лис Тартищев вознамерился устроить ему форменный экзамен, но он был к этому готов…
— Смотрите, Федор Михайлович, — Алексей присел на корточки и ткнул в след пальцем, — на поверхности следа можно заметить раздавленные кусочки мха и сухие сосновые иголки. Вероятно, убийца принес их на подошве. Но где здесь можно найти мох, разве только в лесу?
— Ты прав. — Тартищев присел рядом и жестом подозвал к себе судебного следователя. — Аркадий Маркович, как вы думаете, где убийца мог подцепить на свои подошвы мох и хвойные иголки?
— Могу предположить, что он проходил через городской парк, но это с полверсты отсюда, поэтому, если бы что-то и прилипло к сапогам, все бы осталось на мостовой, — заметил глубокомысленно следователь. — Камни сухие, все бы, как теркой, содрало. Значит, мог приехать на извозчике, но извозчику в переулке не развернуться. Поэтому убийце все равно пришлось бы какое-то расстояние идти пешком. Но насколько я понимаю, на дороге никаких ошметков грязи, подобных тем, что наблюдаются в отпечатках следов, не обнаружено. Так что, по всему видно, убийца поджидал убитого за забором, к которому подошел со стороны «Кусочка». Вполне возможно, дело не стоит выеденного яйца: мерзавец решил разжиться чужим бумажником, и вот вам закономерный результат.
— Нет-с, за забором, разрешите обратиться, ваше высокоблагородие, он тоже не мог поджидать, — слегка конфузясь от того, что приходится перечить начальству, произнес надзиратель. — Следов топтания на той стороне не обнаружено-с.
— Что ж он, как птица, по-твоему, летает? — уставил на него сердитый взгляд Божко. — Откуда ж ему прыгать, как не с забора?
— Прощу прощения, господа, — Алексей неуверенно улыбнулся, — мне кажется, что он мог спрыгнуть с крыши вон того особняка… — кивнул он на соседнее здание.
— Когда кажется, креститься надо, молодой человек, — усмехнулся следователь, — только ненормальный решится на подобный прыжок. Тут же не меньше тридцати футов…
— Тем более что с подобной высоты никто из-за бумажника рисковать не будет, — заметил Тартищев. — Сдается мне, это здание примыкает к дому, где проживал Дильмац?
— Не совсем-с, — ответил Задиреев, — между крышами зазор имеется около сажени шириной. Но при сноровке его можно запросто перепрыгнуть.
