Татьяна Полякова - Один неверный шаг
Направляясь к дому, Валера позвонил по мобильному, и при нашем приближении дверь подъезда распахнулась. Я увидела молодого мужчину.
– Седьмой этаж, – сказал он.
Мы втроем поднялись на лифте. Из-за двери сто двадцать восьмой квартиры доносилась музыка. Валера позвонил один раз, второй, музыка зазвучала тише, а звонкий девичий голосок произнес:
– Кто?
Валера выразительно взглянул на меня, и я сказала:
– Откройте, пожалуйста. Мы проверяем показания счетчика.
Дверь распахнулась, и на пороге я увидела девушку в том же сарафане горохом, что и вчера. Светлые волосы заплетены в косу. Она взглянула с недоумением, но произнести ничего не успела, Валера, легонько оттолкнув ее, вошел в квартиру. Я тоже вошла и поспешно прикрыла дверь. Игорь остался на лестничной клетке.
– Вам чего? – испугалась девушка.
– Ольга Павловна Светлакова? – деловито осведомился Валера.
– Да. А вы кто? Вы не из ЖЭКа?
– Не беспокойтесь, – как можно мягче сказала я. – У нас к вам несколько вопросов. Может быть, мы пройдем?
– Проходите… – она попятилась и добавила все еще испуганно: – Только я ничего не понимаю.
– Я объясню.
Мы оказались в кухне, окно было приоткрыто, возле него Ольга и встала, не спуская с меня глаз. Я устроилась на табурете возле стола, Валера заглянул в единственную комнату и присоединился к нам. Само собой, его бесцеремонное любопытство ей не понравилось.
– Кто вы такие? – повторила она, гнев и страх перемешались, и теперь она очень напоминала наседку, которая отчаянно защищает от кошки своих цыплят.
«А она кого защищает?» – задалась я мысленным вопросом. Девушка напугана, а кто бы не испугался? А зачем тогда дверь открыла? Ждала нас? Ждала, потому что это входило в их план? Или, напротив, открыла дверь как человек, который никакой вины за собой не знает, а теперь попросту напугана, что не тех людей в квартиру пустила. Буддисты в таких случаях говорят: столько же причин поднять с пола упавшую ложку, сколько и не делать этого. Буддисты, с моей точки зрения, великие мастера все передергивать, а ложку в любом случае надо поднимать, хотя бы для того, чтоб на ней не поскользнуться. Повременим с выводами, послушаем девушку.
– Вчера ты была на детской площадке возле торгового центра «Северный», – сказала я. Ольга перевела глаза с меня на Валеру, который к этому времени появился в кухне, стоял, привалившись к дверному косяку, и хмуро разглядывал ее.
– Ну, была, и что?
– Женщина попросила тебя присмотреть за сыном…
Теперь Ольга таращилась на меня с недоумением, вроде бы ожидая продолжения, досадливо вздохнула и заговорила поспешно:
– Блин, чего там у них, с мужем мальчишку делят? Так и знала, что-то не то…
– Вот об этом подробнее, – впился в нее взглядом Валера.
– Он что, без ведома матери сына увел? Послушайте, я здесь ни при чем. Она попросила меня приглядеть за мальчиком, и я согласилась. Хотя не хотела…
– Чего ж согласилась? – улыбнулась я. Улыбка и мягкий голос сбивали ее с толку, она задумалась, не торопясь с ответом.
– Потому что дура, – произнесла наконец. – Так и не научилась посылать людей подальше… неудобно как-то, человек просит помочь, тебе это на фиг не надо, но сказать об этом прямо нелегко, подумает, просто вредничаю, не хочется выглядеть свиньей и занудой.
«Быстрый взгляд на Валеру, проверяет впечатление, которое произвели ее слова? Почему бы и нет? Ей не нужны неприятности, и она хочет побыстрее от нас избавиться, для этого необходимо быть искренней. Она искренна или хочет такой казаться? Девчонке двадцать лет, симпатичная, в меру наивная, это мое впечатление. А на самом деле? На самом деле она может быть притворщицей, отличной актрисой, которая хорошо знает, какое впечатление производит. И умело пользуется этим. По-прежнему и да, и нет».
– Я ее предупредила, у меня времени мало. У Тошки режим… его мать не любит, когда мы задерживаемся. Я сказала дамочке, пятнадцать минут, не больше, а она не очень-то торопилась. Как вы меня нашли?
«Начала приходить в себя или решила, что вопрос этот надо задать, чтобы не вызвать подозрений?»
– Это было несложно.
– Да?
– Ты спешила, а она не возвращалась. Что дальше?
– Я здорово злилась. Понимаете, Тошкина мать не любит, когда мы далеко от дома уходим… я няней работаю… – добавила она, облизывая губы. – Обычно прихожу по вечерам, часа на три, иногда днем, когда хозяйка просит, а у меня нет лекций… Сейчас каникулы, и она попросила приходить с утра, иногда на целый день. У нее работы полно, работает она дома, в свою фирму уходит три раза в неделю на пару часов во второй половине дня. В садик Тошку отдавать не хочет, он точно пылесос, любую инфекцию притягивает. – Валера собрался вмешаться, но я сделала ему знак молчать. – В общем, сейчас и у меня работы полно. Но я не отказываюсь, деньги не лишние, и в каникулы время есть, отдыхать все равно не на что, я имею в виду море там и все такое…
– Платят прилично? – спросила я.
– Не жалуюсь. Оплата почасовая. Сколько отработаю, столько и получу. Оттого и не отказываюсь.
– А за квартиру сколько платишь?
– Десять тысяч плюс коммуналка.
– Одна живешь?
– Шутите? С подругой. На двоих получается по семь тысяч. А еще жрать чего-то надо, да и вообще…
– А почему не в общаге? Мест нет?
– А вы нашу общагу видели? – хмыкнула девица.
– Подруга твоя где?
– Домой уехала.
– Но за квартиру платит?
– Не я же одна буду платить. Квартира хорошая, если на каникулы съехать, не факт, что осенью лучше найдешь. Да и хозяева, если снимаешь на несколько лет, а не на девять месяцев, скидку делают. К тому же у Таньки проблем нет, предки состоятельные, ей работать не приходится.
– А у тебя как с предками?
– Нормально, – отрезала она. – Папаша пьет, мать квартиру стережет, чтоб последнее не вынес. Бабуля денег подкидывает, а так вряд ли бы справилась, пришлось бы в общагу.
«Трудолюбивая девушка, которая привыкла рассчитывать на себя… Или девчонка, которой до смерти надоело считать копейки? Или и то и другое, отчего бы и нет?»
– Почему ты отправилась к торговому центру? – быстро спросила я. – Ведь хозяйка предпочитает, чтобы вы гуляли возле дома?
– В парке, он неподалеку. В субботу едем с подружками за город, а у меня купальника приличного нет. В «Северном» распродажа, вот я и подумала… чего б не сгонять по-быстрому.
– Купила что хотела?
– Да… но времени потратила много. Тошке же побегать надо, а он в коляске два часа, увидел песочницу, закапризничал, ну, я и подумала: пусть немного поиграет, и так натерпелся. Нужно было в парк идти, – буркнула она.
– Это верно. Значит, ты спешила домой, а мамаша все не шла.
– Хоть бы номер мобильного оставила.
– И тут появился мужчина?
– Ага. Со стороны сквера, и говорит: «Мама все еще в магазине? Идем за мороженым, а я маме позвоню». Мне «спасибо» сказал, взял мальчика за руку и отчалил.
– И вы так просто отдали ему ребенка? – усмехнулся Валера.
– Мальчика он по имени назвал, и Рома его не испугался, спокойно руку дал, и они пошли. С какой стати мне беспокоиться? Если мамаша боялась, что мальчика отец может без спросу взять, чего же оставляет с кем попало, да еще не предупреждает? Она в полицию заявила, да?
– Нет. Разберутся по-свойски, – ответила я. – Значит, ты была уверена, мужчина – отец ребенка?
– А кто еще? Он же сказал… и ребенок-то не маленький, к чужому не пойдет.
– Он мужчине что-нибудь говорил? Отцом называл?
Ольга вновь задумалась.
– Нет, мужик подошел ко мне, Рома в песочнице сидел, я на скамейке… взял мальчика за руку и… все. Сказал: «Идем за мороженым, а маме позвоним».
– То есть отцом себя он не называл?
Ольгин взгляд испуганно метался от меня к Валере и обратно.
– Вы что, хотите сказать… этот тип мальчишке не отец? Быть этого не может…
– Почему?
Мой вопрос вызвал растерянность.
– Ну… видно было по тому, как он на ребенка смотрит, и вообще… мальчик же с ним пошел.
«С какой стати мне ей не верить? – думала я. – Ведь я тоже, немного понаблюдав за ней, решила: она – няня, а не мама Тошки. Ольга в подошедшем мужчине определила отца, хотя сам он так не назвался. Она спешила и рада была избавиться от мальчика. Безответственный поступок, но еще не преступление. Клепикова в этом смысле ей фору даст».
– Ты его хорошо разглядела?
Ольга пожала плечами.
– Мужик как мужик… немолодой… лет тридцать пять, наверное, но и мать тоже… лет двадцать семь ей точно есть. – «Для двадцатилетних те, кто старше на семь лет, уже глубокие старики», – мысленно усмехнулась я. – Бородка у него и усы… бейсболка… да, футболка оранжевая, на ней написано: «Комсомольская правда», и слоган какой-то, я не запомнила, типа «Всегда оставайся молодым».
– Еще какие-нибудь приметы? Тату, часы, кольцо на пальце?
– Кольцо обручальное точно было. Он, когда мальчика за руку брал, я обратила внимание… Больше ничего такого не помню. Улыбка у него приятная, на мальчика смотрел и улыбался, я подумала: «Наверное, он хороший отец, сына точно любит».
